Ганс Лихт - Сексуальная жизнь в Древней Греции

Относительно «мужских родов» Диодор Сицилийский (v, 14) сообщает: «Если на острове Кирн (Корсика) женщина рождает ребенка, роженице не уделяют ни малейшего внимания. Но мужчина ложится в постель, как если бы он заболел, и проводит определенное число дней, словно оправляясь от родов». Аполлоний, автор «Аргонавтики», это подтверждает (И, 1011) и добавляет, что мужчины лежат в постели с перевязанными головами, а женщины готовят для них пищу и омовения, как для рожениц.

То же самое Страбон (ш, 165) сообщает о кельтских, фракийских и скифских племенах, а затем рассказывает о женщине, которая поденно работала в поле вместе с мужчинами. Вдруг она почувствовала, что вот-вот разрешится от бремени, отошла в сторонку, родила, а затем вернулась к работе, чтобы не лишиться своего заработка. Когда хозяин заметил, что работа дается ей тяжело, он, заплатив, отослал ее домой. Тогда женщина обмыла дитя в ручейке, запеленала его в то, что у нее было, и понесла младенца домой.

МЫ ДОСТИГЛИ конца наших странствий, в ходе которых автор попытался дать описание греческой «морали» в узком смысле данного слова; он надеется, что ему удалось хотя бы отчасти справиться со своей задачей. В работе, которая адресуется не только к ученому, но и к любому образованному неспециалисту, собран и переработан материал, который с помощью приводимых повсюду ссылок на источники может быть перепроверен каждым, кто хоть сколько-нибудь разбирается в данном предмете, что позволит ему глубже проникнуть в мораль древних греков; вывод, который извлечет такой читатель, будет, по-видимому, двояким. Во-первых, он узнает, что эротика — это корень и первопричина греческой культуры во всех ее проявлениях. Эротика является преобладающим компонентом не только любовной жизни в собственном смысле слова, но и религиозных воззрений, искусства и литературы, общественной и гражданской жизни, развлечений и удовольствий, праздников и театральных представлений, коротко говоря, всего. Поэтому эротика — это ключ к пониманию греческой культуры вообще, а знание греческой эротики — необходимое условие для более глубокого познания Древней Греции. Таким образом, настоящая работа необходима для заполнения лакуны в наших познаниях о греческом народе, с существованием которой мириться долее невозможно.

Но если эротика — первопричина древнегреческой культуры и средоточие эллинской жизни, тогда с логической неизбежностью следует вывод, что греки относились к эротике как к чему-то само собой разумеющемуся с такой наивностью и естественностью, которые нам сегодня трудно даже вообразить. Слово «грех» чуждо языку эллинов, и равным образом их «нравственность» касалась лишь несправедливости и преступления. Для грека «нравственность» не имела отношения к проблемам сексуальной жизни, за исключением тех случаев, когда речь шла о несовершеннолетних или применении насилия. В остальном каждый имел право распоряжаться своим телом по собственному усмотрению. Чем занимаются друг с другом люди, достигшие зрелости, в те времена не интересовало ни судью, ни общественное мнение; никого поэтому не возмущало то, что сексуальные вопросы обсуждаются совершенно открыто, без тени притворства и смущения.

Поразительный вкус греков к красоте, их дионисийское восхищение прелестью человеческого тела облагораживали в их глазах каждую манифестацию сексуальности, если только она основывалась на истинной любви или стремлении к красоте.

Поэтому педерастия была для них не пороком, но лишь иной формой любви, в которой они видели не противницу брака, но необходимое и признанное государством его дополнение; они говорили о ней с той же простотой, с какой она была введена в круг философских интересов такими великими умами, как Сократ, Платон и Аристотель. Так как сексуальное не сделалось запретным плодом, не было покрыто тайной и не признавалось нечистым и греховным, а почти ничем не сдерживаемая чувственность греков всегда облагораживалась влечением к красоте, их сексуальной жизни были присущи не только бьющая через край сила, но и завидное здоровье. Что это действительно так, можно с уверенностью заключить из того факта, что сексуальные извращения, играющие столь прискорбную роль в современной жизни, были в древней Греции редкостью и что в классических сочинениях чрезвычайно трудно обнаружить даже случайные их следы.

Предпринимая и осуществляя нашу задачу, мы полагали, что греческую мораль должен знать и понимать каждый, кто желает составить правильное суждение о жизни и культуре эллинов, и что это желание должно быть дополнено серьезной волей к тому, чтобы проникнуться духом греческой древности, вместо того чтобы превращать в мерило греческой этики совершенно чуждые ей представления нашего современника. Но если человек способен духовно освободиться от современных предрассудков и вжиться в древнегреческое мышление, то ему откроется возвышенная этика эллинов, высший закон которой гласил: καλός κάγαθός, что означает

«прекрасный телом и душой».

Сминдирид был знаменит в древности своей роскошью. Во времена Афинея (хи, 518с) жители Сибариса в Нижней Италии все еще оставались провербиальными обжорами, страстными любителями поесть и выпить. Сарданапал. последний царь Ассирии, — типичный образчик распутника.

Греческая мифология знает имена четырнадцати его любимцев (ср R Beyer, Fabulae Graecae quatenus quave aetate amore puerorum commutatae smt, Leipziger Doktorarbeit, 1910, pp 9-24)

Возможно, достойный Мегаклид был не так уж и не прав, во всяком случае, в комедии Геракл представлен типичным сластолюбцем, который предается всевозможным чувственным удовольствиям Древнейший поэт, изображающий его только как усталого страдальца и «мужа скорбей», — Стесихор.

Для понимания этого отрывка не следует забывать, что в древности, как нередко на юге и в наши дни. лавки выходили (открывались) прямо на улицу. В дальнейшем мы коснемся подробнее описанной здесь процедуры депиляции. Заметим лишь, что в этой связи речь идет не столько об удалении волосяного покрова вокруг половых органов (в случае с женщинами он, безусловно, воспринимался как нечто отталкивающее, однако представлялся особым достоинством мужчин), сколько о малопривлекательной растительности на ногах греческих юношей.

Эта надпись приводится также в гекзаметрической форме (Ath.. viu, 335e)

Согласно Светонию («Цезарь», 52), то же говорил о Цезаре Курион; сртакже Cicero, Verres II, 78, 192

«Две любви», 14: ta пaidika uiрn.

Plato, Cratylus, 414а: γυνή δε γονή μοι φαίνεται βοΰλεσθαι είναι