Сергей Жеребятьев - Энциклопедия измены

Двадцать с лишним лет назад, в начале семидесятых годов, когда Запад только начал оправляться от потрясения моральных устоев общества после сексуальной революции шестидесятых, по экранам западных стран прошел скандально нашумевший голливудский фильм «Inside Amy». Перевести его название на русский довольно сложно: буквально оно означало «Внутри Эми», но подразумевался двойной смысл — и внутренний мир героини по имени Эми, и как раз то, что показывали на экране.

Россия, как обычно, открывает для себя многие вещи с опозданием и — как бы выразиться помягче? — ну, по-русски, что ли, то есть весьма своеобразно. Например, среди последних веяний в наиболее продвинутых кругах столичного полусвета — посещение дамами бильярдных и групповой секс супружеских пар. Что касается дамской игры в бильярд, то это вполне безобидный феминистский протест против «фаллократии» (как любит выражаться Маша Арбатова). Но при мысли о втором модном увлечении невольно вспоминается тот старый фильм «Внутри Эми», фильм-предупреждение, если хотите.

На первый взгляд его сюжет типичен для голливудских криминальных драм. Богатая супружеская пара живет то ли в Калифорнии, то ли во Флориде — в общем, в каком-то райском месте. Все у них есть, в том числе и дети — уже взрослые и живущие своей жизнью. Однако Эми и ее муж — ей около сорока, ему немного больше — люди, как говорится, в расцвете сил и хотят взять от жизни как можно больше. Супружеская любовь уже не устраивает мужа. Он предлагает жене заняться тем, что на Западе называют групповым сексом, а у нас издревле — свальным грехом. Нет-нет, он не зовет Эми в какой-нибудь притон. Все чинно и благородно: есть еще три супружеские пары, которые тоже не против вкусить запретный плод. Эми в шоке, категорически отказывается. Но муж обманом отвозит ее на запланированную встречу приятелей и их жен.

А дальше начинается самое интересное. Эми практически моментально входит во вкус, а муж, видя это, напротив, демонстрирует полное бессилие перед прелестями приятельских жен. Он потрясен и озлоблен при виде собственной жены, отдающейся ласкам своих друзей. Он даже напрочь забывает, чья была инициатива привезти ее сюда. С трудом он сдерживает ярость, но по прошествии некоторого времени она прорывается наружу, и муж Эми начинает по одному убивать своих приятелей, которым самолично предложил собственную жену. А потом наступает черед Эми расплатиться за неуемное сладострастие.

История, согласитесь, неприятная. Но чисто психологически она абсолютно достоверная: мужчина превращается из человека-мужа в зверя-самца, как только нарушается его монопольное право на выполнение супружеских обязанностей — тайно или явно, то есть с его согласия и у него на глазах, это неважно.

В реальной жизни до смертоубийства доходит редко, обычно дело заканчивается разводом, но даже если развода не случится, мужчина обречен подавлять в себе постоянно тлеющую злобу до конца своей жизни. Да и жизнью его самочувствие отныне назвать трудно. Однако здесь начитанные дамы могут возразить: а как же хрестоматийная история из «Декамерона» о двух супружеских парах, сначала тайком перекрестно изменявших друг другу, а потом полюбовно, без скандала договорившихся жить вчетвером? «И с тех пор, — написал в восьмой новелле восьмого дня «Декамерона» величайший гуманист эпохи Возрождения Джованни Боккаччо, — у каждой из двух жен стало два мужа, а у каждого из мужей — две жены, и ни разу не вышло у них из-за этого ни ссоры, ни драки».

Ничего себе гуманизм! Разврат какой-то, а не Возрождение! Что ж, и такая точка зрения имеет право на существование. Но не будем торопиться. Давайте попробуем разобраться. И прежде всего в том, почему у современных американцев все закончилось трагедией, а у средневековых флорентийцев хеппи-эндом.

О времена, о нравы! И это не объяснение. Нравы во Флоренции ничем не отличались от нынешних. Разгадку следует искать в гораздо более древних временах.

В истории человечества известно четыре типа брачных отношений: групповой брак, полигиния (один муж и несколько жен), полиандрия (одна жена и несколько мужей) и моногамия (один муж и одна жена). Групповой брак и полиандрия ныне сохранились лишь у нескольких племен. Полигиния — естественное состояние правоверных мусульман. И наконец, моногамия — то, что мы с вами считаем нормой, вернее, нормой мы считаем теперь только одну из двух разновидностей моногамии — не пожизненную, а допускающую развод.

Эти четыре варианта существуют не в книжках, а в жизни. Значит, сомневаться в их реальности глупо.

Но был и пятый вариант брачных отношений, которого никогда и нигде никто не наблюдал, но он тем не менее всегда рассматривался в ученых книгах и даже получил собственное название — промискуитет, или беспорядочное спаривание всех со всеми.

Сейчас уже доказано, что в человеческом обществе промискуитета как формы брака никогда не существовало. Во-первых, этому противоречит ярко выраженный инстинкт грудного ребенка иметь не только мать, но и отца. Во-вторых, ревность — чувство подсознательное, значит, очень древнее, а ревность и промискуитет несовместимы. И в-третьих, промискуитета нет и у диких животных, наших предков. В той природе, которая управляется чисто природными законами, промискуитету просто нет места. Он неестественен!

Природа жестока. Она беспощадно и равнодушно расправляется со всем, что идет вразрез с ее законами, в данном случае с законом естественного отбора. Как только в стае или в племени появлялся промискуитет, эта стая или племя было обречено и вымирало.

Промискуитет есть только у одного вида живых существ на Земле. Вы уже догадались у какого.

Чему же мы обязаны такой странной богоизбранностью? Наверное, вы будете долго смеяться, но весь фокус в том, что мы, люди, просто-напросто немного недоделанные. Господь ли Бог, природа ли — это в данном случае неважно — слегка поторопились, вдохнув в нас разум.

Да вы сами прекрасно это знаете. Например, и чувством и умом вы стремитесь к материнству, но каково женщине рожать? Голова новорожденного громадна по сравнению с родовыми путями женского тела и костями ее таза. Рожать мучительно больно. Ни у кого другого в природе такой несуразности нет. А не глупость ли высших сил в том, что каждый год мы по нескольку раз простужаемся и кашляем, чихаем, утираем, прошу прощения, сопли? Такого тоже нет ни у одного существа в природе. Иными словами, над нами работать бы еще и работать, а нас выпустил в этот мир неведомый папа Карло и сказал: ну, недострогал маленько, так это пустяки, зато теперь вы сами умные, так что живите, как знаете. И мы живем, порой не понимая, что творим.