Телепорт

— У меня он полувялый…. Да, пососи.

— Перчатка на руке. Раздвинь ноги. Костик, отвернись пока.

Марина уверено вторглась в прямую кишку супруга. Три минуты процедуры, закончились великолепным стояком у Иваныча.

— Я сама, лежите смирно. — Командует женщина, надевается влагалищем на стояк Костика.

С минутку елозит по нём. Затем женщина легла на живот мужчины. Перчаткой где ещё много лубриканта мажет свой анус, заталкивает палец и добавляет туда остатки.

— Кость, понял?

— Я вообще то хотел в пизду! Ой! Извини, Костя. Но и сюда можно.

— Иваныч, можешь сначала со мной в один коридор, а потом другим эшелоном.

— Начинай, родной, куда хочешь. Только тихо. Я можно сказать ещё целка — первый раз на два хуя надеваюсь.

— А мне не впервой целки рвать. Бля, лишь бы наши не вернулись, кайф не испортили.

Мужчина говорит, а пенис уже лезет в знакомую щель. Женщина покряхтывает, вертит попой, поправляя угол.

— Всё…? Не шевелитесь…. Я-йа-йа, готова.

Мужчины как могут таранят полость. Развратность и необычность происходящего направили сознание женщины на ощущения, а не на желание достичь услады. Небольшой дискомфорт сменяется восхитительным ощущением наполненности влагалища.

Знакомые спазмы в низу живота, напоминают о приближающемся оргазме. Женщина просит остановиться.

— Любимый я щас кончу, а хочу ещё в жопу.

— А мне можно будет? — Ю-Ко провоцирует мать.

— Нет! У тебя огромный. И ты должен меня оплодотворить.

— Не настолько он огромный. Раз. И после попки можно в пизду закончить. Два.

— Костик, молчи…. Родной. Тебя долго ждать?

— Так я уже. Разве не чувствуешь?

— Вот что значит хорошее расслабление. Ну, всё! Погнали… наши городских.

Константин таранит попку жены, чувствует движение члена в плотности сфинктера. Кажется, что он стягивает крайнюю плоть, до боли утончая кожицу на залупе. Сильно загнав истребитель в жопу-эшелон, выпускает весь боекомплект.

Супруга слушая подёргивания члена в анусе, тоже забивается в оргазме. Иваныч отходит от любовников, пьёт вино из горла бутылки. Подносит её жене. Марина утоляет жажду, передаёт напиток любовнику. Он осушает посуду.

— Давай, мамочка, на изготовку. — Ю-Ко слышала мыслеграммы мамы. — Только попробуем. Не понравится — скажешь.

— У-у-у, а глаза то хитрые, как у басурманина! Знаешь ведь, что не смогу остановиться. Любимый, если чо, так ты его веслом по голове.

— Не по голове — по жопе, если входить не будет.

— Давай, Костик, она для виду ломается…. О-о-оп! И готово!

Марина побаивалась, но оргазменная раслабуха, купировала боль.

— Потереби…

Иваныч, думает, что его просят потеребить соски, принимается за ласки раскрасневшихся ягод. Ю-Ко понимает, что мама просит поласкать клитор. От обоюдных ласк женщина теряет контроль над телом. Ю-Ко переворачивает маму на спину, заправив «шланг» в «бензобак» произвёл долитие нужных сперматозоидов. Ведь по прогнозам Энигмы, сегодня такой день, что Марина может зачать двойню.

— Сегодня ты зачнёшь, мамочка.

— Кость, любимый, тебе знакомы эти интонации?

— Ага. Юлька точь так же говорит. Ляж, родная попой к верху…. Помнишь, как в комнатушке у бабки?

— Ой, меня такая нега охватила, ничего ни хочу делать. Ворочайте меня, как хотите.

Иваныч командовал, а Костик приподнял женщину спиной на спинку дивана, ступни ног оказались сверху той же спинки. Две покрасневшие щели замаячили перед глазами мужчин. Костик припал устами к вытекшим частям спермы, облизал до суха.

