Жасмин Майер - Дракон в моей постели. Книга 1

– Я амбидекстер, – прошептал он мне на правое ухо.

Это, черт возьми, что значит? Говорить и спрашивать я не могла.

Он перебирал и поглаживал, аккуратно и медленно, чтобы не выдать себя резким движением. Он поглаживал меня одними только подушечками пальцев, и я все шире расставляла ноги. Я хотела его, боже, как я бесстыдно его хотела. Если бы он задрал мои ноги и отымел меня прямо там на глазах у всего салона, я и тогда была бы не против.

– Как я хочу сделать это губами… Языком. Чем там еще я могу это сделать по твоему воображаемому договору?

– Вибратором, – простонала я.

Он коснулся особо чувствительной точки, и меня прошила дрожь. Я вдруг сообразила, как будет удобней, сбросила обувь и села по-турецки, предоставив ему полную свободу действий.

Он застонал мне в шею, когда я полностью перед ним раскрылась.

– Вот бы это увидеть… Не могу больше.

Он запустил под одеяло правую руку, и обе его руки встретились во мне. Я закусила губу, поддаваясь его пальцам. Амбидекстеры это люди, которые умело управляют обеими руками, вот оно что!

Я двигала бедрами ему навстречу, пока он проникал в меня. Я чувствовала все его десять пальцев, каждый знал свое место, каждый доставлял удовольствие.

Левая рука легла на живот, пальцы щекотали сверху, а правой он заработал так быстро, как только мог. Одеяло на миг заходило ходуном, и тогда я сжалась, впилась в его предплечье зубами, сдерживая рвущийся наружу крик. Меня била такая крупная дрожь, а спазмы удовольствия были настолько сильными, что я все равно тихо-тихо, но застонала.

После откинулась на его левое плечо, заменившее мне подушку.

– Спасибо, – прошептала я.

Хотелось поцеловать его, но на людях это сделать было нельзя.

Удивительно, да? Учитывая, что он сейчас вытворял со мной под одеялом.

Алекс высвободил правую руку – поглядел на часы.

– Еще три часа, – сказал он с тяжелым вздохом.

– Так долго? Знаешь, у меня очень неудобное сидение.

– Неужели? – не понял он.

– Да, не хочешь поменяться местами?

Ему потребовалось несколько секунд. Его глаза расширились.

– Да ладно, – прошептал он. – И ты пойдешь на это?

– Если сидеть боком к салону, то никто ничего не видит.

– Все равно это очень опасно.

– Знаю. Но еще это очень приятно.

Он заерзал в кресле.

– Да, у меня очень удобное кресло. Ты уверена, что твое хуже?

– О да, – бодро поддержала его я. – Сжалься надо мной, нам лететь еще три часа.

– Тогда давай поменяемся местами, – сказал он с пораженческим вздохом и поднялся со своего места.

Я успела привести одежду в порядок под одеялом. Одеяло я оставила на своем кресле.

Я села в кресло Алекса, которое, разумеется, было точно таким же, как и мое. Он с ворчанием устраивался в моем кресле, при этом он был накрыт пледом. Я глядела на него во все глаза. Несколько раз рефлекторно облизывала губы. Этому мужчине будет опасно оставаться со мной наедине где-нибудь, честно. Я не дам ему спуску.

Наконец, Алекс устроился.

Я не стала обнимать его, как он меня. Длины моих рук не хватило бы на его широкую спину. Он обнял меня, а я запустила обе руки под одеяло.

И поняла, что Алекса проделал невероятную работу. Во-первых, сам приспустил штаны, и мне не пришлось возиться с застежками. А во-вторых, ха! Ему действительно не понравилось кончать в трусы. Он даже надел презерватив. Который, похоже, оказался у него в карманах джинсов. Ни откуда больше ему взяться было не откуда.

Вот это опыт у человека. Провернуть такое быстро и почти бесшумно.

