Рашит Халилуллин - Я вас всех убью. Часть первая

– Хорошо. – Кивнула медсестра. – Давайте ваше направление.

– У меня его нет. Врач только что меня отправил. Сказал, что внесет в компьютер. – Пояснила девушка.

– Хорошо. Сейчас посмотрю. – Медсестра повернулась к монитору и ловко простучала пальцами по клавишам. – Гайнуллина? Да, вижу. Присаживайтесь. – Указала она на стул.

Василя присела на стул, закатала рукав халата. Медсестра записала что-то в журнале, сделала пометки на пробирках и подошла к девушке. Она ловко затянула жгут на руке Васили и взяла иглу.

– Покачайте рукой. – Строго приказала она и Василя послушно сжала и разжала несколько раз кулачок. – Теперь сожмите и не отпускайте. Та-а-а-ак, хорошо. – Примерившись, медсестра тщательно, несколько раз, протерла локтевой сгиб ваткой, смоченной спиртом, ввела иглу в вену и быстро наполнила несколько пробирок. Вытащив иголку, крепко прижала место прокола ваткой. – Согните руку и походите так минут десять. – Сказала девушка, снимая жгут. – Можете идти. Результаты будут у лечащего врача.

Василя послушно кивнула и вышла из процедурного кабинета. Она в задумчивости постояла в коридоре, время от времени проверяя продолжает сочиться кровь из ранки или уже нет. Так ничего и не придумав, девушка отправилась назад в палату. Делать было нечего, и она решила полежать на кровати, может получится уснуть. Тем более врач прописал ей полный покой и отдых. Вот она и отдохнет. До обеда. А после будет осмотр и если все будет в порядке, то можно будет и выписаться..

.. Солнце жаркими лучами заливало палату, пробиваясь сквозь распустившуюся листву деревьев, росших за окнами и пригревая уже совершенно по-летнему. Завтрак прошел, пациенты разошлись кто по делам, кто на процедуры, кто-то ушел гулять с родственниками в парк – все были заняты, все были при деле.

Вчерашняя женщина, что так удачно подвернулась при разговоре с Франсуа и яростно бросившаяся защищать Василю, взяв себе на подмогу пару товарок, решив и дальше опекать её от этого негодника-доктора, сумевшего частично убедить женщин, что он самый настоящий врач, в чем ему помогла дежурная медсестра, вступившаяся за него. Но практикант так и не смог доказать, что у них ничего не было и он не бросал девушку. И тем более не заставлял избавляться от ребёнка.

Женщины ему не поверили. Как безапелляционно заявила одна из подруг защитницы Васили – все мужики одинаковы. Сволочь есть сволочь. И без разницы – русский он или француз. Правда, слово «француз» женщина произнесла с некоторым придыханием и затуманившимся взглядом обласкала могучую фигуру молодого человека, так что Франсуа предпочел за благо придумать себе какое-то срочное дело и немедленно ретироваться.

В общем нет худа без добра. Сунувшихся было следом за ней в палату женщин, Василя бесцеремонно выставила назад в коридор и захлопнула дверь перед самым их носом, заявив, что ей нужно собирать вещи, и здесь они никакие не помощницы. А наоборот – будут только мешать.

Чем девушка и начала заниматься. Накануне у Овчарова не получилось осмотреть её – его вызвали на срочную операцию и Василе пришлось ещё одну ночь провести в отделении. Как ни странно, она прекрасно выспалась и чувствовала себя очень хорошо. Что и подтвердил врач на утреннем обходе и потом, уже на осмотре в смотровом кабинете. Анализы были в пределах нормы, все остальное тоже и Овчаров, почему-то недовольно хмурясь, разрешил ей долечиваться дома, с обязательным посещением врача и соблюдением всех предписаний, что Василя клятвенно пообещала и исполнять. В противном случае Овчаров обещал вернуть её обратно быстрее, чем она сможет произнести слово «мама». К чему всё это было, девушка так и не поняла, но поспешила согласиться с раздражённым врачом.

Едва слышно проскрипев, отворилась дверь и в палату вошёл Франсуа.

– А тебе чего нужно? – Не прерывая сборов недовольно спросила Василя.

– Я пришьёл вам помосчь. – Ответил практикант.

– Я уже говорила и повторять снова не собираюсь – не нужна мне твоя помощь. Ты что, русских слов не понимаешь? – Покрутила пальцем у виска девушка. – Совсем что ли ку-ку?

– А чьто есть коу-коу? – С интересом спросил парень.

– Это значит ты совсьем есть дурачок. – Пояснила Василя и развеселилась, глядя как обиженно насупился практикант. – О! Снова надулся! Ты чего такой обидчивый? Как девчонка прямо. – Немного подумала и помотала головой. – Не-е-е, хуже, чем девчонка.. Сейчас обиделся. Когда из смотровой тебя выставили, тоже обиделся – ну нельзя таким быть. Ты ведь будущий врач! Должен как солдат, стойко переносить все тяготы своей работы. А ты чего? Ещё заплачь, как маленькая мадемуазель.

– Вы не есть добиться моего плача! – Запальчиво крикнул Франсуа. – И вы не дольжны были меня выгоньять из смотровой. Это есть моя работа!.

– Не ори – не дома! – Твердо припечатала девушка. – И дома не ори! Не смей повышайт на меня голос – я не есть твой нелюбимый жена! Понял, арап Петра Великого?! Покричи мне ещё тут!

Василя выпрямилась и шагнув, остановилась напротив парня, прямо пожиравшего её глазами. И тут произошло невероятное, ошеломившее и возмутившую девушку до глубины души.

Франсуа шагнул вперед и с силой облапил её своими огромными ручищами. Наклонившись, он попытался поцеловать Василю прямо в губы.

– Ах ты, сучонок! – Прошипела девушка и что было силы боднула головой Франсуа прямо в лицо. Практикант изумлено выпрямился, поднимая ладонь к подбородку, но тут же согнулся от меткого удара коленкой прямо в пах.

– Ой-ёй-ёй.. – Тоненько заверещал он, отшагнув назад и прижимая руки к низу живота.

– Вы только посмотрите, – глумливо процедила Василя, – вроде нерусский, а вопишь точно так же, как и мой сосед-алкаш по подьезду..

– Вы чтьо сделали? – Плачуще вопросил Франсуа. – Мне же больно!.

– А нехрен свои черномазые блудливые ручонки распускать. – Отрезала девушка. – На пяточках попрыгай – легче станет. – И глядя прямо в черные глаза на посеревшем лице, более мягко добавила. – Давай-давай, прыгай, я правду говорю, полегчает.

Парень, все так же глядя на неё, нерешительно подпрыгнул.

– Ну? – Недовольно спросила Василя. – Чего так слабо? Выше. И на пятках прыгай, а не просто вверх. Говорю тебе – это поможет. Или можешь ещё по-другому – растирать низ живота. – Она положила ладонь себе на живот и с силой провела от бока вниз к паху и обратно. – Вот так. Э-э-эй, – протестующе выкинула он руку вперед, видя как Франсуа взялся за пуговицу халата, намереваясь растирать себе живот, – ты давай этим в другом месте занимайся. Меня лично твой стриптиз ну вот ни капли не возбуждает. И вообще – выметайся давай из моей палаты, нечего тебе здесь делать.

Ей даже было немного жалко парня, глядя, как у него на длинных ресницах от боли и обиды повисли капли слез, но сочувствовать ему она не собиралась. Получил то, что заслужил. Нечего было лезь с поцелуями. То же мне нашелся, темнокожий Дон Жуан толерантного Голливудского разлива.