Развратность такого окончания, подняли фалдус Константину.

— А где Роза?

— В сарае. Пошли посмотрим. А ты лежи.

— Я тоже хочу посмотреть, что такое ей подарили зять и дочь. Подай трусы, заткну, чтобы не выливалось.

Марина со спутниками вошла в сарай, как раз в тот момент, когда Роза примеряла губами толстый «член осла».

Костик, который начинал всё это, в момент появления родителей исчез. Его заменял Дмитрий. Марина сразу обратила внимание на ужасный член зятя. Сейчас он выглядел огромным баобабом. А то что он держал в руках ни шло ни в какое сравнение с его, Диминым членом. Мало того, что он водил по губам связанной в удушающий кокон Розы, так что-то грозно говорил бедняжке.

— Юлька! Ну-ка прекратите это! — Мама грозно шепчет дочери.

— Ма! Успокойся! Она сама этого захотела. Поверь мне. Она сама. Смотри, смотри на её письку. Видишь, как дребезжит? Оргазмы уже не прекращаются. Сейчас её в три… хуя отдерут. О! Видишь папик уже смотрит куда пристроиться.

— Ой, бесстыдница. Будешь смотреть как папа….

— И на видео снимать буду.

Вдруг «бедняжка» громко закричала — это Дмитрий вошёл больно в трепещущее влагалище. Костик больно ударил её плёткой по ягодице — красной запятой вспыхнули полупопенки женщины. Мужчина ещё что-то сказал, Роза ответила.

— Она сказала, что ей очень понравилось, как господин осадил свою рабыню.

— Господин, рабыня?

— Да, мам, это мазохистские игры. Может слышала про маркиза де Сада…? Да, да. Садист значит.

— Она же задохнётся сейчас! — Костик загнал фалдус в горло «жертвы». Всяческая жидкость льётся практически изо всех органов — слёзы, слюни, сопли. Женщина громко кашляет, исторгая мокроту.

— Всё под контролем. Только до обморока, а потом повторно удушать будет. Рожу, тоже попробую.

— Я тебе, блядь, попробую! Что такой елды мало? Девятнадцать различных хуёв мало? — Мама не замечает, что сквернословит с дочерью.

— Ма! А я между прочим ещё ни разу с двумя мужиками одновременно…, не то что некоторые.

— А…, а…, а ты откуда знаешь? Вроде Костик и папа к тебе не подходили.

— Вот ты мне и подтвердила мои догадки. У тебя затычки из двух дыр торчат. Хорошо то хоть? Не зря?

— Стыдно… говорить. Ты ведь дочь моя, а я…

— А я у тебя первая лесбийская любовница. Смотри. Димка к жопе пристраивается. Всё! Пиздец бабёнке. Не сможет жопа говно откусывать…. А-а-а, пожалел сучку. Гляди папа пристроился, пойду для истории запечатлею…. О! Так он в жопу её хочет. Понравилось ему в твоей попке, однако.

— Юль. Не отходи от меня…. Упаду щас…. Возбудилась, чо! Я за тебя держусь, иди медленно.

Папа не замечает, как дочь направила видеокамеру на его, ныряющий в анус индианки, пенис. Он смотрит, как член зятя перекрывает доступ воздуха в лёгкие женщины. Лицо той мгновенно синеет, и тут же краснеет, когда фалдус открывает горло.

Марина жалеет женщину, гладит её по раскрасневшимся от сдавливания верёвками грудям. Натыкаясь на стальные соски, сильно сдавливает один. Роза издаёт стон. Уж Марина то может отличить стон боли, от стона сладострастия.

Дочь фиксирует эти ласки на камеру, другой рукой раздражает маме клитор. Выудив из инфополя желание дочери, когда она была в обличии Димы, засадить в «глаз» стоящему в позе йоги своему телу, мама становится аналогично. Шлёт телепатемы любому из присутствующих мужчин.