Ольга Мигель - Стоны в Академии магии, или Shантаж одного ректора

— Мисс Айзенберг! — охнул ректор, вгрызшись в девушку взглядом, полным неприкрытого вожделения. — Похоже, распутство уже успело пропитать каждую клеточку вашего тела! Неужели вам не стыдно?

— Что? — растерянно выдохнула Милнис.

— Такие вот жесты, и эта одежда, когда вы стоите наедине с ректором вашей Академии в его покоях… Когда я пригласил вас побеседовать, в надежде на то, что мы сможем как-то решить вашу проблему, вы вот так просто берете и буквально предлагаете мне себя? — вздохнул мужчина, осуждающе качая головой.

Она понимала, что это — лишь издевательства. Просто циничная, наглая актерская игра, нисколько не скрывающая всей своей наигранной фальшивости. И все же, Милнис захотелось немедленно схватить валявшуюся на полу мантию и прикрыть ею свой откровенный наряд, на который ректор смотрел с демонстративной похотью.

— Что ж, мисс Айзенберг, раз другие способы решать проблемы вам чужды… — протянул мужчина, медленно опускаясь на стоящий посреди гостиной бежевый диван. — То я позволяю вам воспользоваться тем, что вы сами выбрали, — бросил Рамод, с подлой ухмылкой развязав и распахнув халат.

Заскрипев зубами, Милнис чудом сдержалась от злобных комментариев и подошла к нему. Вот только злобу в своих собственных глазах сдержать была, увы, не в силах.

Как она и предполагала, тело ректора было потрясающим! Накачанный торс, крепкие руки, и кубики на животе, которые ей, несмотря на весь ее гнев, невыносимо захотелось лизнуть. А еще — выдававшее Рамода с потрохами мужское естество, в ожидании стоявшее торчком.

— Ну же. Ты ведь знаешь, что делать? — напряженно прошептал ректор.

Стиснув зубы, Милнис сняла кружевное белье и бросила его на журнальный столик. А после, не в силах скрыть отвращение, села сверху на Рамода и направила в себя его твердый словно камень член.

Его лицо напоминало лицо наркомана, вколовшего себе в вену дозу. И когда Милнис начала медленно двигать бедрами, его глаза невольно закатились, а с губ сорвался возбужденный стон. Этот мерзкий тип откровенно, не скрывая, ловил кайф!

«Ненавижу! Ненавижу его!», — думала Милнис, закусывая губы, чтобы самой не застонать слишком громко. Отвращение, которое она испытывала от ощущения члена ректора внутри своего тела, предательски усиливало возбуждение, взрываясь в ее голове мириадами ярких красок! Упираясь в его живот, нежные ладони скользили по твердым кубикам пресса, жадно исследуя каждый изгиб тренированного тела.

А в следующий миг Рамод, словно взорвавшись, сбросил с плеч халат и впился пальцами в ее упругие бедра. Вскрикнув от возбуждения, Милнис запрокинула голову и протяжно застонала, когда ректор прижался губами к ее шее. Каждый его поцелуй — жадный, жесткий, — усиливал тошноту, подступавшую к горлу. Ей все никак не удавалось поверить в то, что она делает это! Вот так просто берет и скачет на члене мужчины, принуждающего ее переспать с ним! А особенно в то, что этот мужчина — мерзкий ректор Академии Молний, которого она невзлюбила с первого взгляда… а теперь искренне, всем сердцем ненавидела.

Задирая ткань короткой юбки, Рамод провел ладонями вверх, по вздрагивающему животу, с единственной целью: высвободить нежную грудь из завязанной узлом блузы и белоснежного бюстгальтера, чтобы в следующий миг смять ее, жадно захватив губами твердый розовый сосок. Перед глазами ректора все просто темнело от невыносимого восторга! Милнис Айзенберг, эта миленькая дрянь, наконец-то скакала на нем, сжимая его член своей нежной плотью, которую до него уже попользовало бесчисленное множество мужчин. И Рамод готов был дать руку на отсечение, что на всей этой планете он был последним, кому бы Милнис отдалась, если б не его маленький шантаж. Эта мысль одновременно раздражала его, будила дикую ярость… и заводила настолько, что все его существо поглощало возбужденное безумие.

Прошло несколько секунд, прежде чем Милнис осознала, что яростно царапает потную спину ректора, ощущая каждое движение крепких мышц, а ее грудь с силой прижимается к его торсу. А еще через несколько секунд девушка поняла, что ее лоно переполнено горячей, вязкой спермой, которая медленно вытекает, хоть обмякающий член все еще внутри ее тела. Она спала со многими мужчинами, и мало кого из них смогла бы вспомнить. Но ни с одним из этих мужчин еще не испытывала настолько безумного оргазма, как сейчас. И от того этот оргазм становился еще более мерзким.

— Молодец, Милнис, — коварно прошептал ректор, безнадежно пытаясь восстановить сбитое дыхание.

Стиснув зубы, девушка слезла с Рамода, вот только сразу же зашаталась, и ей пришлось опуститься на диван.

— Теперь вы удалите записи? — выждав паузу, поинтересовалась она.

— О чем ты? — цинично хмыкнул ректор, запахивая халат. И от его слов по спине девушки пробежал мороз.

— Ну, я ведь…

— Да, ты была великолепна, — заверил мужчина, подойдя к тумбочке, чтобы начать рыться в выдвижном ящике.

— Так значит, я заслужила удаление записей? — растеряно прошептала Милнис.

— Ты отработала мое молчание… на определенное время, — ухмыльнулся Рамод, а после, развернувшись, подошел к ней, чтобы со все той же ухмылкой застегнуть на ее шее украшение, плотно прилегающее к коже. — Это твой ошейник, Милнис.

— То есть?

— Он будет слегка, совсем немного, нагреваться каждый раз, когда я пожелаю тебя видеть. Когда это произойдет, тебе следует немедленно направляться ко мне. И уж постарайся, чтоб все было не хуже, чем только что! В конце концов, именно в твоих интересах, чтобы я был всем доволен. И да, с твоими развлечениями на стороне тебе, увы, придется завязать. Отныне единственным мужчиной, с которым ты будешь наставлять рога своему парню, теперь буду я.

— Эй, ты что вообще несешь?! — вскипела девушка и вскочила с диванчика, мигом забыв и об официальном тоне, и о головокружении, из-за которого на ногах все еще было трудно устоять.

— Будьте повежливее, юная леди, — проговорил ректор, одним легким движением обвив ее талию и прижимая ее к себе. — Ты ведь дорожишь своим секретом, Милнис? И всем, что разрушит его раскрытие?

Наслаждаясь оцепенением студентки, мужчина прижался к ее губам: властно, жестко, жадно и откровенно цинично.

Ощущения от воспоминаний о проведенной с ректором ночи были для Милнис сродни оскомине после противно-кислых ягод… с одним единственным отличием: ей трудно было представить себе оскомину, от которой бросало в жар.

Но в любом случае, эту оскомину она намеревалась сбить! К сожалению, привычный способ расслабиться — то есть, отправиться в ночной клуб и подцепить там кого-нибудь, — был ей недоступен. По крайней мере, пока она не придумает, как уничтожить у ректора все компрометирующие записи, а заодно и избавиться от этого ожерелья, больше похожего на платиновый ошейник в виде змеи… на который никто из ее приятелей, и даже Герен, не обратили малейшего внимания.