Сандра Бушар - Не мой отец

Меня словно кто-то ударил громадной битой по голове. Отшатнувшись, я поморщилась и закрыла лицо ладонями. Резко стало мутить, голова закружилась.

– Бог ты мой… Избавь меня от подробностей! – голос дрожал, глаза знакомо наполнились слезами. Прошло два года, и любое упоминание матери до сих пор отзывалось болью в каждой клеточке тела. Словно кто-то сорвал повязку с раны, и из нее хлынула кровь. – Замолчи! Больше никогда об этом не говори!

– Ты вообще слышала, что я тебе сказал?! – с широко распахнутыми глазами удивленно прошептал Женя. Он сжал мои предплечья и встряхнул, будто желая привести в чувство. – Я не спал твоей мамой, Марина! Ты не хочешь узнать, почему?!

– Почему?! – истерически рассмеялась я, стиснув зубы и глядя на него волком сквозь пелену слез. – Что «почему», Женя? Почему ты напоил меня каким-то магическим чайком и потрахался? Почему позволил думать, что первый сеанс психолога приснился? Почему не хочешь съезжать, когда я два года умоляю тебя об этом?! – Он ничего не ответил. Скорее всего, потому что под конец мой голос перешел на истерический крик. Только смотрел. Так, что даже желудок скрутило. Пронзительно, в самую душу. – Что бы ты сейчас ни сказал… Как бы ни оправдывался… Ты последний человек, которому я поверю.

– Ох, Марина… Я так много хотел бы тебе сказать… – прошептал он, и что-то внутри меня шелохнулось от надрывности его голоса. И это «что-то» мне категорически не понравилось! Сорняк, который стоило вырвать сразу с корнем.

Женя протянул ко мне руку, собираясь коснуться щеки и стереть слезу, но я отшатнулась назад, как от огня. Вскочила на ноги и вытянула указательный палец вперед:

– Убирайся из этой квартиры. Сейчас же! Понятно? С психологом ничего не вышло. Ты обещал. Все!

Я поспешила в спальню, как вдруг по комнате эхом разлился холодный бас:

– Нет.

Развернувшись вполоборота, смерила мужчину неверящим взглядом. От раскаянья и досады ничего не осталось, лишь леденящая душу решимость.

– Что «нет»?

– Нет, – повторил он с большим нажимом, – я никуда не уйду, поняла меня?

– Но… – глаза растерянно бегали из стороны в сторону. – Расписка… Ты обещал…

– Я ее написал, я и аннулирую, – встав на ноги, Женя вальяжно проследовал ко мне, сокращая расстояния до минимума. Я не хотела показывать ему свой страх, потому не сдвинулась с места. Но никак не ожидала, что он положит свою ладонь мне на талию и резко притянет к себе. Мне пришлось закинуть голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. Расстояние оказалось слишком ничтожным. Буквально один кислород на двоих. – Это было до того, как я узнал, что ты тоже меня хочешь, Марина… До того, как узнал, как сильно ты течешь, стоит только поцеловать тебя… Кхем… В нужных местах. Черт, у тебя ведь даже сейчас соски встали! – мужчина злорадно улыбнулся, и на душе у меня похолодело. – И знаешь, что я сделаю?

– Ч-что? – зуб на зуб не попадал, и дело было совсем не в холоде. Ладонь мужчины сползла на мою пятую точку, нежно ее поглаживая. Мои соски терлись об грудь Жени, и даже сквозь толщину одежды с лифом я ощущала крепость его торса.

– Ни-че-го, – пальцы его до боли сжали мою попку, пока Женя театрально поджал губу. – Я подожду, пока тебе снесет крышу от возбуждения, и ты прибежишь ко мне сама. И не станешь прикрываться каким-то чаем и прочей белибердой.

Я саркастично рассмеялась, просунув ладони между нашими телами, что уже далось с трудом.

