Кристофер Николь - Рыцарь золотого веера

Так в чём же заключается выбор? Между Тоетоми и Токугавой? Оба ищут абсолютной власти. Между Хидеери и Хидетадой? Он никогда не встречался с Хидеери, но совершенно определённо не любил сегуна – и пользовался взаимностью. Между романтической идеей великой Японии, о которой мечтал Хидееси, и порядком и дисциплиной, включающими в механизм Империи каждого человека, от сегуна до хонина, к чему стремится Иеясу? Между возвращением к бесконечным междоусобным войнам и продвижением к вечному миру? Какой ещё выбор он мог сделать, думая о своей жене, о своих детях, о своих друзьях? И о детях своих детей. И о своём доме. И о своих крестьянах. Своих крестьянах.

И в то же время – уничтожить Асаи Едогами. И Пинто Магдалину.

– О чём ты так задумался, Уилл? – спросил Иеясу.

– Мой господин, боюсь, что запланированный вами штурм окончится неудачей, если защитники будут достаточно стойкими. А у меня достаточно свидетельств их стойкости.

– У меня нет теперь другого выхода, Уилл. Среди даймио уже пошли разговоры.

– В Европе, мой господин, очень немногие феодалы позволяют себе риск оборонять свои земли от законных повелителей вследствие появления пушек.

Иеясу вздохнул:

– Неужели ты думаешь, Уилл, что я не пробовал бомбардировать крепость? Весь вчерашний день говорили пушки. А ядра просто отскакивали от стен. О, один-два камня, может, и выщербило! С таким темпом нам понадобится год, чтобы пробить внешнюю стену. А за ней ведь внутренняя стена, и дальше – сам замок. Три года, Уилл?

– Мой господин, если позволите, я снова напомню слова, сказанные вами накануне Секигахары, – пушки причиняют значительно больший ущерб, чем просто производимые ими разрушения.

– Тогда они были почти неведомы нашей стране. Теперь же в крепости не меньше орудий, чем у нас. Благодаря португальцам.

– Тем не менее, мой господин, когда они стреляют по пологой равнине, ущерб от них не больше, чем от ваших. У них нет иного выбора.

– А у нас есть?

– Дайте мне один день, мой господин, чтобы пристрелять орудия.

Иеясу повернул голову:

– Один день, Уилл?

– У меня есть одна идея, мой господин, которая, возможно, заставит Тоетоми ещё раз выйти за ворота и напасть на вас в открытом поле. Только на этот раз вы будете поджидать их.

– За один день? Эх, почему тебя не было здесь неделю назад, Уилл? У тебя будет этот день. Завтра. И ты можешь распоряжаться любым человеком, любым даймио во всей армии, если понадобится помощь.

– Достаточно будет моих канониров. Но я хотел бы, мой господин, чтобы пушки подвезли как можно ближе к стенам крепости. А в этом случае понадобится достаточное прикрытие для отражения возможной вылазки неприятеля.

– Тебя будет защищать вся моя армия, Уилл. Что ещё? Уилл в задумчивости потянул себя за бороду.

– Больше ничего, мой господин Иеясу. Хочу только попросить об одной милости.

Иеясу повернул голову:

– Вы говорили о полном уничтожении Тоетоми, мой господин.

– Это необходимо, Уилл. Ведь они намерены полностью истребить род Токугава. И не забывай, что Андзин Миура тоже значится в списке обречённых на смерть.

– И всё равно, мой господин. Я не прошу за мужчин, но заранее прошу помиловать женщин и детей.

– Потому что однажды ты познал её тело?

– Потому что однажды она была добра ко мне, мой господин.

– Добра? Она просто намеревалась воспользоваться тобой, Уилл.

– Тем не менее, мой господин принц. Я прошу об этой милости. Бросьте её за решётку, сошлите её и её фрейлин, но не обрекайте их на смерть.

Иеясу улыбнулся.

