Жерар Леле - Трактат о ласках

"Человек постоянно нуждается в любви и ласке.

Мать утоляет эту жажду, едва ребенок появился на

свет". (Альфред де Виньи).

Она навсегда в нашем сердце, с самых первых

мгновений жизни — она, выносившая нас в себе.

Это ее внутренние воды омывали нашу кожу, ее

кровь струилась в наших жилах. А потом она носи

ла нас на руках, нежно прижимая к груди. Ее кожа, тесно соприкасаясь с нашей, почти сливалась с нею, а ее теплое молоко вливалось нам в рот.

Если раннее детство было счастливым, мы без ус

тали ищем этот потерянный рай. Если же нам не

хватило тепла и ласки, стремимся наверстать упу

щенное. Иногда это желание может быть таким

сильным, что превращается в свою противополож

ность, и человек становится жестким. И все же ду

ша, раненная одиночеством в детстве, непривычная

к ласке, а порою даже боящаяся ее, способна оттаи

вать под живительным воздействием любви и неж

ности. Нежность выводит нас из леденящего мрака

на мягкий солнечный свет, и мы обретаем возмож

ность не только нести ее в себе, но и дарить другим

людям. Эдипов комплекс не убивает в человеке

способность любить — он лишь заглушает ее, заго

няя в глубины подсознания.

Я не раз видел смерть. На моих глазах уходили

из этого мира люди самого разного возраста. И гу-

бы каждого из них в последние мгновения жизни

шептали одно и то же слово: "мама". Художники со

здали прекрасный и возвышенный образ Матери. И

как часто сыновья и дочери, сломленные ударами

судьбы, уносят с собой в могилу невыносимую, бе

зысходную тоску по такой любви!

А ведь когда-то, в самом начале жизненного пу

ти, когда тела матери и ребенка, тесно соприкаса

ясь, почти сливались воедино, каждый человек всем

своим существом, всей кожей ощущал безмерную, всепоглощающую любовь той, которая подарила

ему жизнь. Мы очень смутно помним те времена. У

нас не остается ясных воспоминаний о том, как на

пороге жизни она учила нас всему тому, что потом

сделалось для нас наиболее естественным и при

вычным. Мы не помним, как впервые встали на но

ги и сделали свой первый шаг, не помним, как

постигли, что буквы могут складываться в слоги.

Но все мы умеем ходить, говорить и читать — эти

знания когда-то глубоко запечатлелись в нашем

мозгу.

Гроддек* писал, что в жизни каждого человека

есть как светлые и радостные, так и мрачные и бо

лезненные промежутки, но все это предается забве

нию, благодаря защитной реакции сознания. Види

мо, поэтому мы и не можем вспомнить блаженных

дней раннего детства. Лишь тревога, страх, холод

одиночества или сладкий трепет желания способны

еще заставить нас мысленно обратиться к свету и

теплу тех полузабытых дней. Но их отпечаток — эта

* Вальтер Георг Гроддек (1866-1934) - немецкий врач и

исследователь. Прим.пер.

вечная книга любви — неизменно хранится в нашем

теле, в нашей коже и мускулах.

Эта память тела и заставляет нас подсознательно

всем своим существом искать близости другого чело

века. Мы как бы стремимся вновь наполнить теплом

и жизнью застывший слепок былой любви. Что-то в

самой глубине нашей души мучительно ищет ласки

и нежности, глухо рыдает от безысходной тоски, кричит от безумного страха, воет от невыносимого

отчаяния. Это говорит в нас забытая первая любовь.

Тесная и длительная связь ребенка с матерью

(2 500 дней, или 7 лет, проходящих от момента рож

дения до развития Эдипова комплекса) оставляет в

нас свой неизгладимый след, который позднее во

многом определяет наше поведение в отношении

Другого Человека.

Кожа — источник наслаждений

Ребенок в материнской утробе. Это настоящий рай.

Он не чувствует земного притяжения, не знает голо

да, его окружают тепло, покой и тишина. Движения

матери, приглушенные звуки ее голоса, убаюкиваю

щий стук ее сердца — все рождает в нем ощущение

гармонии и безопасности.

Но вот человек рождается. Он изгнан из своего

рая, безжалостно выброшен в огромный, незнако

мый мир, где на него сразу обрушиваются суета, ог

лушительный шум, ослепляющий свет, холод, зем

ное тяготение, голод и одиночество. Новые впечат

ления, получаемые в огромном количестве, пугают и

ранят его. Ужаснее всего терзает его голод, ощущае

мый как болезненное внутреннее напряжение.

Ребенка прикладывают к материнской груди. По-

терянный рай найден! Он ощущает это всем своим

существом. Тело его покоится на руках матери, ли

цо прижимается к ее теплой коже. Чувство покоя и

безопасности вновь наполняет его. Он снова слуша

ет мелодию материнского голоса, мерный стук серд

ца, ощущает плавную гармонию ее движений. Пови

нуясь инстинкту, он захватывает губами сосок — это

"самое примитивное из всех человеческих движе

ний"* — и густое, теплое молоко вливается в его рот.

Он охвачен самым сладостным из ощущений, перед

которым отступают ужасы большого мира. Тревога

и голод побеждены. Блаженство разливается по все

му его телу. Так, губами и кожей, человек впервые

познает наслаждение. Так полость рта становится

первой эрогенной зоной. Ощущение удовольствия

тесно связано с возбуждением слюнных желез.

Это — оральная стадия развития чувственности.

Теперь все радости своей жизни — ласку и утоле

ние голода — ребенок получает во время кормления, лежа в объятиях матери у ее груди. Это повторяется

по нескольку раз в день на протяжение многих ме

сяцев. Так на всю жизнь в сознании запечатлевается

потребность прикасаться губами и кожей к телу

другого человека.

Кормление — не единственная радость ребенка, доставляемая ему матерью. Его укачивают, напоми

ная о блаженной невесомости в период внутриут

робного развития. Его купают, пробуждая воспоми

нания о нежных прикосновениях околоплодной

жидкости. Его пеленают, а это такая хорошая воз

можность до бесконечности ласкать и целовать ма-

* Пьер Бур. Корни человека. Под ред. Лаффонта.

лыша. Мать играет его ручками и ножками, обнима

ет, гладит и щекочет его.

Ребенок воспринимает мир очень ярко, всеми сво

ими чувствами. Его возможности в этом отношении

огромны. Ничто не ускользает от детского внима

ния; Его нежная кожа (экстероцептивная чувстви

тельность) ощущает самые легкие прикосновения, малейшее давление; он тонко чувствует движения