Эллен Фоллен - Изуродованная химера

– Слушай, мне здесь очень одиноко, я постоянно слоняюсь туда-сюда и не знаю, чем себя занять, пока мужа нет дома. Детей и животных у нас нет. Как ты смотришь на то, чтобы я помогла тебе с ремонтом и обустройством? – спрашивает меня девушка, я практически давлюсь куском, вставшим поперёк.

– Зачем тебе это делать? – настороженно спрашиваю её.

– Я и сказала, потому что скучно. Мне необходима подруга, а вокруг живут одни старушки. Все, что они у меня спрашивают, как моё здоровье. И когда я отвечаю «хорошо», они наперебой рассказывают о своих болячках. А они, знаешь ли, не очень интересные собеседницы. – Я улыбаюсь, когда она изображает голос пожилого человека. – Ну как? По рукам?

– А что я отдам тебе взамен? – Стряхиваю кусочки пирога в раковину, оборачиваюсь, чтобы видеть её лицо, есть ли какой подвох.

– Дружба, Лорена. Её мне очень не хватает. – Девушка мрачнеет и отдаёт мне кружку. – Иногда я думаю, стоило ли выходить замуж, чтобы постоянно быть одной?

– Ты сказала Пейтон? Это твой муж? Я не помню такого. – Я вообще старалась забыть все связанное с этим городом.

– Он на постоянных подработках, уезжает из города в город. Мы платим ипотеку, кредиты. В общем, пытаемся жить самостоятельно. – Она встаёт из-за стола и направляется к двери. – Так что? Распродажа? – Вытираю вспотевшие ладони об джинсы, согласно киваю. – Кстати, двери ужасные, надо посмотреть, что можно с этим сделать.

Упоминание о том, что я практически не защищена за этой фанерной ерундой, накатывает на меня волной паники. Двигаю дверью, она издаёт противный скрип, кажется, выбить её ногой будет проще простого. Но мне надо выбирать, я не могу остаться без запасов. Щелкаю несколько раз замком, отсчитываю обороты, полтора. То есть, из полноценных трёх я, считай, вообще не закрываюсь. С моим везением можно и решётки на окна ставить в таком случае. Насколько это приемлемо – превращать свой дом в бункер?

– Ты идёшь? – Руби выходит из своего дома, закрывает дверь, пока я в раздумьях, как быть дальше. Лезу в задний карман, достаю жиденький портмоне, на карточке осталось немного на еду. Мне, по большому счету, много и не надо, найти бы работу.

Дёргаю несколько раз за дверную ручку, еле закрываю и спускаюсь по лесенкам навстречу ожидающей меня девушке. Улица выглядит вымершей, все дворики чистые и ухоженные, мне даже страшно оглядываться на свой жуткий дом. По нему бы снимать фильм ужасов из-за всей этой густой поросли травы. Оглядываю тех редких людей, которые встречаются нам, они не являются богатыми, простой народ. Рабочий класс, который постоянно вкалывает себе на жизнь, они редко замечают окружающих и окружение. Все довольно просто в этом мире: каждый сам за себя, в моем случае именно так.

Когда мы подходим к открытому гаражу с вывеской «Распродажа», никого нет. Конечно, кому придёт в голову забирать старое вместо того, чтобы купить новое. Коробки со столовыми приборами, игрушки, подушки, светильники и даже старые роликовые коньки не пойми каких времён. Руби забирается вглубь и снуёт между рядами вещей. На вешалке она обнаруживает старое перьевое болеро и прикидывает его к своей шее. После чего несколько раз чихает, едва встряхивает его. Я же иду к темно-зелёной мебели: кресло и небольшой диван. В одном месте есть прожиг от пепла сигареты, написано, что он выдвигается и прошёл химчистку. В целом все неплохо; даже когда я проверяю его ножки, они вполне себе рабочие. Кресло выглядит так же, на сидение придётся положить какой-то настил, чтобы скрыть потёртости, обивку я точно не потяну. Руби роняет несколько коробок, под их грохот тащит к выходу огромный торшер на тонкой ножке.

– Тебе пригодится, поставишь между креслом и диваном, один доллар, – констатирует она, по пути цепляет ещё парочку люстр.

– Я даже не представляю, кто это все установит и принесёт в мой дом, – с сомнением говорю я.

Сбоку я нахожу ценник за набор мебели, тридцать долларов за все. Это очень даже хорошо, значит, я смогу позволить себе эту посуду, подушки, как мне кажется, бамбуковые, и что это? В самом конце стоит маленький столик на трёх ножках, стеклянная крышка сверху показывает ещё один слой, в котором растёт пожелтевшая трава. Выглядит очень занятно, если все поставить и правильно расположить, уверена, дом оживится.

– Тут полочка под книги. – Руби тащит из угла металлическую тумбу. – Но ты можешь её использовать и не по назначению.

– Что ты хочешь этим сказать? – Начинаю привыкать к ней и чувствую себя более раскованно.

– Ну, у тебя есть книги? Я не увидела. – Всю бумажную тяжёлую ношу я оставила в общежитии, мне некуда было её запихивать. Проехать пару штатов на такси, отдать бешеные деньги и заполнить полностью всю машину моими вещами. Ждать, пока контейнер привезёт мои пожитки, было бессмысленным.

– Ну вот и я о чем, поставишь сюда обувь. Мы можем её покрасить под серебро, будет вполне сносно. Прихожая слишком узкая, чтобы все лежало хаотично. Стоит копейки. – Пока она все это волочёт на улицу, к нам на шум входит пожилая женщина, опираясь на трость, она очень медленно пересекает помещение.

– Мы тут выбрали из того, что было. – Убираю руки за спину, дурацкая привычка, будто своровала что-то.

– Новенькая? – Женщина подходит ко мне вплотную, очень долго рассматривает. – Девочка Митча вернулась. – Она так вздыхает, будто знает меня с самого детства. – Что же ты здесь нашла для себя? – Наклоняется, чтобы заглянуть в коробку с посудой, затем я показываю на мебель и торшер. – Тебе нужна мебель? Это не вся, ты можешь ещё в доме посмотреть. Я отдам тебе все, что необходимо. Сын решил забрать меня к себе жить, я не нуждаюсь во всем этом. Лучше, чтобы забрали хорошие люди, чем выкидывать на мусор.

Мы с Руби двигаемся за ней, старушка пропускает нас вперёд, но останавливает за руку девушку.

– А это кто у нас? Руби Ченс? Угораздило же тебя связаться с таким разбойником. Давненько его не видела, обещал мне забор подравнять, и нет его. К лучшему… – похлопывает девушку по плечу. – Ох и досталось тебе, милая. Хорошо, я своего сына перевоспитала.

Руби улыбается от уха до уха, довольная тем, что старушка её вспомнила, а я выхожу в комнату с действительно хорошей мебелью. Это не та, что стоит на улице. Здесь все чистенькое, добротное. Я бы даже сказала, роскошное, не для моей конуры. Да и не известно, может, бабуля передумает и поставит цену, что я даже кусочек этой скатерти не смогу оплатить. Провожу благоговейно руками по бархату углового дивана с деревянными поручнями, неестественный фиолетовый, прошитый пуговицами. Круглый кухонный стул, витиеватые спинки стульев – все это кажется невероятно красивым. Меня привлекает шкаф и кровать с железными кованными спинками. Она не гигантская, но вполне хватило бы для двоих.