Влад Рокер - Рукопись, написанная на коленях

Он приехал за ней из её города, и это, конечно, льстило её самолюбию. Ей были приятны его заботы и внимание. Конечно же, за время совместной жизни она, скорее всего, привязалась к нему, хотя вряд ли по-настоящему, по-взрослому полюбила. В её возрасте это почти невозможно. Здесь больше всё держится на фантазиях, чем на реальности. Молодые люди живут каждый в своём выдуманном мире, они пока ещё только играют во взрослых, только учатся жизни. Поэтому и совершают много ошибок и поступков, которые не всегда бывают такими уж невинными.

Я же для неё был, конечно же, очень интересным, а, главное, необычным и во многом непонятным, и загадочным. Вряд ли её сверстники разговаривали с ней на темы, которые затрагивал я. Со своим крайне скудным жизненным опытом она, наверняка, не смогла разобраться с теми впечатлениями, которые я оставил при встрече у неё в душе.

Нас всегда пугает и выбивает из привычной колеи всё непонятное и необычное. Мой возраст, с её точки зрения, предполагает более спокойное и понятное поведение. Так поступали до этого все взрослые мужчины из её окружения. Ей казалось, что мужчины после сорока способны только пить пиво и, валяясь на диване, отращивать себе живот. Ещё сутками пропадать на рыбалке в не совсем приятной компании.

Так должно было быть… И тут появляюсь я -совсем не такой, как все. С необычной внешностью, с необычными словами и поступками. С бешеным темпераментом, от которого у неё закружилась голова.

Было от чего испугаться…

– Ты решила дать задний ход? – напрямую спросил я, стараясь поймать её взгляд.

– И да, и нет. Простите, но я ничего не понимаю, что со мной происходит. Я сделала ошибку, позволив Вам думать, что Вы мне нравитесь…

– Но ведь ты сама мне об этом сказала! Затем дала мне номер своего телефона! Его дают лишь тогда, когда хотят продолжить знакомство.

Я испытывал растерянность и недоумение. Потом вдруг успокоился и взял себя в руки. Передо мной была молоденькая женщина, почти ребёнок, и эта её капризная нелогичность была объяснима. Возможно, что она сейчас предпочитала банальную синицу в руке журавлю в небе. Возможно, просто элементарно боялась меня, боялась резких перемен в своей серой, однообразной, но такой удобной и привычной жизни.

За женщину нужно бороться – это аксиома! Для этого природа и создала этот антипод мужчины, чтобы мы смогли его понять, полюбить и завоевать. Ведь только тогда любовь бывает настоящей, когда мы её выстрадали и заслужили. Иначе это лишь химера, слабое подобие этого чувства.

Один мудрец когда-то дал объяснение феномену любви. Он вывел простую формулу: «Если мне хорошо от того, что тебе хорошо, и я очень хочу, чтобы тебе было ещё лучше – значит, я люблю!» Просто и гениально!

– Ну что ж, Лера, я кажется понимаю тебя. Твои колебания и страхи. Всё это для тебя неожиданно и необычно… Поэтому я предлагаю нам обоим взять паузу. Она пойдёт нам только на пользу. Очень кстати сейчас будет моя поездка… Но прежде… Я хочу сказать тебе, что… что… влюбился в тебя, как мальчишка… Я как-то вдруг, сразу разучился жить! Понимаешь… Мне всё стало без разницы! Я не могу ни о чём думать, как только о тебе, я не в состоянии строить никаких планов, если они не связаны с тобой! У меня ничего здесь не осталось, – я коснулся своей груди. – Кроме нежности и любви к тебе. В своём возрасте я начал жить только будущем и своими мечтами, как будто прошлого и не было, а впереди только ты и больше ничего и никого! Я вдруг понял, что нужно уметь иногда в жизни начать всё сначала, с нуля, для кого-то одного, единственного и любимого.

Валерия подняла на меня глаза. В этих удивительных карих, прекрасных глазах было всё для меня – весь мир, вся Вселенная, всё самое светлое, доброе и прекрасное! Это была и Любовь, и Страх, и Боль, и Надежда!

Нежно прозвенели колокольчики грустных слов.

– Зачем я Вам т а к а я… Я ничего не могу, не умею. Я больная и стану для Вас только обузой и помехой…!

– Не говори так, девочка! Ведь любят не за что-то, а потому что… Просто любят и не могут жить без любимой. И готовы жизнь отдать за неё!

– Я тебя Люблю! Мне больше никого и ничего не нужно, кроме ТЕБЯ!

Вдруг в порыве нежности я взял её дрогнувшую маленькую руку и, глядя в чудные глаза, прочёл строки стихов:

Твои глаза, как два тумана,

Полуулыбка – полуплачь.

Твои глаза, как два обмана,

Покрытых мраком неудач…

– Я сейчас уйду, чтобы больше не мучать ни тебя, ни себя. Несколько дней меня не будет, а потом мы встретимся и ещё раз обо всём поговорим. Хорошо? Только помни сегодняшний вечер, помни мои слова и, пожалуйста, верь мне! А теперь пожелай мне удачной поездки и лёгкого возвращения.

– Желаю Вам удачной поездки, – послушно повторила она.

– От чистого сердца?

– От чистого сердца!

––

Грех.

Я в Питере. Час назад мой самолёт приземлился в аэропорту, и, сидя в кафе за чашечкой кофе, я сделал несколько звонков.

Не люблю большие мегаполисы, с их муравьиной суетой и бешеным ритмом жизни. Всё здесь как-то наспех, с деловым цинизмом и торопливостью.

Взять такси было минутным делом. И вот я уже еду по серому, какому-то неопрятному городу.

Особенно это бросалось в глаза после снежной чистой белизны сибирских городов. Предновогодняя суета ещё больше усугубляла уличное столпотворение под серым промозглым небом.

Сначала мне нужно побывать на трёх самых крупных радиостанциях города. Я привёз свою музыку и надеялся, пользуясь новогодними праздниками, удачно её продать. Праздники были длинными и требовали очень много новых идей. Монстр индустрии развлечений был ненасытен и прожорлив. Именно сейчас можно было неплохо заработать.

Потом ещё меня ждали визиты в ночные клубы к знакомым ди-джеям, но это было потом, ближе к вечеру. А сейчас, глядя в окно такси, я вспоминал нежную, удивительную Валерию.

Все эти часы, пока я был в дороге, даже улаживая дела по телефону, я ни на мгновение не забывал о ней.

Ни раз уже проклинал я свою глупую непростительную нерасторопность по отношению к ней. Всегда такой напористый и смелый с женщинами, с Лерой я вдруг стал очень осторожным и даже боязливым. Меня смущала её юность, а, значит, непредсказуемость. Страшила именно эта непредсказуемость, а, следовательно, отрицательная реакция на мои знаки внимания. Этого, по вполне очевидным причинам, я допустить уже не мог и не хотел.

У меня и раньше бывали подруги и знакомые намного младше меня. Сверстницы были мне безразличны. Хотя моя первая жена была младше всего на шесть месяцев. Я был молод, и в 19 лет, перед самой службой в армии, женился. К каким катастрофическим последствиям это привело, мне и сейчас, по прошествии стольких лет, тяжёло вспоминать.