Саша Зеркальный - Аллегро с огнем

– Так всегда это было, – с ходу наврал парень.

– Да ну?

– Ну да.

– Чего ж тогда меня психом называл, если тебе интересно?

– Так смотреть, а не участвовать.

– Нравится смотреть?

Женино лицо мгновенно сделалось пунцовым, и оба поняли, что на этом он и попался. Практически одновременно они рванули с места: Женя побежал к ближайшей двери на улицу, а Макс следом. Со скоростью у парня было все нормально, только от спортивного крестного ему не удалось далеко уйти, и через минуту он растянулся на газоне. Перевернув Женю на спину, мужчина сжал тонкое горло и зарычал:

– Я обещал тебя не бить, но придушу запросто!

– Не посмеешь, – выдавил Женя, пытаясь оторвать от себя крепкую ладонь Макса. – Я твой крестник и ты любишь меня.

Тот мгновенно поменялся в лице. Через Макса словно ток пропустили, когда он услышал последние слова парня. Конечно, Женя говорил о безопасной любви между близкими людьми, но от одного этого слова все равно похолодело в груди. Макс быстро взял себя в руки, ослабил хватку и поднял юношу с земли. Серые глаза немного оттаяли, но голос оставался строгим:

– Люблю, но все равно накажу. – Отпустив шею крестника, Макс направился обратно в столовую.

– Как? – поинтересовался Женя, стараясь поспеть за его широкими шагами.

– Еще не придумал, но обязательно это сделаю.

Вернувшись в прохладное помещение, мужчина уселся на прежнее место за столом и продолжил остывший завтрак. Женя примостился рядом и тоже взялся за приборы, но глядя на хмурого Макса, молчать долго не смог. Он понимал, что намеренно раскрыл страшную тайну, и боялся представить, что чувствует теперь Макс, который не хотел, чтобы крестник видел его пристрастия.

– Ну прости, пожалуйста! Мне было любопытно. А этот парень такой красивый, что я не удержался. Я вообще думал, что у вас там что-то вроде романтического ужина.

Макс молча отпил чай из своей чашки и посмотрел исподлобья на крестника. Его жалкая попытка оправдаться вызывала смех, но мужчина старался сдерживать себя и продолжал хмуриться.

– Да я и не видел ничего толком, – продолжал лепетать Женя. – Подумаешь! Что такого-то? У всех свои наклонности. А это даже интересно, новые ощущения, адреналин.

– Заткнись Женька!

– Ладно, прости. Просто хочу, чтобы ты знал – я не осуждаю тебя. И мне действительно стало интересно, каково это. Возможно, с опытным партнером, как ты, я бы и сам не отказался от подобного.

Сказав последнее, он прикусил язык и вновь почувствовал, как лицо начинает пламенеть. Именно эта мысль крутилась у него в голове последние два дня, только озвучить ее не хватало духу. Теперь же язык сам все выболтал, выдав хозяина. На это заявление Макс отреагировал лишь вздернутыми бровями. Он подпер кулаком подбородок и насмешливо поинтересовался:

– Серьезно? Со мной?

– Ну, не прямо с тобой, – пролепетал Женя и понял, что соврал. Если бы он кому-то и позволил делать с собой подобное, то только ему, потому что, как ни странно, безоговорочно доверял Максу. Парень ужаснулся собственным мыслям, ведь думал он о сексе со своим крестным!

Некоторое время Макс молча рассматривал пунцового парня, не сумевшего выкрутиться из положения, у того даже испарина выступила от мыслей, которые так и читались на лбу. Никогда прежде он не был близок к тому, чтобы переступить черту. И никогда прежде ему не требовалось прилагать титанические усилия, чтобы сдерживать собственные порывы. Вновь очертив между ними воображаемый барьер, Макс направил мысли в иное русло.

– Женя, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Я знаю, что последнее время о подобном сексе кричат на всех углах. Книги, фильмы и интернет пестрят постельным СМ-сценами. Надо отдать должное пиарщикам: теперь это кажется не извращением, а пикантным увлечением. Но это ложь. Не каждый человек прыгнет с парашютом или нырнет посреди океана, не всем нравится боль. Одно дело ролевые игры: обрядился в кожу, взял в руки плетку и помахал ею для вида. Другое дело принимать и понимать боль и унижение. Это часть жизни и личности, а не игра. Если в это влезешь, то останешься навсегда.

Макс сделал паузу, ожидая, когда крестник переварит информацию. Тот действительно слушал очень внимательно и понимал, что ему пытались донести.

– Ты так говоришь, как будто это страшная болезнь.

– Потому что так оно и есть. Парня, которого ты видел, зовут Роман. Да, он красивый, умный, образованный, только нормальные отношения не может построить. Ему нужно стоять на коленях, ощущать боль, быть униженным. Так он ощущает себя полноценным, нужным, удовлетворенным и только так может кончить. Найти нормального тематика в нашем городе тяжело, чаще попадаются просто извращенцы или дебилы, которые избивают, насилуют нижних и выбрасывают в канаву. На таких он однажды и нарвался. Он доверчив и уязвим, потому что его сознание настроено на подчинение.

Крестный так рассказывал об этом Романе, что Жене стало его жалко. И в то же время в груди снова появился тот неприятный холодок, который парень окрестил как ревность. Макс явно испытывал к парню нежные чувства, несмотря на грубое обращение с ним.

– Вы давно вместе? – выдавил из себя Женя.

– Мы не вместе, – покачал головой Макс. – Встречаемся только для сессий.

– Но почему?

– Потому что оканчивается на «у». Ты не о том спрашиваешь.

– Да понял я! Просто мне интересно. А ты тоже? – Женя замялся на секунду, стараясь подобрать слова, но подходящих тактичных фраз не находилось. – Не можешь кончать без причинения боли?

– Нет, не могу. Есть топы, для которых экшн отдельно от секса. И даже партнеры разные. Но я к ним не отношусь. Могу, конечно, отделить боль от секса, то есть провести сессию без совокупления как такового. Но не наоборот.

– Значит, обычным сексом ты не занимаешься?

– Нет.

– Почему?

– Не могу. Надеюсь, я ответил на все твои вопросы и убедил, что тебе это не нужно?

– Наверно, – покивал Женя.

После такого откровенного разговора день прошел практически в полной тишине. Туманов незаметно наблюдал за крестником и видел, как тот делает то же самое. Для Жени Макс вновь открылся с другой стороны. Стал более опасным и странным, совершенно чужим. В очередной раз он понял, что совершенно не знает его. Мало того, почувствовал себя рядом с ним неопытным юнцом, которым, впрочем, и являлся. Женя не мог представить себе чувства этого Романа, его желания казались извращенными и далекими. Как можно добровольно хотеть унижения? Как можно наслаждаться болью другого человека? С такими мыслями он бродил несколько дней.

Макс видел, что юноша необычно задумчив и тих. Жалел ли тот о разговоре? С одной стороны, он оттолкнул Женю от себя еще дальше, и это причиняло боль. С другой – это единственно правильное решение. Он ненамеренно пытался выставить себя извращенцем в глазах парня, действительно считая себя таковым. С самого детства Макс не понимал, почему ему так нравится причинять боль. Садистом его однажды назвала мать, когда увидела, как сын прибивает гвоздями майских жуков к скамейке во дворе. Книги в центральной библиотеке дали исчерпывающую информацию по этому вопросу. Тогда он сильно испугался и постарался подавить эти наклонности. Некоторые свои порывы он научился контролировать, другие постоянно вырывались наружу. Может, поэтому он и не заводит отношения – боится, что однажды искалечит, а то и убьет партнера.