Анатолий Крымский - Остров танцующих обезьян

Иногда в семье устраивали маленький праздник. Такое случалось, когда у коммивояжера Сэмуэля случалось удачно сбыть рекламный товар. Тогда семья позволяла себе немного излишеств. Мелани заказывала в местном кафе пиццу. Сэмуэль откупоривал припасенную на случай праздника бутылочку красного вина. А Пэгги с нетерпением ждала, что же ей подарят в честь очередного семейного торжества.

Обычно это была какая – нибудь тряпичная кукла или видавший виды плюшевый медвежонок, выставленный на дешевую распродажу, по случаю отъезда повзрослевших детей …

На этот раз приемные родители огорошили дочь дорогим подарком. Это оказался настоящий домик Барби. Углы у него были обшарпаны, но внутри каким – то чудом сохранилась кукольная мебель и даже крошечная посуда.

У Пэгги от неожиданности на глазах выступили слезы. Она прижала обе свои пухленькие ладошки к груди, боясь пошелохнуться или произнести хоть слово, поскольку думала, что все происходящее – чудесный сон. Стоит ей только пошелохнуться или вымолвить хоть слово и чары мгновенно растаят, а чудо – домик исчезнет навсегда.

Родители, видя, как замерла их дочь в счастливом удивлении, решили оставить ее наедине со своим богатством и уединились в своей спальне, прихватив вино и фрукты с собой …

Когда волнение от первого впечатления прошло, юная леди решила действовать. Она собрала вокруг домика все свои игрушки: желтого плюшевого мишку с оторванным ухом, тряпичную куклу Элис, собаку Гуфи.

Теперь, когда все гости собрались, настала пора угощения. Девочка поставила перед каждым из персонажей маленький столик, а на него посуду из нового набора. Осталось дело за малым: сварить и разлить по чашкам горячий кофе со сливками. Пэгги видела, как мама каждое утро подходила к газовой плите и прежде чем поставить варить кофе – поворачивала кружочки на панели. Девочка повторила все в точности и вдруг вспомнила, что по случаю праздника у ее гостей на столах не хватает букетов цветов. Пэгги выбежала в сад, чтобы нарвать душистых фиалок и случайно захлопнула входную дверь.

Юная принцесса нарвала пышный букет цветов. Подбежала к входной двери, но дверь оказалась запертой. Сквозь небольшое окно она видела, как кухня, а затем и весь дом наполняется клубами газа …

Уснувшего на крыльце ребенка с крепко зажатым в кулачке букетом фиалок утром обнаружила сердобольная соседка и вызвала наряд полиции, чтобы взломать входную дверь.

На суд убийцы приемных родителей собрался весь городок. Люди злобно шептались и тыкали пальцами в сидящую на скамье подсудимых девочку.

Пэгги не понимала, что происходит и продолжала играть с тряпичной куклой Эми – единственное, что ей позволили взять с собой в зал судебных заседаний …

Судья оказался очень строг. Несмотря на все усилия адвоката защиты и возраст подсудимой он вынес приговор – отправить Пэгги Кроуфорд на принудительное лечение в закрытую псих. Больницу до наступления ею совершеннолетнего возраста…

В армию полковника Эдварда Джонсона привела … случайность.

Маленький Эд рос скромным щуплым ботаником, по уши влюбленным в природу и все живое. Соседи часто видели щуплого рыжеволосого мальчика в толстых очках в роговой оправе увлеченно бегающим по цветущему лугу с сачком для ловли бабочек.

И так бы и прошло незаметно счастливое, беззаботное детство маленького Эда, если бы не мама. Все дело в том, что мисс Джонсон очень нравилось, как шикарно сидит форма на бравых военных, когда они маршируют на площади их городка под бравую мелодию в честь Дня Благодарения …

Поэтому недолго думая, мама щуплого ботаника определила его в кадетский корпус.

Первые же дни маленький Эд испытал настоящий шок. Ему показалось, что привычный мир для него рухнул и он попал в ад.

Утреннее построение. Заправка кроватей на время. Мытье полов – и все это под ор луженых сержантских глоток. Щуплый ботаник чувствовал себя, как маленькая тщедушная мошка, на которую внезапно, с грохотом обвалилась наковальня. Эд с надеждой и трепетом в душе ожидал наступления спасительной темноты, искренне надеясь, что с ее наступлением все прекратится. Увы: его ждало горькое разочарование.

Едва сержанты скомандовали отбой, и несчастные новобранцы рухнули в свои постели, с головой, зарывшись под казенные одеяла, в расположении роты снова зажегся свет.

На пороге, с вызывающим видом, стоял пухлый здоровяк из соседней роты:

– Эй, вы – мамины желудки! Выходите драться стенка на стенку!

Кадеты первогодки робко выходили в коридор, щурясь от яркого света. Внезапно нападавшие с громкими криками бросились им навстречу. Завязалась драка. Конечно она мало была похожа на настоящий контактный бой с выбитыми зубами, синяками и кровью из разбитых носов. Скорее это было похоже на столкновение озлобленных хомячков, которые хлипкими ударами больше старались оттолкнуть соперника, чем причинить ему травму и боль …

Эдварда почти сразу сбили с ног. И странное дело: он впервые в жизни не почувствовал страха или переживаний за свое здоровье. Какое – то новое чувство овладело им. Чувство беззаботного пофигизма. Его мозг находился в состоянии измененной реальности. Словно мальчик, находясь у пульта компьютерной «стрелялки», управлял чужой страной. Хотя на самом деле это было его тело, его здоровье и его боль …

Поверженный ботаник встал в полный рост. Спрятал очки за пазуху. Тыльной стороной ладони вытер струящуюся из собственного носа кровь и этой же рукой, что есть силы врезал первому попавшемуся «врагу». Как назло, им оказался тот самый здоровяк, что вызывал их кубрик на бой. Слабый удар не причинил упитанному курсанту никакого значимому вреда и он, в ответ, снова сбил Эдварда с ног. Но это было уже не важно. Впервые в мальчишке умер «ботаник» и родился новый, незнакомый, сильный духом боец …

Прибывшие по тревоге сержанты тут же разняли курсантское побоище и пинками рассовали «салаг» по койко – местам.

Конечно, умудренные опытом сержанты и командиры знали о ночных столкновениях новичков со старожилами, но делали вид, что ничего не происходит. По мнению воспитателей: так быстрее мамочкины сынки станут понимать, что детство для них закончилось и наступают суровые, пусть и учебные, армейские будни …

Патрульный катер, со значком береговой охраны на борту принял на борт единственного пассажира доктора Джонсона Бритона и отчалил от берега в сторону едва виднеющейся в глубине океана точке.

Постепенно точка, приближаясь к катеру, обретала очертания уютного и загадочного острова, чем – то похожего на сюжет из рекламных листков для туристов.