Телепорт

К нотариусу наши герои заходят четверо. Константин знакомит зятя и супругу с нотариусом.

— Это сеньор Анджей Валеский. Он управляющий…, теперь уже ваш, сеньор Константин. — Нотариус говорит по-испански, Юля успевает переводить.

Пока Юля переводит, Дима считывает мысли Анджея. Не понравились они Диме, ой не понравились. Во-первых, предложение нотариусу подменить лист с ДНК анализом. Во-вторых, он ненавидел русских, чисто на уровне врождённой ненависти. Ведь это русские вместе с немчурой и австрияками поработили некогда великую Ржечь Посполитую, более трёх веков диктовавшую свою волю всей Европе.

В-третьих, будучи жадным человеком, он, считая Константина грубым неучем, помысливал на крайний случай продать остров за десять миллионов евро, а русакам отдать сто тысяч. О том, что он обманывал сеньору Сальму, он и забыл. Бедная женщина и не знала, что половина капитала перекочевала в карман поляка. А после смерти старушки, деньги исчезали с удивительной частотой.

— И так, сеньор Константин, вы действительно родственник Сальмы Фернандес. Ваш дээнка код на девяносто один процент совпадает с кодом сеньоры Фернандес. Все формальности по передаче вам имущества лежат на сеньоре Валески. Анджей, вам слово.

— Капи…. Извините. Капитал сеньоры Фернандес. Остров площадью триста семьдесят квадратных метров, с каменным домом, пирсом…. Всё перечислять не буду, сейчас поплывём туда и сами увидите.

— А финансы? — Взор этого крупного мужчины, ещё при первом контакте, не понравился поляку.

— Финансы… лежат на… депозите. Су-м-ма восемьсот… евро. Ой, тысяч евро я… хотел… сказать.

— А у нас есть свидетельства. — Дима наезжал на управляющего густыми как у Брежнева бровями. — Что до начала вашего управления имуществом, на счету у сеньоров Фернандес было три с половиной миллиона.

Валеский вспомнил как в детстве, когда его поймали за кражей общих в подростковой компании, денег, он так же не смог оправдаться и со слезами, с мольбой не бить его, выложил всю правду-матку.

— Они…, они…. Я не хотел…, им же всё равно было умирать. Зачем они старикам. Я сегодня же переведу все…. Всё. На ваш счёт. Но мне…, мне положены комиссионные.

— Вот премиальные начисления и будут вам комиссией. Согласны? Или через суд?

— Нет, нет. — Валеский понимал, что через суд он может потерять всё. — Сегодня же переведу вам на счёт… три миллиона, шестьсот сорок три тысячи, восемьсот девять евро. — Закончил он более конкретно.

— Пан, может быть свободен, как и его Польша. Остров нам покажет верно служащий нотариус. Вы не против, сеньор Родригес…? Мой тесть очень добрый человек, хочет отблагодарить вас за честность. Пан Валеский, перечислите на счёт сеньора Родригеса миллион евро.

— Ми… ми…ми…

— До один миллион евро. И если бы вы были так же честны, то остались бы нашим управляющим и с миллионом евро в знак благодарности. Старайтесь больше не попадаться нам на глаза…, пан.

«У тебя тоже генетическая ненависть к полякам, родной?»

«Нет, я не националист. Хапуг терпеть не могу. Вот его помыслы…. Заметила какие планы он строил?»

Нотариус показывал дом новым хозяевам. Познакомил их со слугами, Литицией и Пабло Хортес, сохранившими дом и прилегающие к нему строения в идеальном порядке. Слугам уже за шестьдесят, но выглядят они потрясающе. Весёлый огонёк в глазах женщины, озорные взгляды, исходящие от мужчины.

Более трёх лет провели сознания Юли и Димы в телах Литиции и Пабло. По началу Юля не понимала отсутствие желания в своём теле. Но глубоко отсканировав свой мозг, нашла патологию — гипофиз плохо регулировал выброс гормона эстрогена, отвечающий за многие химические реакции в женском теле.

Пока Дима удовлетворял свои потребности сильно намазав старое влагалище лубрикатом, Юля лечила своё, старческое тело. А потом как понеслось…. Робинзонада на отдельном острове. Пестрящий ссылками на свингерские предложения интернет, Юля посетила практически сразу после оздоровления нового тела.

“El delito no se perjudique a conocer daсo!»

«В проступке нет вреда, в огласке вред!»

Гласила вывеска на входе в дом, из которого временами выбегали пьяные и оголённые существа различного пола. Гости были рады посетить «Островок Счастья» как они его называли, привозили с собой продукты и выпивку. Иногда оргии не заканчивались только выходными днями, растягиваясь на неделю.

Возраст и предпочтения участников были до того разные, что временами старый пидорас вылизывал влагалище уж очень молоденькой двустволки, в то время как его самого натягивал на кукан сверстник девочки. А уж о бисексуалах речь вообще не шла. Вставая №паровозиком» три гомосексуала ебли первого, у которого не пропало желание засандалить во влагалище. Он, соскальзывая со члена в своём очке, входил в гнездо бабёнки, второй педрила, догонял первого, так же освобождая дистанцию для третьего. Вот таким скачкообразными методами, постепенно приноравливаясь к необычным движениям, они удовлетворяли похоть.

Слои различной жидкости — спермы, выделений из влагалища и менструальной крови порой не давали спокойно ходить. Существа падали на пол, чтобы быть тут же отъёбаными, не зависимо какого пола был упавший. Русскую блатную поговорку — один раз не пидорас, второй раз не первый раз, переведённую на испанский, многие знали не понаслышке. Если перебравший алкоголя мужчина забывая позаботиться об анусе засыпал, то мог проснуться от неприятных ощущений в прямой кишке.

С пяток станков ебальных, покрывались пылью после поломки, возникшей от чрезмерной эксплуатации. Канаты, плети и прочие атрибуты для БДСМ, испачканные человеческими выделениями, часто заменялись на более свежие.

Дважды в полугодие вывозились горы пустой тары, некогда содержащей в себе различные напитки и лубриканты. Юля с Димой, естественно принимали самое активное участие во всех оргиях. Старое тело Литиции, подвергнутое насилию во все отверстия, самыми большими натуральными и искусственными членами, бывало терпело боль месяцами. Таково было решение Юли, желавшей испытывать настоящую боль.

Только стойкое сознание Дмитрия уберегло его анус. Но членом сеньора Пабло он попортил не мало мужских сфинктеров и глоток.

Так продолжалось три года. Затем гости постепенно «забыли» где они пропадали. Впрочем, о чувствах, испытанных при этом многие помнили. Юля с Димой в облике Литиции и Пабло, постепенно вставили стекла в разбитые окна, поменяли обои и покрасили полы в доме. Через год о том, что здесь были свингерские сходки ничто не напоминало. Трава выросла на некогда засранных газонах, вывеска сгорела в камине.

В перерывах между оргиями, Юля и Дима экспроприировали деньги у наркобаронов. Начав только с внушения, с одним из мелких посредников, перепродававшим кокаин другим, еще более мелким торговцам дурью, «заработали» сотню тысяч долларов. Затем усмотрели ошибки в своём плане.