Наталья Лаврентьева - Заглянуть в ад

– Мне так хорошо, любимый!..

Алёна закусила нижнюю губу и томно взглянула на Игоря, прижимаясь к нему, лаская руками и телом, то приседая, то изгибаясь как кошка. Он охотно отозвался на страстные ухищрения своей тигрицы, увлекая её в мир наслаждений.

Включив диск «Энигмы», всегда бывший в дисководе музыкального центра, и сделав звук погромче, сбросили одежду на пол. Целуя и лаская друг друга, влюбленная пара закрепляла свой союз, сливаясь воедино на ворсистом персидском ковре. Через некоторое время перешли на диван, затем продолжили на стуле.

После бурных игр решили отдохнуть в джакузи в бурлящей воде с ароматической пенкой. Вытерли друг друга пушистым махровым полотенцем. Игорь взял Алёну на руки и отнес в комнату, положил её на кровать, лег рядом, и, они, обнявшись, уснули.

Утром резко зазвонил телефон.

– Это твой, – полусонным голосом сказал Игорь.

Алёна взяла трубку:

– Алло!

На её лице появилась улыбка. Она села на кровати и, радостная, повернулась к Игорю. Слушая внимательно, сделала запись в блокноте, лежавшем на прикроватной тумбочке, часто произнося «да», «хорошо». В конце разговора ответила «До свидания!» и положила телефон.

– Ура! Меня приняли на работу! Я буду работать в банке! – запрыгала на кровати Алёна.

– Тише, дорогая, кровать сломаешь, – улыбаясь, Игорь смотрел на довольную Алёнку. – Я так понял, сегодня едешь оформляться?

– Ага!

– Тебя отвезти?

– Да! – она слезла с кровати и запрыгала возле неё.

– Ну, раз ты всё равно скачешь, тогда допрыгай до кухни – поставь чайник. Будем собираться.

И Игорь, любя, хлопнул её по попе.

Поздней осенью всё чаще чувствовались заморозки. Порой с утра был заметен тонкий лед, сковывающий маленькие лужицы на асфальте.

Прогуливаясь по парку в выходной день, Алёна наслаждалась выдавшимися тёплыми днями. Вот и солнце опускалось за горизонт, играя и переливаясь в лужах, поблёскивая каплями на последней опадающей листве. Оно то появлялось, то исчезало за облаками.

Резко поднялся ветер, заставляя людей поднимать взгляд в небо и прибавить шаг. Серая пелена дождя окончательно закрыла заходящее солнце. Мелкий холодный дождь быстро разогнал местных ребятишек, гуляющих под неусыпным взором родителей. Молодёжь и пожилые люди вставали со скамеек и расходились по домам.

Алёна поспешила к своему дому, находящемуся за дорогой с односторонним движением.

Холодало. Вдруг вместо дождя посыпало мелкими хлопьями снега. Приближение зимы давало о себе знать. Алёна перебежала дорогу.

– Девушка! Подскажите, как проехать на улицу Качалова?

Высокий крепкий парень в длинном чёрном плаще взял её под локоть, придвигая к чёрному тонированному «Гранд-Чероки» с открытой задней дверцей.

Она недоуменно посмотрела на парня, перевела взгляд на пешеходов, которые, сжавшись от холода, прятали лица в шарфы и воротники верхней одежды, равнодушно проскальзывая мимо.

– Я не…

Парень схватил Алёну сзади за шею, силой нагнул её, затолкал в машину и быстро сел, на ходу закрывая дверцу.

Алёна от неожиданности впала в ступор, чувствуя, как отхлынула кровь от лица. Во рту пересохло, тело дрожало. С трудом, хриплым голосом она выдавила:

– Что происходит?

– Прокатимся, красавица! – ехидно улыбаясь, ответил парень, сидящий слева от неё.

– Предпочитаю кататься на своей.

Голос восстанавливался, но сердце отчаянно колотилось.

– Чего так напугалась? Никто тебя не съест, – послышалось с переднего сиденья. В левой руке мужчина крутил сигару, на безымянном пальце красовался огромный золотой перстень, усыпанный бриллиантами на чёрно-матовом камне.

«Чёртовы бандюги…».

– Может, вы объясните, что здесь происходит?

Алёна постаралась придать голосу уверенности, но чувствовала, что это ей не удалось.

По наглым взглядам парней она понимала, что её не ждёт ничего хорошего. Она вздрогнула, усиленно стремясь успокоиться.

– Простите, вы, наверное, меня с кем-то спутали?

Впереди сидящий явно был главным. Он обернулся, улыбаясь во весь рот золотыми зубами, и с насмешливой интонацией сказал:

– Как тебя можно с кем-то спутать?! Сексапильная девушка модельной внешности рождена для секса…

Раздался хохот.

– Покури, успокойся.

– Не курю, – нахмурившись, грубо ответила Алёна.

– Врать нехорошо!

– Я не собираюсь перед вами отчитываться.

– Посмотрите, какая грубиянка!

– Я не понимаю, почему именно я? Неужели мало девчонок, которым за счастье «покататься»?

– Много, – насмешливо ответил тот же. – Но ты нам должна.

– В смысле? Что я вам должна? Я вас в первый раз вижу! – возмутилась Алёна.

– А ты закрой глаза и открой – и будешь видеть нас уже второй раз.

Тон общения главного походил на разговор с человеком недалёкого ума – причём этим глупым человеком считали её.

– Почему вы со мной разговариваете таким тоном? Вообще, выпустите меня отсюда! – потребовала Алёна и в ту же минуту ощутила увесистую пощечину. Левая часть лица запылала огнём. Во рту почувствовался вкус крови. Проведя пальцем по губам, Алёна поняла, что нижняя губа разбита. Из её глаз брызнули слёзы, и она принялась истошно кричать и колотить бугая, который затолкнул её в машину:

– Выпустите меня! А-а-а-а… Выпустите!

Она пиналась, с силой хватала и дергала за волосы главного, того, кто запихнул её в машину, и того худощавого, который сидел слева от неё и пытался отцепить Алёну от парней. Брыкаясь, она пнула каблуком по боковому стеклу – по нему пошла трещина.

Главный ухватил её за волосы, накрутил их себе на руку и с силой ударил Алёну лицом об подлокотник.

– Штраф тебе, сучка, в двойном размере! Не покладая ног будешь отрабатывать… – процедил он и оттолкнул её от себя.

У Алёны помутнело в глазах. Она сидела, закрыв лицо руками, и плакала. Кровь текла по подбородку и рукам.

– Дайте ей чем-нибудь утереться, всю машину сейчас забрызгает! И телефон заберите! Прошмонайте вообще её…

Всхлипывая, Алёна достала из пальто носовой платок и осторожно вытерлась. В ушах звенело. Какое-то время она держала платок у носа, слегка запрокинув голову, не обращая внимания на обыск её вещей.

Когда кровь из носа остановилась и звон в ушах прекратился, она посмотрела в лобовое стекло – единственное не тонированное. Сгустились сумерки, снег валил крупными хлопьями, и почти ничего не было видно. Проезжавшие встречные машины, ослепляющие ближним светом фар, не давали возможности разглядеть указатели.

Этот вечер казался ей бесконечным…

Зажглись фонари на столбах. Стали появляться длинные заборы из бетонных плит. На остановочных пунктах практически не было людей.