Ольга Дашкова - Двойная взлетная 2

Про небо было лишним.

– Девушки любят решительных и наглых, поверь мне, я девочка.

Улыбаюсь сама, а Андрей становится серьезным, смотрит уже внимательно, мне неуютно, медленно кладет ключи в карман. Один большой шаг, рука накрывает мой затылок, зарываясь в мои распущенные волосы.

Целует, а я не понимаю, как такое могло произойти.

Поцелуй недолгий, но болезненный, губы плотные, настойчивые. Улавливаю лишь тонкий аромат парфюма, а внутри все обрывается. Потому что я так скучаю по другим губам и поцелуям. Никак не реагирую, просто стою, застыв на месте.

– Извини.

Андрей также резко делает шаг назад, я лишь смотрю впереди себя в одну точку. Мысли будоражат воспоминания, поцелуй Громова в самолете и те ласки, что дарили мне губами он и Артём.

– Кристина?

– Не делай так больше никогда.

– Не могу обещать.

Некоторое время смотрим друг на друга, молчим. Я нравлюсь ему, знаю, раз в неделю в мою квартиру курьер приносит цветы – розовые пионы. Их чаще передают Семёну. Они стоят недолго, а потом так красиво осыпаются лепестками на стол.

Первый букет появился ровно через три дня, как я заселилась сюда. Грешным делом, подумала, что это от моих двух мужчин, но быстро поняла, что это не так.

Андрей их дарит, но не признается.

– Я оценила поступок, но не стоило.

– Хочу пригласить тебя на ужин, это не свидание, просто вечер, проведенный вместе. Он ни к чему не обязывает, извини за то, что произошло.

Моя жизнь последнее время настолько удивительная и странная. Меньше года назад я была замужем, потом клуб, двое мужчин, такая скоротечная, полная эмоций связь, беременность, уже не вспоминаю о переводе из бизнес-авиации.

А вот теперь сосед, вполне приличный молодой мужчина, сильный, привлекательный, оказывает знаки внимания и зовет на свидание. Как на это реагировать, не понимаю.

– Ты чем-то обеспокоена, я вижу, не могу подобрать слов, но мне больно, потому что больно тебе. Ты рассталась с мужчиной?

А вот когда лезут в душу, я не люблю.

Вся былая легкость и веселье испарились, не хочу никого видеть. Вытираю губы тыльной стороной ладони, сейчас стало неприятно, словно я позволила сделать что-то неправильное.

Слишком много событий за двое суток. Не хватало еще звонка Колесникова и приглашения поговорить. Или звонка бывшего мужа с расспросами как у меня дела.

– Спасибо за цветы, но больше не надо.

– Кристина, извини.

Хватаю чемодан, быстро иду к подъезду, хочу оказаться дома, принять душ, выпить чая. Хочу просто побыть одна.

– Послушай, Кристина, на самом деле не хотел тебя обидеть, да постой же ты, дай сказать, – Андрей перехватывает ручку чемодана, заставляя меня остановиться. – Не плачь, пожалуйста, Кристина. Извини, что вышло так.

Я совсем не чувствую слез. Понимаю, что плачу, когда трогаю лицо пальцами. Смотрю на Андрея, он растерян, ничего не отвечаю, просто иду дальше, он отпускает.

Не хочу истерики, но она накроет, чувствую. Держалась почти двое суток, не давая воли эмоциям после встречи с Громовым. Лучше б не встречала его и не читала тех сообщений.

Зайдя в квартиру, кидаю ключи на тумбу, на ходу снимаю туфли, бросаю плащ на пол, захожу в ванную, открыв холодную воду, начинаю умываться. Обидно и больно оттого, что они не стоят моих нервов и слез, что от этого расстраиваю только малыша, ведь он все чувствует.

– Прости меня, маленький, прости, прости.

Неужели я никогда не оклемаюсь после этих отношений? И всех мужчин, что встретятся в моей жизни, я буду сравнивать с ними? Так нельзя.

Беру себя в руки, принимаю душ, успокаиваюсь. Мой животик для такого срока совсем небольшой, наверное, там девочка, маленькая и красивая, улыбаюсь своим мыслям. Надо сходить в консультацию, собрать все справки, отнести в отдел кадров, написать заявление.

Жизнь продолжается, пора научиться радоваться ей.

– Семён, ты дома?

Выхожу из ванной, завязывая халат, подбирая разбросанные вещи, брат в своей комнате, смотрит кино.

– Ты почему не в училище?

– Так там прорвало трубы, те самые, что до этого прорвало в общаге. Занятия были до обеда. И вообще, я хочу съехать туда, я так чокнусь по полтора часа добираться до училища.

– Не врешь? Смотри, я проверю. Об этом еще поговорим.

Он улыбается, отросшая светлая челка свисает на голубые глаза.

– Тебе снова принесли цветы.

На кухне стоит букет пионов, их аромат легкой дымкой висит в воздухе. Трогаю пальцами нежные бутоны, они на самом деле прекрасны. Может, надо было принять предложение Андрея? Все интересней провести вечер в приятной компании, чем вновь грузить себя воспоминаниями.

Ну и что, что я беременна, сейчас важны положительные эмоции. Или можно с Семёном сходить в кино или кафе.

Завариваю чай, размышляя, как провести вечер, телефон тихо вибрирует на столе, морщусь, глядя на дисплей.

«Лысый».

– Не скажу, что рада вас слышать.

– Вы, как всегда, любезны, Кристина Сергеевна.

Зажав телефон плечом, заглядываю в холодильник, в контейнере всего одна котлета, достаю, ем руками и холодную. Последнее время просто обожаю их запах и вкус.

– Всегда, пожалуйста, – говорю с набитым ртом.

– Как Испания?

– Наверное, шикарно, толком не разглядела.

– Так уж ничего не видели и никого не встречали?

Проглатываю кусок, облизывая пальцы, мешаю ложкой чай. Колесников в курсе о встрече с Громовым или берет на понт?

– Вы так интересуетесь моей жизнью, что становится неловко. Знаете, я завтра иду в женскую консультацию, могу позвонить оттуда, рассказать, как у нас с малышом дела.

– Мне бы ваш оптимизм и чувство юмора.

– У вас профессия не та, как еще вас не накрыли депрессии и суицидальные настроения, не понимаю.

Колесников молчит.

– Это все, что вы хотели знать? А то у меня свидание наклевывается, знаете, перспектива быть матерью-одиночкой рассеивается как туман. Можно сказать, нашелся добрый человек.

– Сходите, вам не повредит.

В динамике длинные гудки, как-то непрофессионально все у него. Разве можно так звонить и расспрашивать? Мне ничего не предъявляли, ни в чем не обвиняли, могу вообще послать его на хер, но не посылаю все это время.

Потому что, если Колесников все еще пытается что-то узнать, значит, Шульгин с Громовым не у него, не за решеткой.

– Ну ты, Любимова, даешь, уж от кого, а от тебя я такого не ожидала.

– Светлана Семёновна, давайте без шуточек.

– Так а кто шутит? Я рада. Рада за каждую беременную стюардессу. Вот разве стоило пахать, зарабатывать варикоз, делать карьеру, чтоб потом просто уйти в декрет?

– Из декрета выходят и также продолжают делать карьеру и пахать.

– Ой, Любимова, поверь, работа после декрета – это сплошные нервы. Я хоть сама и не летала, но мне хватило на земле сходить два раза и подорвать психику. А как вы работаете, не представляю, но вообще дети – это прекрасно.