Almerto - Инитора

Слышу какой-то глухой скрежет, словно меня с машиной разрезают пополам. Боли уже нет, просто все застыло. Машина словно в какой-то дымке, окна все разбились, и сейчас все так плачевно, что плюю на все, махнув рукой. Главное, чтобы меня вытащили. Пусть поломанного, инвалидом. Но вытащили. Что же случилось? Может, кто-то наехал? Или землетрясение какое-то, и в какую-то ямку закинуло, сверху придавив глыбой камня? Свет идет отовсюду.

Скрежет закончился, и я, выдохнув, кое-как стал мысленно проверять свои конечности. Ноги и задница у руля, я сам на заднем сидении лицом кверху. Само сидение прогнулось надо мной, и моя грудь придавлена к спинке переднего сидения. Итого: банка консервная, одним словом. Если бы Игорь был со мной в этой банке, можно было бы сказать о нас: кильки по-домашнему. Конечности более или менее в порядке. Затекло все ужасно. Нога одна все-таки не чувствуется, как надо, и как-то холодно ей. Перевожу снова тревожно на неё взгляд и замечаю, что ступня не так как надо лежит, не под тем углом, и тонкая линии крови, это все-таки перелом. Совсем рядом голос сказал:

– Кровь чую оттуда. Не так просто эта банка сжата. Её кожавар пытался вскрыть, чуя в ней кого-то. Я слышу чье-то дыхание.

Я замычал, и тут же голос сказал:

– Если понимаешь меня, постучи несколько раз.

Рука стучит послушно в крышу машины. Оттуда оживленно говорят:

– Ого! Тогда подожди, подмогу. Изатан сейчас уже ползет.

Замираю неверяще. Имя какое-то даже не узбекское. Меня, что, в другую страну выкинуло с этим землетрясением?! Хотя… чувствую, как глаз дергается в слабых припадках ужаса. Хотя речь-то человеческая… русская, мать её. Это уже приносит некоторое облегчение. Вот почему я мычу, а не говорю, это уже второй вопрос. Послышался глухой скрежет, как в начале, и я с ужасом представил, как мое тело сейчас перерубит от неосторожности человека, что меня будет вытаскивать или разрезать машину. А что, были и такие случаи.

Тела касается что-то очень острое, и я вскрикиваю что есть силы от ужасающей боли. Рассматриваю сквозь пелену слез какую-то штуку, что воткнулась в мое бедро, и мычу от страха. У них что там, высокие технологии? Коготь, огромный коготь буквально выдергивается из моего бедра, и голос снаружи орет:

– Кажется, я переусердствовал?

Мычу, пытаясь кивнуть, и, сплюнув, замолкаю, пытаясь дотянуться до бедра. Твою ж налево!!! Коготь от меня взял курс к двери машины и, с легкостью разрубив или перепилив её, вышел наружу. Это просто огонь!!! Даже нет дыма, нет никакого нагрева даже. Края ровные.

И тут машину зашатало, и часть, где её перепилили, начала выпрямляться. Стало намного легче. А потом и вовсе свобода. Я буквально упал головой под заднее сидение и застонал от боли в бедре. Теперь даже почувствовалась боль от затекшей спины и также боль в ступне. Вот её чем-то проткнуло, видимо. Я был у каких-то труб, вроде бы. Окна еще не до конца осыпались, и виднелись лишь непонятные однотонные трубы или… Вдруг голова непонятного существа, напоминающего змею, нырнула через небольшое отверстие со словами:

– Ну что, мученик? Живой?!

Лучше бы я умер в машине… Язык существа быстро прошелся по своим клыкам, и я заорал от ужаса, покрываясь испариной. Даже боль в ступне прошла, и в теле прошло щелчками все, что болело в одно мгновение. Вот значит, как наш организм выживает, когда его хозяин перед смертью. Детства я не увидел и прошлой жизни тоже. Я лишь язык прикусил еще сильнее. Лишь бы его не сожрать от кошмара. На второй части сломанной двери появились огромные когти, и нетерпеливый голос спросил:

– Ну что, его к ужину не ждать?!

Вот, значит, как они добывают еду?! Они жрут нас!!! Бедных странствующих, попавших в такой переплет водил-бомбил. Игорь тоже хорош, я бы им пожертвовал вот прям сейчас. Ему-то что, считай, и так жил зря. Ведь заднеприводный. А меня Танька ждет… потаскушка всего института. Зато хорошая…

Тело продергивает отвращением от того, как когти вроде бы аккуратно продергивают подо мной или той частью, куда они смогли достать. Их голоса то пропадают, то появляются снова.

– Он, кажется, совсем плох. Слюна течет, смотри, с подбородка, и глазами вращает, – говорит змей. Второй добавляет:

– Изатана зови, он еще и лечить умеет.

Я кручу головой, что неожиданно задвигалась. Щелчки в шее с хрустом дали понять, что у меня все отлично. Я задергался, что есть мочи, пытаясь соскочить с когтей. Но те проворно вновь пленили меня и потянули на себя. Обречено сдался на второй минуте. Изатан не появился. Потому что когти его сверху начали резать машину. И теперь его густой голос сказал басом:

– Ого, какая кожа. Пожалуй себе сниму её для обшивки стены.

Передо мной показалась еще одна морда, и я задохнулся от своего крика. Его морду скосило набок, и он прям этими же когтями попытался себе закрыть то, что, видимо, у них называется уши. Сбоку голос сказал недоуменно:

– По ходу, он не от боли орет. А от ужаса. Изатан, ты его напугал. Вон Риваган посимпатичнее будет, – и уже, видимо, обратившись к нему, попросил: – Возьми будущего слугу на руки.

Я не своим голосом попросил:

– Не надо снимать кожу… я сгожусь хоть на что, и ужинать мной не надо… прошу… – захныкал я боязливо.

Их было трое, это первое, что я увидел, когда меня, наконец-то, вытянули. У всех абсолютно одинаковые морды змей. Когда они шевельнулись и… поплыли над землей, я понял, что имел в виду один из них, когда говорил про Изатана, что он ползет. Они ползут!!! Они реально ползут, управляя телами от бедра, как манекенщицы. И еще, когда я бежал впереди них со сломанной ступней, я увидел, как у них проступили клыки, и глаза от азарта зажглись. Они реальны!!! Они сожрут меня на свой гребаный ужин! Чтоб они подавились!

– Подавитесь, твари!!! – кричал я на них с огромного дерева, на которое залез, как отец Федор, с огромной скоростью, не чувствуя ни рук, ни хвоста, тьфу, ног. Они медленно ползли по стволу необхватного дерева, как в фильме ужасов, сверкая на меня глазищами и оскалив клыки. Я полз снова вперед, пока не услышал:

– Ну че, еще попугаем, а Изатан пусть ловит его после стрелы?

Послышался возмущенный вздох, и терпеливый голос Изатана выдал:

– А раньше не могли сказать? Теперь задом вот ползти вниз, не очень охота. И вряд ли я поймаю его, он мне глаз шишкой подбил. Фингал вон какой. Он меткий, чертяга.

Еще один змей сказал:

– Тогда еще медленнее ползем.

Они действительно начали ползти медленнее. Успев отлить вниз, я вновь вооружился шишками и начал отстреливаться по глазам. Может, это помешает им меня захватить, пока не услышал:

– Твою дурь!!! Этот дрэд мне делали почти два часа. Шишка отбила его набок. Я проучу его… зверяка какая верткая!