Телепорт

"Пусть её зовут Шурочка. Да, Шурочка, как звали гусар-девицу Азарову…. Ой, как я тащусь по Ларисе Голубкиной. Мы прогуливаемся по вечернему Санкт-Петербургу. В воздухе стоит запах сирени, от Невы тянет прохладой, я снимаю доломан, накидываю его на плечи Шурочки. В благодарность она чмокает меня в щеку, прижимается к моему боку. Я обнимаю её за плечи, продолжая декламировать свои стихи. Мы доходим до её дома на набережной. "Ах, господи как не охота расставаться!" — говорит Шурочка. Целую её в трепетные уста, ощущаю её упругие перси. "Поручик, миленький, я жду, не дождусь ваших решительных действий!", "Сударыня, оставьте дверь не запертой, через час я прокрадусь в вашу спальную!", "Ах! Как замечательно вы придумали!" Целует меня в засос и убегает. Вот погасли огни в доме, я пробираюсь по коридору, отсчитываю третью дверь, вхожу. В комнате пахнет женщиной, легкое сопение слышно со стороны кровати. Стараясь производить меньше шума, скидываю свою одежду. Член уже напрягся, сегодня он как никогда велИк. Шурочка, дура не разделась окончательно, я сам сдираю её панталоны, впихиваюсь меж упирающихся бёдер, вонзаю…. О! Господи! Это не Шурочка, это её мама! Но! Процесс уже не остановить…."

Член вылез из трусов. Зина, помня, что Денис дал целую сотню рублей решила отблагодарить ёбаря дочери. Поставила сковороду на печь. Грязные трусы она не одела, а чистые были всего одни, берегла их для возможного выхода на улицу. Поэтому просто задрала подол, обмазала соками вагины головку члена и села на него. От грязной манды завоняло залежавшейся селедкой, но она уже была в величайшем возбуждении — ей не до какой-то вони! Денис спустил, недоведя женщину до половины дороги к водопаду счастья. Зина так бы и посидела, но запах пригоревшей картошки напомнил о том, что она взялась стряпать. Поникший пенис так и остался лежать не прикрытый даже трусами. Псевдо Обломов опять погрузился в философские размышления.

"Вот зараза, такой кайф поломала. Измазала хуй завонявшей селедкой. Э-э-эх…" Ему всё же пришлось натянуть трусы — три мухи сразу начали лазать по писюну, слизывать вагинальную слизь, кусать его нежную плоть.

Быстрее покиньте это болото лени и убогости. Вас ждут более позитивные повествования о Елене, второй супруге Николая, молодой Аглае. Так же вас ждет тринадцатилетняя Рая в момент дефлорации. И наконец, таинственная Даша Ковалёва, о любви к которой вспомнил умудренный Лин.

В тот памятный для Лены день, она проснулась, улыбнулась воспоминанию о Коле. Около четырёх лет она не вспоминала о своем кумире, ей перестали сниться сны с его ласковыми губами, с весёлыми прибаутками. Лена вспомнила, как он провожал её, пятиклассницу до дома, как рассказывал о своих мечтах стать инженером или агрономом. Такие разговоры подстегнули и её больше уделять внимания образованию.

Вспомнился первый поцелуй в четырнадцать лет. Она чмокнула Колю в щеку за коллекцию гербария. У него была какая-то удивительная способность сочетать жёлтые и красные листы с зеленью стеблей травы, засушивать букетик меж листов книги. Коля тогда потребовал настоящего поцелуя. Вмиг проявилась одна из болезненных черт её организма — на бледно-белом лице вспыхнул даже не румянец, обычно украшающий скромниц, а красный огонь. Пламя было не равномерным — бледно-красные пятна перемежались с бордовыми островами крапин. Коля не обратил внимания на уродливую красноту, прильнул губами к её малиновым устам. Его губы были такие же горячие, но, в отличие от её уст, сухие. Поцелуй длился секунду или две, но занял целую страницу в дневнике девочки.

Следующие поцелуи при расставании длились дольше, губы распухали от них. Эти-то опухшие губы и послужили причиной родительского наказания. Теперь её постоянно сопровождал старший брат, которому наказали следить за моральным состоянием сестрички. Коля уже не мог общаться с неприметной девушкой, переключился на красавиц. И так до десятого класса. Затем Колю забрали в армию, а её насильно выдали замуж. Молодого дембеля дождалась Алёна. Они поженились, а Лена развелась с алкоголиком.

Что её разбудило, она узнала на работе в бухгалтерии. Её Колю бросила жена и умотала с хахалем в город. Она уже не краснела от воспоминаний о нём. Только сердечко сильнее заколотилось в груди, пытаясь своим стуком оповестить мир об искре любви тлевшей в нём.

Если до этого, Лена избегала встреч с возлюбленным, то с этого дня начала сама искать их, вглядываться в окно бухгалтерии, надеясь, что когда-то Коля придет в дирекцию совхоза. Но встретились они у магазина.

— Лена!? — Один лишь взгляд на бывшую возлюбленную, растопил осколок льда в сердце Кая. — Здравствуй, Лена. — Он узнал её, вспомнил былые прогулки, подростковые поцелуи.

Это была не та девочка из класса, с которой у него началась любовь. Та сутулая, смущающаяся девочка сейчас предстала перед ним зрелой женщиной с гордой осанкой, с волевым взглядом. Косточки плеч и локтей покрылись слоем мышц, округлились. Скулы на лице так же спрятались. Конечно по красоте она уступала Алёне. Но он так же знал одну мудрость: "Красота обдуваемая ветром времен, потускнеет, лишь простота останется неизменной!". Ведь и у Тютчева есть такое:

У этой женщины, у его первой любви была жилка особой нежности к нему. Другая черта — твёрдость к развязности, она не допускала грязных лапаний парней, не просто огревала их портфелем, вкладывала в удар тот гнев, после которого пропадало желание даже погладить по плечу или спине.

— Здравствуй…, друг мой. — Скромность мешала ей сказать "Мой любимый, мой родной". — Последний раз я видела тебя во время проводов в армию. Ты стал более стройным, возмужал. Учишься…? Где твои мечты об образовании?

— И ты… похорошела…. Нет, нет! Я не хотел сказать, что ты была… не привлекательной. Женственность…, вот что первой бросается в глаза. Учиться…? Финансы не позволяют. Ты как?

— Выучилась на бухгалтера. Была замужем….

— Я тоже был… женат. Да, ты, наверное, слышала о громком побеге нескольких женщин из села в город…? Среди них и Алёна….

— Пройдемся…? Да, как статуи тут…. Ты ведь не торопишься? — Лене надоело одиночество, она была рада любой возможности пообщаться. А уж если судьба так распорядилась, устроила встречу двух одиноких людей, то она вцепилась в эту возможность. — Знаю, что ты работаешь трактористом, теперь про Алёну. Расскажи, как жилось с ней.

— Нормально жилось…. Не ссорились, не попрекали друг друга. Но…, но какая-то сила изменила её характер. Вмиг…. Её не виню…, да и себя тоже. Дома пусто, скучно…. Сейчас живу у Аглаи Федоровны. Бывшей директрисы, помнишь её…? Она так же осталась без поддержки. Аглая за хозяйку, я как помощник по дому.