– Я не собирался казнить женщин, Уилл. Даже Асаи Едогими. Захвати этот замок, и она будет жить до глубокой старости. Если пожелает.

Канониры работали с охотой, но ночью шёл дождь пополам со снегом, и земля размокла. Несколько часов ушло на то, чтобы вытащить пушки из укрытий в лагере Токугавы и перевезти их на относительно твёрдое место. Несколько часов, в течение которых они были в центре внимания не только своих, но и неприятельских войск. Стены крепости заполнили воины Тоетоми, даже прозвучала пара выстрелов в их направлении, но гарнизон одолевало скорее любопытство, чем беспокойство.

Как и даймио, ехавшего рядом с Уиллом.

– Чего ты хочешь добиться, Андзин Миура, приближая орудия на несколько сотен ярдов? – спросил Токугава но-Есинобу. – Для меня важна не дистанция, мой господин Есинобу, – ответил Уилл, – а достаточно твёрдый участок земли для создания угла возвышения. Вот этот подойдёт.

Он отдал приказ остановиться, и орудия выстроили в линию. Уилл спешился и сам попробовал землю под четырьмя громадными кулевринами.

– Да, этот подойдёт. А теперь, парни, вы должны построить насыпь. Вот здесь, впереди. Она должна быть прочной.

Артиллеристы принялись за работу. Лошади собравшихся даймио били копытами и ржали, пока хозяева обменивались комментариями. Часам к десяти утра перед каждым орудием выросла насыпь фута в три высотой, плотно утрамбованная.

– Ну, теперь мы можем отразить вылазку, Андзин Миура, – сказал Хидетада.

– Готовьте армию к этому, мой господин.

И в самом деле, все полки Токугавы подтянулись, занимая боевые порядки по обе стороны батареи.

– Мы готовы, Андзин Миура. Однако я сомневаюсь, что несколько пушечных залпов заставят их рискнуть ещё раз.

– Будем надеяться, мой господин сегун. А теперь, ребята, – сказал он канонирам, – вы должны продвинуть пушки вперёд и поставить их передними колёсами на насыпь. Только передними колёсами, учтите. Задние должны остаться на земле, их нужно закрепить попрочнее.

Канониры обменялись взглядами; но людей было достаточно для этой работы, хотя и неимоверно тяжёлой. Хидетада потеребил кончик носа.

– Я, кажется, начинаю понимать твой замысел, Андзин Миура. Вот уж, действительно, ты просто гений.

– Всего-навсего знания, мой господин. С незапамятных времён разрушение неприступных стен представляло проблему для осаждающих. Но в Европе ещё до изобретения пороха поняли, что для защитников крепости не менее ужасно, когда ядра попадают в гущу их рядов сверху, потому что в этом случае невозможно предугадать, куда они упадут. У нас даже есть особые пушки с короткими стволами, но способные выдерживать большой заряд пороха. Они созданы специально для этой цели.

– В таком случае наши оружейники под твоим руководством, Андзин Миура, должны заняться изготовлением для нас таких орудий. – Конечно, если вы собираетесь осаждать много крепостей, мой господин сегун. Но сейчас достаточно будет и этих кулеврин – если, конечно, нам удастся получить подходящий угол возвышения.

Он подошёл к орудиям, прикинул дистанцию и направление и приказал заряжать. Он собственноручно поднёс фитиль к запалу первой пушки, бросив ещё раз взгляд в сторону крепости. Казалось, стихли вдруг все звуки, будто обе армии затаили дыхание. Он ткнул фитилём в отверстие. Кулеврина рявкнула и, откатившись назад, опрокинулась набок. Уилл еле успел отскочить… Ядро по высокой дуге пронеслось по утреннему небу и исчезло среди гарнизонных строений, по случайности снеся заодно один из развевавшихся флагов. Армия Токугавы издала торжествующий рёв, загудели сигнальные рожки, а из крепости послышался сначала вопль ужаса, тотчас сменившийся воинственными криками вызова.