Ольга Резниченко - Пустоцвет

Шорох. Шаги к двери. Щелкнул замок.

Устремляю взгляд на своего Знакомого.

- Тебе пора, - казалось, с не большей охотой и с не меньшей горечью, нежели у меня сейчас на душе, произнес мой Захватчик. Ухватился за ручку.

Покорно подошла ближе. Застыла на расстоянии шепота.

Тихий, нежный, околдовывающий еще сильнее, пагубный бархат:

- Только ничего им не говори: ни обо мне, ни о том, что видела. И не переживай - всё будет хорошо.

- Мы еще встретимся? - смело, обижено, взмолившись ему в очи.

Заиграл скулами. Еще мгновение пугающего молчания - и резко рванул на себя плотно:

- Поспеши.

***

Бросилась сразу на выход. Из подъезда - и к служебному авто.

Замерли наши около оного. Обступили, облепили: кто курит, а кто - так, лясы точит.

- Оба-на! А мы уже в розыск решили подавать, - заржал Сальников.

Криво улыбнулась я, смолчала.

- Где была? - гневно выпалил Науменко, сделав очередную затяжку.

- Свидетелей опрашивала, - тихо, несмело, с опаской...

- И как? - резво вставил кто-то свои пять копеек. Но не успела я обернуться, дабы отыскать взором, - вмиг, скривившись от злости, рявкнул Майор:

- А я тебе где приказал быть?!

- Да че ты опять к ней докопался? - поспешно вступился Виталик. - Насмотрелась она, вкусила - пару недель спать спокойно точно не будет. Че те еще надо?

- Чтоб на**й она отсюда свалила!

Оторопел товарищ:

- Серега... я тебя не узнаю. Ты чего?

- Ничего! Мне папиных сыночков и дочек, как и крыс, - на **й в отделении не надо! Вон - пусть в секретарши идет работать, или еще куда, и там пусть на нее слюни пускают. А мне баба, да еще такая: как собаке - пятая нога, на **р не вср*алась! ЯСНО? - рявкнул уже мне в лицо, окатив при этом еще дюжей порцией вони сигаретного дыма, отчего даже попятилась я невольно.

- Соблюдайте субординацию, пожалуйста, - гневно, но сдержанно, тихо прорычала я.

- Ты сейчас доп**дишься! - рявкнул враз на меня Науменко.

- И че ты сделаешь? - не выдерживаю уже, и тоже, с тем же напором плюю в ответ.

Округлились ошалевши бычьи очи.

- Э-э-э! - в момент протиснулся между нами Сальников, разведя свои руки в стороны. - Брейк, ребята!

Взор то на друга, то на меня:

- Лиз, ты поаккуратнее... - выдал неожиданно.

- Пр-ростите, товарищ начальник, - дерзкое сплевываю в сторону Майора. - Больше такого не повторится.

- Надеюсь! - едкое. - И что больше я тебя не увижу. Ни в каком виде!

- О-о! - паясничая, заржал вдруг Виталик. - Вот это мне нравится! Ток, вы про какой вид?

- Че ты лебезишь перед ней? - вполне серьезно, скупо гаркнул Науменко. - Ты накосячишь - она сдаст. Ты вылетишь - а она на твое место сядет.

- Я на своем буду сидеть! - выпаливаю, грубо перебивая.

Оторопел тот:

- Да неужели? - дерзко мне в очи Серега.

- Так точно! - язвлю.

- Что точно? Что ты мне "точняешь"? "Не будет она"... А че ты тогда в своей школе не сидела? А? На своем... месте. Че сюда приперлась? Не бабья это работа! Не бабья! По крайней мере, не такой!

- КАКОЙ? - не отступаю, готова уже и сама в глотку вгрызться.

- Да такой! Смазливой... дуры! Все сиськами... и еще один местом... дорогу себе пробиваете! Не успеем оглянуться, как уже капитошку влепят - а наши все еще летёхами бегать будут.

- Так пусть стараются!

- Те че... жить надоело?

- Ребята! Ну, хватит, - послышалось за нашими спинами. Невольно смолчали. Обернулись.

Шел "Толик", весело махая своим чемоданчиком:

- Побойтесь хроник! Кончали бы вы! На вас и так он уже со всех окон смотрят! А? Ну что вы цапаетесь?

- Толян, иди... куда шел, - сдержанно кинул ему Науменко.

- А ты меня не посылай: сам знаю, что мне делать. А бабу прессовать - последнее дело. Облажается - слетит. Че еще надо? Сиди, жди: и пусть лучший из вас победит - и окажется правым.

Прожевал эмоции Сергей. Взор около, а затем на меня:

- Под пули я с тобой не полезу. В няньки играться не собираюсь.

- Вот и хорошо: застрелят - меньше проблем тебе будет.

- Договорились! - едкое мне. Жуткая, колкая, режущая пауза. Незримый бой взглядов - и ухмыльнулся довольно, осознавая свое превосходство. Шумный вздох. Взгляд на Виталия: - Ладно, поехали в отделение, пересмотрим собранный материал, а после - определимся, куда дальше.

Плюхнулась я на заднее сидение. Рядом завалился Сальников.

Скривился недовольно Серега, но уже смолчал, не прокомментировал выбор товарища.

Едва взревел мотор, как тотчас наклонился ко мне Виталик и шепнул, так чтоб Майор не слышал:

- Не дрейфь. Если что - я прикрою.

Пристыжено рассмеялась я.

- Спасибо, - шевелю губами.

Подмигнул. Вмиг закинул руку мне на плечи и дружески обнял. Откинулся на спинку сидения - и устремил взор за окно, строя непринужденный вид.

***

Этот вечер я провела у Инки... И чем больше вливалось в меня спиртного, тем ярче становились картины, которые я так отчаянно пыталась забыть.

- И че? Прям руками сказал туда лезть? - бешено округлив очи, вновь подняла старую тему подруга.

- Нет, блин! Ногами! - гаркнула я на нее, злясь, будто та в случившемся виновата. - Сказал, смотри, изучай! Просто... случай... не подходящий... или, как для него... и (!), кстати, - передернула я слова, играя тоном, - Курасову, главному начальнику, подполковнику, в самый раз. Их план, как не есть, в самом лучшем виде начал действовать, и так скоро, как сами того не ожидали. Благо, успела убежать, чтоб не видели весь мой позор. Но почему он меня так презирает - ума не приложу. Причем не только я: удивляются и другие... Ну, просто спасу нет! У меня уже мысли, знаешь... может, какой женофоб, женоненавистник...

- Г*й, что ли? - враз заржала Снарская, словно идиотка.

Захохотала и я вместе с ней.

- Нет, дура! Нет, конечно! Видела бы ты... как он на меня дышал, когда в туалете зажал. Глазами, главное, поедает, а язык так и выворачивает жуткие словища. Тут не то... Он... будто боится меня. Но что не так? Что я могу такое сделать? Не пойму...

- Так, может, он и боится... что сорвется... ну и того?

- Что "того"?

- Ну, что помешается на тебе... Завяжется у вас что-то... или так, без спросу... пристроится - и полетит к чертям его искрометная "карьера".

Обмерла я на миг, взвешивая сумасбродство подруги.