Игорь Куберский - Америка-Ночки

Да, вот таким макаром. Еще час назад я был никто, вошь в безопорном прыжке, а теперь вот советник по торговым связям, кандидат в «пырпырдаватьелы рьюсскхава йазыкха».

С двадцатью долларами в кармане я добрался до пирсов, купил себе за три с половиной доллара булочку с креветками в майонезе и впился в нее зубами – никакой ужин со свечами не мог идти в сравнение с этим.

На следующий вечер мы сидели с Джанет в баре выбранного ею итальянского ресторанчика – пили горячее кьянти. Веселый бармен, типичный итальянский мафиозо, заверил, что оно поможет моему горлу. Джанет ему нравилась, и он охотно откликался на каждое ее пожелание, мне же как бы завидовал, восхищенно покачивая головой, – ох, уж эти русские ухари... Народу было полно, дым стоял коромыслом, слышалась разноязыкая речь, и я подумал – вот так буду жить. На таком вот уровне. НЕ НИЖЕ...

Называется – НИША.

Потом Джанет довезла меня на своей скромной, но очень целенькой, машинке до квартиры, которую снимала напополам с кем-то, где мы и продолжили нашу полуинтеллектуальную беседу на разные темы. Я был раскован, но корректен – боялся спугнуть девочку. Мы сидели на полу в салоне, который был одновременно кухонькой, и болтали, потягивая купленное там же, в ресторанчике, винишко. Телевизор был включен и помогал нам исподволь раскручивать наш собственный сюжет. Попытка перейти на русский успеха на имела – оказывается, Джанет занималась всего две недели. Что ж, это даже хорошо.

Тем временем, Джанет – в голубых джинсах, узком свитерке, прилегла на бочок, будто позируя мне, оперлась на локоть, положила аккуратно ноги, коленка на коленку, явив свой роскошный, как у бокала, переход от узкого к широкому... Словно говорила – смотри, какая я красивая да ладная.

Теперь было можно – и я потянулся к ней.

Потом мы перебрались в ее огромную, как у всех американцев, постель. Мощный приветливый портал ее зада предварял вход в узкую молодую гладкую щелку.

– Мне хорошо с тобой, Питер.

– И мне с тобой, Джанет.

– Как будет по-русски «я хочу тебя»?

– Так и будет.

Утром я вышел на ее балкончик и ахнул. В распадке между домами, отороченными снизу порыжелой листвой стартовала в небо Трансамериканская пирамида, самый высокий небоскреб Сан-Франциско. Как же это я его раньше не замечал?!

Мы скатились с крутой нашей улочки и по случаю воскресенья перемахнули по знаменитому мосту Золотые ворота, который был на самом деле ржаво-красным, на ту сторону бухты в Марин-Каунти, и оттуда я увидел Сан-Франциско, далекий, белый, прекрасный, как из Диснейленда. Трудно было поверить, что еще позавчера я загибался в нем.

Вернувшись, мы отправились в высотный отель «Марриотт» и там, сидя в кафе на пятьдесят восьмом этаже, я увидел внизу этот чудо-город, открывший наконец мне свои объятья. Вечером Джанет познакомила меня со своим соседом, симпатягой Ником, который был во всех отношениях лучше и удачливей меня, так что оставалось загадкой, почему моя новая подружка спит не с ним, а со мной. Некоторый новоприобретенный опыт подталкивал меня к мысли, что здесь, в Америке, прослеживается как бы дефицит мужского начала. Я ничуть не сомневался в том, что оно есть, но, похоже, его часто расходовали по другому адресу и весьма экономно. В связи с чем тысячи рассерженных американок выражали свое «фэ!»

Так что мои упования сохраняли под собой почву. Вот, скажем, Джанет, – почему бы ей не полюбить меня? Правда, неизвестно, во что превратится через лет двадцать ее большой красивый молодой зад, ну да зачем так далеко заглядывать.

Короче, я сделал выбор.

В понедельник Джанет с утра поехала на работу, подкинув меня к ближайшему метро. Вечером я должен был ей позвонить.

Энни, как почти всегда, была дома – посмотрела на меня не более внимательно, чем обычно. Ничего не спросила. Впрочем, я ее предупреждал, что дома меня не будет. В квартире по причине экономии электричества было как в холодильнике, так что я снова закашлял. Пора отсюда перебираться. Я на всякий случай подтянул свои вещички поближе к сумке. Достал со дна ракетку. Ник говорил, что можно поиграть бесплатно где-то в зале у одного его знакомого. Вечером я позвонил, и Ник мне ответил, что Джанет еще не пришла. Не было ее и в первом часу ночи. Потом вместо Ника я услышал голос Джанет, но это был автоответчик. Я бодро передал, что люблю, скучаю, целую. Мягко пожурил за отсутствие.

История повторилась и на следующий день – Джанет не было.

– С ней хоть все в порядке, ты ее видел? – спросил я Ника.

– Да, с ней все о’кей, – невозмутимо отвечал Ник, похоже, не участвовавший в заговоре.

И только заполночь я напоролся на живой веселый голос Джанет.

– Где же ты была? – нежно укоряя, забормотал я. – Я так соскучился...

– Это ты Питер? – протянула она смущенно и повторила, почти пропела в два слога удаляющееся «Пи-тер», – словно прощалась со мной, после чего в трубке раздались гудки, а потом включался лишь автоответчик.

Что ж, на нет и суда нет, Джанет. Но все-таки жаль, что ты пока не понимаешь великого и могучего русского языка.

Ночью в гостиную из комнаты гомика открылась всегда запертая дверь, и я слышал, как он босиком протопал мимо за своим телевизором, оставленным здесь по случаю моего отсутствия. Из его постели раздавался капризный голос другана. Окно, освещенное ночным фонарем, искрилось инеем, и я забился с головой в лыжной шапочке в спальный мешок, но все равно закоченел на полу и утром снова кашлял, как припадочный.

После кофе с молоком немного отошло, и я набрал номер телефона Крис-2. К счастью, застал.

Болею вот, потому и не звонил. Таблетки пью. (Таблетки мне покупала коварная Джанет. Четыре с половиной доллара, двойной креветочный гамбургер).

Какие еще таблетки? Надо греться, греться, греться. Приезжайте ко мне в отель – я вас мигом вылечу.

И проглочу – услышалось мне.

Оказалось, что работает в сауне при гостинице. Массаж и прочее программное обеспечение.

– Из массажей я предпочитаю эротический, – позволил я себе смелую шутку, как настоящий баловень прессы, приехавший оттянуться в Калифорнии, питерская штучка...

– Сначала вас надо вылечить, – ответила Крис-2, не желая обсуждать вопросы эроса с человеком, у которого фарингит в запущенной форме.

Я оделся и – ноги в руки – помчался, то бишь поехал на метро – доллар в один конец – на какую-то там стрит почти в самом в центре. Направо, прямо, снова направо, а потом наискосок.

В другой раз ни за что бы не нашел, а тут ноги сами принесли.

В сауне солидной гостиницы звучала тихая солидная музыка, парнишка-негр разносил большие белые махровые полотенца, насвистывая адажио из Лебединого озера.

– Мистер любит Чайковского? – спросил я его.