Александр Кралин - завершение

— Да вам и нет смысла бунтовать. По окончании сезонных работ те из вас – возможно, и все – кто будет прилежно трудиться и встанет на путь исправления, будут рекомендованы к облегчению наказания либо даже к его отмене. Для этого достаточно моего пожелания – я имею сан Мыслителя.

— Теперь о характере работы. Мы исследуем цивилизацию Первых. Эта работа решением Совета причислена к числу первостепенно важных – зная, что с ними произошло, куда и как они делись, мы сами сможем успешнее развиваться и увереннее смотреть в будущее.

Но сто сорок восемь миллионов лет – огромный срок. Следы их деятельности за такое время сохраняются разве что в виде окаменелостей, а геологические процессы изменили лик Земли до неузнаваемости и попутно уничтожили подавляющее большинство их сооружений. Это местонахождение, к вашему сведению, было обнаружено ценой жизни экипажа воздушного корабля, занесенного бурей в глубь континента – помните об этом!

Однако любой предмет, даже маленький его кусочек, ныне внешне неотличимый от камешка, хранит в себе частичку духа мастера или мастеров, создавших его. Собирая крупицы этого духа, сопоставляя, анализируя и комбинируя, мы надеемся со временем получить представление об ауре отдельных особей Первых, а по ним составить цельное представление об их культуре и разуме. Это, вне всякого сомнения, даст нам ответы на интересующие нас вопросы.

Дух Первых был очень слаб, и ординарные особи его древние фрагменты, как правило, не воспринимают; разве что общую эманацию места, если залегание обильное. Достаточно же развитые особи в большинстве своем либо не способны переносить невзгоды полевой работы, либо не имеют такого желания. Поэтому я и вытребовал вас. Вас разведут по участкам, младшие Начальники и опытные Работники обучат вас началам работы коллектора. Вы будете тщательнейшим образом исследовать все подозрительное, вплоть до вызывающих отвращение комков, похожих на окаменевшие экскременты, и, если почуете чужой дух, будете немедленно докладывать своему старшему, а уж он будет знать, что делать дальше. Всем все понятно? Отвечать духовно, и обязательно для всех!

То ли Повинные отмякли на вечерней прохладе, то ли упоминание о возможной досрочной реабилитации сделало свое дело, но у всех них появились зачатки ауры, выражающие понимание. Мыслитель обратился к Начальнику Конвоя: «Я принял контингент». Начальник отдал распоряжение конвоирам, ну, а те безучастно покинули свои места и, все так же ничего не выражая, зашагали к своей бытовке. Но Начальник Конвоя остался на месте и выразил интерес к происходящему. Тогда Мыслитель обратился к Повинным:

— Теперь вы – члены нашей общности. Если у кого–то есть вопросы, я внимаю. Пользуйтесь случаем, в дальнейшем все обращения будут только по иерархии.

Некто из Повинных, на вид совершенно безличный и безразличный, отозвался:

— Так я теперь не под охраной?

— Если вы скажете, сколько раз вам нужно услышать слово Мыслителя, чтобы понять его, я повторю вам ровно столько же раз: нет, не под охраной. В свободное от работы время вы можете делать что хотите, в пределах лагерных порядков и общепринятых правил общежития.

— Так я могу совсем уйти?

— Если знаете, куда идти – идите.

Повинный (он так и не явил ничего, что давало бы возможность его лично идентифицировать) повернулся и побрел прямо в пустыню. Никто никак не выразил своего отношения к такой вот безумной выходке, никто не сообщил ему, что он направляется не в ту сторону, что там ничего нет, кроме раскаленного песка и камня и что он даже ночью не протянет там и двух часов. Особь, избравшая удел абсолютного отщепенца, может рассчитывать только на одно: остаться наедине со всеми своими проблемами.

Уменьшающийся силуэт само–изгоя проводили взглядами; затем Мыслитель вновь обратился к собранию, намереваясь завершить его (времени на работу уже почти не оставалось):

— Ну–с, есть ли еще желающие повторить подвиг сего субъекта? Нет? Тогда…

— Желающих совершить извращенный суицид нет, а вот вопрос есть.

Мыслитель сосредоточился на источнике вопроса. Самка? Образно выражается? Чувствует себя уверенно, даже будучи Повинной?

Кончика щупальца Мыслителя коснулось щупальце Начальника Конвоя, настоятельно требовавшего скрытого контакта: «Она – соблазнительница!» Мыслитель передернуло от омерзения – соблазнительница! Самка, которая, сама не будучи готовой к размножению, наделена, тем не менее, способностью разжигать половые инстинкты самцов и приводить их к пустому и позорному Завершению! «Почему она здесь? Я не заказывал соблазнительниц!» — «Вы заказали тонких и чутких духовно, а у нее самый тонкий и чуткий дух во всей группе» — «И что же нам теперь с ней делать?» — «Что хотите, Вы приняли контингент» — «А подумать и сообразить вам там никак нельзя было?» — «Если честно, то мы подумали, что, может быть, она не вернется из экспедиции. И здесь она не сможет наделать очень уж много зла – всеобщая аура сюда не дотягивается» — «Жестокость и цинизм в исправительных учреждениях – как это характерно для нашего времени!»

Мыслитель вновь обратился к собранию, не сосредотачиваясь особо на соблазнительнице:

— Внимаю.

— А кто они вообще, эти Первые? Нет, я честно! Я не хочу проволынить вечернюю работу. Но наши почти все темные, а если мы будем знать, к чему тут все, то и работать будем лучше, верно?

Мыслитель прикинул: хорошей работы сегодня все равно не будет. Рабочие взбудоражены прибытием Повинных, некоторые испуганы. Сами же Повинные только–только отошли от убийственного этапа. Нет, лучше дать всем отдохнуть сегодня, но не погрязая в праздности. И лекция – отнюдь не худший для этого способ. Соблазнительница, конечно, врет бессовестно, раз она соблазнительница, но в данном случае их интересы совпадают.

— Я отвергаю ваши уверения в своей честности – иначе почему вы здесь? И предостерегаю от поползновений добиться не то что духовного доминирования, но и от малейшей попытки возвыситься. Иначе вам придется разделить судьбу вашего безликого собрата, только не добровольно. Но просимую вами информацию я дам, если вопрос будет повторен в приличествующей обстоятельствам форме.

— Нижайше прошу Вас просветить меня и моих невежественных сотоварищей насчет Первых так, как Вы сочтете нужным, дабы мы могли наилучшим образом искупить свои провинности. Я обещаю от себя, и буду убеждать своих товарищей, потребное для этого время возместить усердной работой.

— Ага, выходит, можете, когда нужно… И не хитрите – я вашу хитрость обращу против вас же… Но внимайте… Рабочим, наверное, тоже будет полезно…

Мыслитель окинул взором багряные пески, черно–лиловые скалы, невероятно–зловещие пятна и полосы заката, полыхавшие в бездонно–пронзительном небе – и пять десятков особей, сбившихся в ничтожную кучку и стремившихся узнать о том, что было множество веков тому назад… Да, если Великий Дух все же есть, то он должен быть поистине велик…