Александр Бурлаков - Амазонки нашего времени. Часть Третья

Вскоре мы оказались среди своих. Нас несколько раз допрашивали, однако мы как-то смогли убедить смершевцев – особый отдел, что удалось уцелеть при падении, что мы очутились в этом неприметном гроте, где – видимо был схрон местных партизан, благодаря чему спаслись. Чекистам ничего не оставалось, как поверить: ничего необычного в гроте уже не было: ни золота, ни прекрасных целительниц. Мы попали в свои части. Вскоре нас с командиром опять сбили, это случилось уже под Ростовом. Нам снова удалось удачно посадить самолёт: в степи это было намного проще. Провалялись в госпитале. Моего командира отправили в тыл: он уже был негоден к дальнейшим боевым вылетам: теперь ему предстояло стать инструктором начинающих пилотов легендарных и грозных штурмовиков.

– И вы никогда не виделись?!

– Виделись, на слётах ветеранов, переписывались, но о том, что было там – ни слова. Сначала боялись, а потом нам это всё стало казаться каким-то нереальным видением: мало ли что померещится от адской боли. Потом командир помер, а рядового я уж больше не встречал…

– Почему же вы об этом не напишите?!

– Катюша – сами подумайте: у меня взрослые внуки: скажут: ну всё, старик из ума выжил. Начнут меня таскать по психиатрам, пилюли разные вынудят пить… да и было ли это в действительности, я уже не могу сказать твёрдо. Нет, голубушка – есть такие вещи, о которых никогда нельзя говорить лишнего. Я же не знаю, скольких тогда спасли в той пещере? Где теперь тот немец, что лежал слева?! Все воспримут это как небылицу, напечатают в каком-нибудь пёстром журнальчике, на потеху публике. А меня – боевого лётчика, будут воспринимать, словно шута горохового.

– Но ведь сейчас нашлись похожие фигурки?! – заметила Катя.

– И сколько грязного шума они наделали!! И потом: в Танаисе тоже много всяких черепков валяется, если писать, что кому в них привиделось, бумаги не хватит. Люди перестанут серьёзно воспринимать такого автора и…

«Вечно это обывательское: что подумают да как воспримут?!» – проворчала про себя Катюша. – «От этого уже жить невыносимо, одни воробьи счастливые, никто о них плохо не подумает, и они прыгают куда хотят. Господи – дай хоть Ты ответ: куда же мне прыгнуть за своим счастьем?! Пусть тогда говорят, что вздумается – я прыгну! Пусть разобьюсь, но прыгну! Прыгну! Господи – ну дай Ты всем понемногу, как Окуджава просил, чтобы они все помолчали секунду, а я услышала Твой ответ: куда мне прыгнуть! … Да ведь… и дал уже – ведь этот дедушка, сам того не ведая, поддержал меня: значит в моей сказке должна быть где-то хоть капля истины! Лётчик – аэродром – как же я сразу не догадалась! «Миг-27» – вот где я могу теперь увидеть Ленку! Если всё, что было в восьмистенной комнате, на сколько-нибудь правда, то и истребитель есть!»

Даниил Поликарпович что-то ещё говорил ей, но она полностью переключилась на своё. Вдруг дедушка что-то протянул Кате, от неожиданности она вздрогнула. Ветеран протянул ей свою книжечку стихов…

– Даниил Поликарпович! Вы даже не представляете, что вы для меня сделали! Господь мне вас послал. Я и не представляю, как мне вас отблагодарить – я обязательно прочту все стихи – выучу их наизусть! Может даже… точно – своего первого сына назову в честь Вас, таким красивым именем. И буду читать ему эти стихи, когда он подрастёт!

– Я сразу почувствовал, что ты этим не случайно интересуешься!

– Огромное спасибо, Даниил Поликарпович,– Катя бросилась к деду и расцеловала,– извините, но мне пора бежать! Ещё раз спасибо…

Катя побежала к своему «Бумеру». Через минуту она уже мчалась по проспекту, в салоне машины на полную мощь грохотал любимый тяжёлый рок, а её сердце от нетерпения мчалось где-то впереди бампера, – и это, видимо, помогло ей избежать и больших пробок, и суровых гаишников. Вскоре она, на предельно допустимой скорости, уже неслась по пригородному шоссе в сторону Батайска – в авиагородок! На сидении рядом с ней лежал томик стихов боевого лётчика, она ему подмигнула:

– Теперь обязательно прорвёмся – штурмовики никогда не подводили!

Катя остановилась неподалеку от КПП.

«И что – куда теперь?» – ехидно поинтересовалась виртуальная зануда.

«Если Шестая Звездочка здесь – я должна вычислить её машину».

Над аэродромом раздавался характерный присвистывающий рокот мощных реактивных двигателей.

«Если Ленка сейчас в воздухе, со своим инструктором или в том ангаре, то… где же её машина».

Катя стала внимательно осматривать все припаркованные поблизости автомобили, но, ни одна не напоминала ей что-то знакомое и характерное для гаражей Граненкова, которыми пользовались и его Стервочки. Все были обычными, в основном советскими – хотя многие «иностранки» уже давно собирались в России, их всё равно считали не советскими, даже в том случае, если их названия уже писались символами кириллицы.

«Она сейчас старается не выделяться из толпы, значит, её машина может быть какой угодно!»

«Всё равно что-то должно подсказать! Но что?! …»

«Только, она ведь могла добиться разрешения на въезд на территорию? То было в лучшие времена, а теперь…»

«А может она наоборот, решила выделиться так, чтоб никто и не подумал, чтоб никто и не поверил… Кстати! Кирюша часто, когда не надо было демонстрировать перед конкурентами или сомнительными клиентами свою финансовую мощь, ездил на наших «Волгах», у него даже был солидный чёрный «ЗиМ»…»

Однако здесь не было чего-то похожего – то есть: «Волги», конечно, имелись, только всё это было не то, Катя чувствовала: это не те машины. Кирилл – страстный любитель авто! Сам владел сетью автомастерских, моек, салонов – его машины всегда отличала некая доведённость до совершенства. Они выглядели, даже грузовики, точно модельки-игрушечки для детской коллекции: ни облупившейся краски, ни одной царапины. Все здешние «Волги» – явно не то!

«Ну что, штурмовики! Где же ваши победы?! … Стоп! «Победа» – есть! Вот она – и это именно то, что надо! Шоколадная игрушечка! Вроде бы ничего особенного, только лак сверкает – за столько лет он таким бы вряд ли сохранился. Бампер и эмблема сверкают хромом – точно с выставки ВДНХ! А за стеклом, под зеркальцем заднего вида висела ёлочная игрушка: блестящая падающая звёздочка, огненный хвост которой описывал дугу так, что вместе всё напоминало золочёную цифру шесть. Это был знакомый уже талисманчик Шестой Амазонки. Однако со стороны было бы сомнительно, чтобы кто-то подумал, что эта машина принадлежит даме, на вид моложе двадцати двух лет. Обычно на таких машинах в провинциях России ездят пожилые мужики, кому посчастливилось стать автовладельцем ещё в суровые сталинские годы, а не молодые состоятельные красотки. С запчастями хлопот слишком много, да и твои особенные достоинства не подчёркивает: рядом с такой антикварной вещью, ты и сама можешь внезапно постареть в глазах окружающих!