– Придется ждать до смерти, Женечка, – невинно заморгала. – Ой, я ведь забыла, что ты у нас старенький. Недолго ждать, получается, придется…

– Мне тридцать четыре, нахрен, – рыкнул он, выдавая с потрохами свое отношение к моим возрастным подколкам. Но тут же взял себя в руки, передразнивая мой тон. – Я знаю, о чем ты думаешь, солнышко мое. Но если ты и будешь с кем-то теперь, как ты выразилась, трахаться, то только со мной. Уж поверь, за этим я прослежу.

Моя челюсть от такой самоуверенности едва не ударилась об пол! Женя выглядел, как человек, собирающийся сдержать свое обещание. И это пугало! Гребаный придурок!

– Да ты… Ты… Чудовище!

– А ты ведьма, – мило улыбнутся тот, затем чмокнул меня в губы, наконец, оставляя в покое. После чего спокойно проследовал в свою спальню. – Что уж теперь поделать? Никто не идеален. У каждого свои недостатки.

***

Следующие пять дней Женя доходчиво демонстрировал мне, что съезжать с квартиры никуда не намерен. Да и вообще – кто тут хозяин. Каждое утро мне «везло» встретить мужчину в одном нижнем белье. Именно в белых полупрозрачных трусах он предпочитал завтракать, смотреть телевизор, работать… Все! Он делал так абсолютно всегда!

– Че-е-ерт, – проходя по коридору однажды вечером, я радовалась тишине и покою, как вдруг дверь гостевой ванной распахнулась, и из нее вышел никого не стесняющийся Женя. Из одежды на нем было только полотенце, обмотанное вокруг причинного места. – Мне штаны с футболкой тебе, что ли, подарить?

– Зачем? – пожал плечами тот, по-идиотски улыбаясь. – Хламья хватает. Разве что со своей фотографией…

– Тогда у меня для тебя плохие новости, Женечка! Альцгеймер прогрессирует, и ты уже забываешь одеться! Глядишь, скоро очнешься посреди улицы в чем мать родила, – ехидно процедила сквозь зубы, а потом раздраженно ударила его кулаком в плечо. Потому что бесил!

Боги, лучше бы я этого не делала! Потому что полотенце вдруг развязалось и упало прямо к ногам мужчины. Инстинктивно мой взгляд упал вниз, споткнувшись об каменный стояк. Я нервно сглотнула, следуя за капельками воды, стекающими по торсу прямо к паху.

– Нравится? – поддел меня мужчина, явно издеваясь. – Мы не в музее. Можешь потрогать. Тебе разрешаю.

Очнувшись, я мотнула головой и попыталась передать Жене глазами весь тот спектр ненависти, что бурлил внутри, подобно лаве.

– Твое бы шипение, – присвистнул он, никак не унимаясь, – да в правильное русло… Ммм!

– Предлагаешь, прибить тебя здесь и сейчас? – сложив руки на груди, я намеренно задрала подбородок повыше. Если его нагота и имела на меня хоть какое-то влияние, то только лишь раздражающее. – Пфф… Отсидеть за тебя еще не хватало. – Женя самодовольно закатил глаза, будто знал больше меня. Я снова несдержанно пнула его в плечо. Падать больше нечему было. Ну, почти… – О, постой! После пяти минут наедине с тобой, меня любой суд оправдает. Поверь.

Женя состроил гримасу, чем-то напоминающую кота из «Шрека», и театрально пождал губы:

– Это потому, что я такой очаровательный?

Откинув голову назад, я зарычала что есть мочи от бессилия и злости.

– Это потому, что ты невыносимый придурок! – выставив палец вперед, я ткнула им Женю в грудь, а он будто уперся в каменную стену. Его мышцы так четко прорисовывались на теле, еще и мягкий белый свет из ванной так выгодно их подчеркивал… Я отряхнулась снова, с ужасом обнаружив, что уже всей пятерней касаюсь груди мужчины, и зарычала. Ненавижу! – Иди на хрен. Мне нужно в ванную комнату!