Саша Вуже - Альфа, альфа и омега

– Он… очень мне помогает, – нашелся Винс. – Да! В последние полгода, с учебой. С навигацией особенно, и с космической химией, я-то в этом вообще ничего не понимаю.

– Правда? – поднял брови Агра. – Но ваши оценки и по ориентированию, и по космической химии отличные, начиная со второго курса.

Вот же серпентово дерьмо.

– Это все благодаря Харри! Мы просто… – Винс запнулся, и тут подал голос канцлер Эдертон:

– Вам нет нужды покрывать моего сына, командир Авило. Это он попросил вас?

– Что? Да нет же! – Он что, совсем Харри не знает? Чтобы тот кого-то просил? – Контр-адмирал Агра, сэр… – Винс набрал в грудь побольше воздуха. – Могу ли я отказаться?

– Что? – нижняя челюсть Агры отвисла.

– Есть ли у меня выбор? – спросил Винс. – Дело в том, что командование линкором – это не то, чего я ждал от распределения. Я хотел бы начать матросом. Или даже практикантом! – тараторил он, торопясь сказать все, что хотел, пока голос жадности не прорезался и не проорал: «Я согласен, дайте мне мой линкор!» – Дело в том, что я бы хотел пройти все ступени службы, сэр. Чтобы узнать всю подноготную и быть эффективнее на посту командира.

– Это похвально, – помолчав, кивнул Агра. – Мы рассмотрим такую возможность. По правде говоря, такое в моей практике первый раз. Вы можете идти, Винс.

– Сэр, – обернувшись на пороге, сказал Винс. – Могу ли я попросить назначить меня в то же место, что и Харри? Дело в том, что мы друзья, и мне… не хотелось бы расставаться.

«А еще если меня не будет рядом, Харри придется искать себе другого альфу, и я не могу гарантировать, что он будет бережным и аккуратным, что будет молчать, что не будет даже еще хуже, чем я».

– Вы друзья? – Агра опустил взгляд на экран. – Но об этом в личном деле ни слова.

– Мы… не хотим афишировать, – брякнул Винс.

– Харри стесняется дружбы с тобой? – светским тоном осведомился канцлер.

– Что?! Нет!

– Вы можете идти, Винс, – повторил Агра. – Мы разберемся со всем сами.

Закрывая дверь, Винс думал, что все сделал правильно. Харри получит линкор, как это и должно было быть (а не Винс по недоразумению, как это чуть не случилось). Винс будет рядом, чтобы… помогать в тяжелые моменты. Его омега будет в безопасности и будет счастливым – ну, насколько это возможно.

Вот только почему на душе как будто свинобатарей насрал?! Что Винс сделал не так?!

Зал почета академии находился на верхнем уровне, неподалеку от директорского кабинета, и был открыт круглосуточно. Винс пробрался туда ночью как последний дурак (нормальные кадеты крадутся ночью в столовую, а он, как примерный мальчик, в зал почета).

В просторном помещении было темно, горели только небольшие лампочки, подсвечивающие экспонаты. Образцы старой формы, памятные таблички, личные вещи кадетов и профессоров, голубоватые голограммы, где были запечатлены самые значимые события академии, а рядом – голограммы с изображениями лучших кадетов. Аарон Либера, дослужившийся до генерал-адмирала, Терилл Гил, который во главе эскадры смог отразить атаки серпентов при Рукаве Ориона Млечного Пути… Рикард Абади, получивший Орден почета за битву при скоплении Гидры, когда его дивизия наголову разбила целую эскадру Республики Гарон. Он был кумиром Винса. Молодой, храбрый, выходец из рабов, который добрался до самой вершины!.. Винс хотел стать таким же, хоть немного. Тоже носить форму, тяжелую от знаков отличия, сделать что-то, чтобы его имя поместили в учебники и зал славы. Победить наконец Гарон, который доставляет столько бед простым имперцам.

Усевшись на пол, Винс подпер ладонью щеку и уставился на Рикарда. Тот смотрел с голограммы насмешливо, будто бросал Винсу вызов. В карих глазах светилось ехидство, черные волосы были подняты вверх совсем не по уставу, на впалых щеках лежали тени от щетины. Стена рядом с Рикардом пустовала – он был последним кадетом, сведения о котором поместили в зал почета.

Пустое место гипнотизировало Винса, и в конце концов он совсем потерял счет времени, так и завис с открытыми глазами, как будто заснул. Наверное, поэтому он не почуял запах Харри и не услышал шагов.

– Выходит, мы с тобой дружим, Авило, – раздался над ухом голос.

Винс обернулся и замер. Харри стоял рядом, китель его был расстегнут, рубашка выбилась из брюк. Вид его был помятым, таким, как будто его пожевал взбешенный канис, а потом выплюнул. Двигался Харри тяжело, как будто ему болело все тело. В руках Харри держал бутыль «Сверхсвета» с пузатыми боками и резным фигурным горлышком. Голубой сияющей ядрено-крепкой жидкости внутри оставалась едва ли половина. Кажется, он просто пьян в стельку.

Харри грохнулся рядом и перевел взгляд на голограмму Рикарда.

– Вот ему бы я дал, – заявил он после недолгого молчания. – А тебе нет.

– У мертвецов хер херово стоит, – невесело схохмил Винс. – Ты где алкоголь взял?

– У отца, – отмахнулся Харри. – Как раз в тот момент, когда он мне рассказывал, какой ты замечательный и скромный. Ничего, у него бутылок много, даже не заметит пропажи. Если носом не ткнуть.

– Хорошо быть сыном канцлера.

– Ты думаешь? – спросил Харри, уставившись на Винса пьяными глазами.

– По крайней мере, у тебя время от времени появляется доступ к «Сверхсвету».

– Это, безусловно, плюс, – хмыкнул Харри и снова присосался к горлышку бутылки. – Хочешь? – кивнул он Винсу.

Алкоголь кадетам был строго запрещен, даже во время увольнительных пить его не разрешалось. Конечно, это правило постоянно нарушали, заменив другим: вернуться и предстать пред светлы очи старшины нужно было трезвым, как араимский хрусталь, и благоухающим, как освежитель воздуха.

Кадету, пойманному за пьянством, грозил скандал, пожизненные ночные вахты и занесение в личное дело.

– Давай.

«Сверхсвет» обжег рот, прокатился по пищеводу жидким огнем и свернулся теплом в низу живота. Тело вдруг стало легким, и Винсу захотелось улыбаться. Он протянул бутылку Харри, но тот покачал головой.

– Значит, отец хотел тебя поздравить? – отведя глаза, спросил Винс.

– С чем это? – фыркнул Харри, и Винс сделал еще глоток.

– С тем, что ты станешь командиром линкора.

– Я? – Харри пьяно ухмыльнулся. – Ты соображаешь так же хуево, как трахаешься. Проебешь «Ямато» в первый же день, потому что не поймешь, с какой стороны к нему подойти. Или в карты проиграешь.

Винс дернулся, вскочил и пошатнулся, пытаясь опереться на воздух.

– Что?! Я… Харри, я им сказал, что не хочу. Что это твое место.

– Нет, Авило. – Харри покачал головой, а затем забрал у Винса бутылку и, вытащив из кармана пробку, закрутил ее на горлышке. – Ты сказал, что хочешь начать с низов, чтобы быть лучшим. Ты их по-ко-рил, – по слогам произнес он.