Он гладил мою спину. Я медленно подбиралась к члену, исследуя пальцами тело, как шрифт Брайля. Интересно, как он выглядит вживую.

Волос почти нет. Яйца, что называется, каменные, у кого-то тоже давно не было секса, а мне заливает, что это ненормально. Хотя вряд ли он выдержал бы полгода.

Я обхватила одной рукой основание, а второй провела по всей длине. Не знаю, удастся ли один раз ощутить его в себе, почувствовать его как следует. Имеем, что имеем. И имеем с огоньком!

Кому бы я еще решилась делать минет под одеялом в самолете? Да никому! А с ним хотелось делать сумасшедшие вещи, хотелось отдаваться и любить. Это было так естественно.

Хотелось двигаться быстрее, но одеяло выдавало нас с потрохами. Я больше поглаживала его, чем сжимала, мне хотелось подарить ему больше ощущений, чем я могла. Поэтому я скользнула рукой ниже, сжала и погладила яички, и как он тогда впился рукой мне в спину! Наверное, останутся синяки. Я проверяла на ощупь каждое, гладила бедра вокруг, пока вторая рука поглаживала член, немного сжимая его головку. Член дрожал. Тоже наверное не понимал, где эта киска, которая истекала соком и почему ему не дают войти в нее, как и надо.

Алекса вытянул немного руку и запустил руку мне под майку. Миновал бюстгальтер и сжал пальцами сосок.

– Мы так не договаривались, – простонала я.

Он меня не слышал. Мне казалось, еще одна лишняя минута и он действительно уложит меня на кресло и оттрахает на глазах у всех.

– К черту, – прошипел он. – Жду тебя в туалете.

Он натянул штаны, отшвырнул одеяло и пошел по проходу между рядами. Я услышала, как хлопнула дверь. А это сложно сделать с той дверью в самолете.

Я сидела сама не своя. Пыталась унять сердцебиение. Вот и добилась своего.

А сколько надо сидеть? А как мне подать ему знак, что это я? А если сейчас войдет другая, а он набросится на нее и даже не заметит, что это не я? Дурацкие мысли лезли в голову, а я нервничала, как на экзамене, когда все ответы вылетели из головы.

Я подняла глаза к потолку. И вдруг встретилась взглядом с глазами той самой стюардессы. Она мне кивнула.

И отвела глаза в сторону.

Я поднялась на ватных ногах. Ну же, детка! Ты ведь так этого хотела. Пошла по проходу. Казалось, все смотрят на меня и, как и стюардесса, они знают, куда я иду. И зачем. И к кому. Ну, они не могут его не помнить. Этот мужчина, стоит его увидеть, врезается в память навечно.

Дошла до туалета. Чуть не упала в обморок по дороге. И потом снова у двери. И постучала три раза.

Дверь распахнулась.

Я вошла внутрь. Сделала всего один шаг. И именно он изменил мою жизнь навсегда.

Как только щелкнула задвижка, Алекс впился в мои губы глубоким, требовательным поцелуем. Его руки были еще быстрее, он уже расстегнул мои джинсы и приспустил их вниз вместе с бельем. Снова провел рукой у меня между ног, на миг оторвался от моих губ и посмотрел вниз. Ведь сам говорил, что хотел бы все видеть. Но места было до того мало, что рассмотреть почти ничего и нельзя.

Да и времени было мало.

– Я не буду нежен, – предупредил он, снова целуя меня. – И это не будет долго. Я слишком возбужден.

– Знаю.

Он уступил мне место у раковины, сам встал где-то возле унитаза. Я услышала, как он расстегивает ширинку, рвет зубами новую упаковку презерватива. А сама переводила взгляд с себя на него, и понимала, что по нашему внешнему виду нельзя было не догадаться, чем мы занимались в салоне самолета под одеялами. Этот безумный взгляд, приоткрытые губы. Румянец и прерывистое дыхание.