Леон Вий - Отель Лолли Брук. Чарльз

Подарок.

В нотариальной конторе было безлюдно. И только из редко выходили и заходили люди. Здание, в котором находилась контора, было построено около десяти лет назад, но то, что творилось внутри. Стены, пол, поток… всё держалось на соплях. Даже мебель, и та оставляла желать лучшего.

В холле всё было обыденно. Пару картин висело на стенах. В углу стоял столик с прошлогодними выпусками каких-то журналов. Тройка дверей скромно намекающие на светлое будущее . Лестница ведущая на верхние и нижние этажи. Удручающее рабочее место секретаря. И софа, потрёпанная временем, и с которой я созерцал весь этот бедлам. Молоденькая секретарша с трясущимися руками поставила чашечку кофе передо мной на столик. Улыбнулась и ушла прочь.

Громила, до этого напоминающий изваяние и стоявший в метре, спросил:

– Господин Фрейм, мне проверить?

– Бэрт, это лишнее, – подняв руку вверх, ответил

Расположившись на софе поудобнее, потянулся за чашечкой кофе, и сделал пару глотков.

«Редкостная гадость и горечь» 1 1 В кавычках с курсивом указаны мысли главного героя, в данный момент Чарльза Фрейма.

Бэрт кивнул и вернулся на своё изначальное место. Поставив полупустую чашку на столик, в очередной раз решил осматриваться по сторонам.

«Видимо старик и в правду был скуп и жаден, раз обратился в такую вшивую контору. Да я не удивлюсь, что он ещё и торговался за оплату услуг»

Рассмотрев холл, осознал, что лишь молоденькая секретарша скрашивала всю эту убогость и нелепость.

Время спустя перевёл взгляд на изваяние телохранителя Бэрта. Внешне тот походил на громилу-вышибалу при входе в клуб, и в особенности эта… щетина.

– Бэрт, – заговорил, переведя взгляд на чашку, – у тебя есть зеркало дома?

Громила повернулся в мою сторону.

– Есть, господин.

Выждав паузу, продолжил:

– И на зрение ты не жалуешься, так?

– Нет, господин Фрейм. Вы же знаете, что мы проходим ежеквартальный осмотр.

Допив кофе, кинул опустевшую чашку в сторону Бэрта. Тот же поймал её и поставил на столик.

Когда лицо громилы оказалось рядом со мной, схватил за волосы, да так что глаза у того открылись пошире.

– А я вот вижу, что глаза тебе даны для красоты. – Злобно проговаривал, смотря ему в глаза, – скажи мне, Бэрт. Тогда, что это за растительность? Там, где должно быть гладко, как на пузика у дельфина.

Громила сглотнул, что оказалось весьма громко.

– Гос…Господин Фрейм, такого больше не повториться.

– Я надеюсь. – процедив, отпустил.

Бэрт встряхнул головой и вернулся на место.

Несколько времени погодя в холле появился пожилой мужчина. Казалось, что если он сделает ещё шаг, то отдаст Богу душу. Старик вышел со стороны лестницы, которая вела с нижних этажей. Взглянув в мою сторону и, тяжело вздохнул.

«И что этот вздох может означать?»

Подошёл к секретарше и перекинулся пару слов, затем направился ко мне.

– Господин Чарльз Фрейм? – Остановившись за несколько метром от меня поинтересовался старик, – я Алан Шнейв. Прошу следуйте за мной.

Пожилой мужчина подошёл к одной из дверей, которые имелись в холле. Попав раза с пятого в замочную скважину, отварил её.

За дверью располагался небольшой кабинет. Рабочий стол с именной табличкой старика, несколько диванов и большое количество шкафов с документами. Дойдя до рабочего стола, старик обернулся и жестом указал на диваны, мол присаживайтесь .

Голос нотариуса звучал нудно и не расторопно.

– Спасибо всем присутствующим, которые смогли прийти в такой не лёгкий момент их жизни. – Откашлявшись, старик продолжил, – я являюсь последним словом господина Брайма и ….

«Господи»

– Мистер Шнейв, как я могу заметить, что кроме меня здесь никого нет. Так что ближе к сути.

Нотариус хотел был возмутиться, но не успел.

– Понимаете, мистер Шнейв. Для меня время – деньги. И раз вы знаете, каков был мой отец, то могу вас уверить, я во много раз хуже.

Лицо старика сменилось. Подошёл к стеллажам с документами и достал самую тонюсенькую папку, которая присутствовала.

«Старый скупердяй»

*** * ***

Завещание.

Я, Генри Брайм, родом из Техаса, являющийся главой семейства Брайм и относящийся к главной ветви, прибывая в здравом уме и светлой памяти, действую добровольно, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения:

1. Всё моё имущество (то есть всё нажитое состояние семейства Брайм), какое только ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чём бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, всё движимое и недвижимое, я завещаю своим сыновьям в равных долях. Ими являются:

Первый, старший сын – Чарльз Генри Фрейм;

Второй, младший сын – Микэль Генри Фрейм;

Третий – Шенден Брайм.

2. Отдельно хотел бы передать пару слов: «Мне жаль».

Завещание полностью мной прочитано и подписано собственноручно в присутствии нотариуса Алана Шнейва.

*** * ***

«Ему жаль… Значит три наследника. Я и два брат, один из которых канул в Лета 2 2 Канул в Лета – исчез навсегда. уже как года три»

Звонок.

– Что у тебя, Шен?

На том конце раздавались едва разборчивые всхлипы:

– Нет… п..прош..шу Ввас. У…у меня сем..ья. Гос..сподин Фрейм. Ппро..шу.

«Так он нашёлся»

Затем всхлипы отдалились, и раздался монотонный голос братца :

– Что прикажешь с ним делать? – спросил Шен.

Я улыбнулся и едва сдерживая смех, ответил:

– Шенден, братец , у нас с такими разговор короткий.

Повисла тишина.

– А что прикажешь с семьёй делать?

– Как что? – отодвинув телефон, кивнул старику-нотариусу и дал понять, что на этом встреча окончена, – жену, если есть такая возможность в бордель. Пусть отработает грехи и деньги мужа. Не зря же они клятву дают, что и в богатстве, и в бедности, и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит . А детей… Хмм… Если девочка, то тоже в бордель, а мальчик… да в принципе тоже туда же, дырка есть так что ей и будет отрабатывать. А если начнут канючить, то на органы.

– Я понял тебя.

Не успев сбросить и на том конце, раздал выстрел, затем ещё парочку. И тишина.

– Господин Фрейм. Постойте.

В спину донёсся едва живой голос старика Алана Шнейва, который бежал за мной до самой машины.

– Есть ещё кое-что.

«Кое-что?»

И пожилой мужчина протянул толстый конверт и ключ.

– Это здание находится почти в центре города. И ваш отец…

От слова отец , моё лицо не произвольно скрючило, но это не остановило старика.