Баян Ширянов - Могила Бешеного

- Оклемался?

- Что происходит? - Возмущенно отозвался Коростылев, - Где я?

- На Северном Полюсе. - Ответил незнакомый голос. Его обладатель спрыгнул на землю, послышались шаги, а потом в поле зрения появился Руслан Автандилович. Он несколько секунд разглядывал лежащего, а затем присел на корточки. Если бы Тихон захотел, он смог бы достать его ногами, но время мести пока не пришло. - Как вы себя чувствуете? - Приветливо осведомился похититель. - Как видишь... Отвратно. - Что случилось?

- Через несколько минут здесь будет сильно вонять... - Намекнул Коростылев. - Маммед! - Позвал Руслан Автандилович. - Выведи нашего гостя облегчиться. - И, повернувшись к Тихону, вежливо добавил:

- Надеюсь, глупостей не будет. Вы будете под прицелом. И я бы не советовал проверять меткость Маммеда... С конечностей Коростылева сняли веревки, обвязали их вокруг талии, и второй похититель отконвоировал его, держа как собаку на коротком поводке, в ближайший овражек. Осмотревшись, Тихон понял, что они уже довольно-таки далеко забрались на юг. Стояла ночь, но и имевшегося лунного света было достаточно, чтобы определить это.

Растительность здесь вся была хрупкой и колючей, что Коростылев обнаружил, пытаясь нащупать какой-нибудь листок. - Чо ты там шаришь? Спросил подозрительный Маммед, не сводя с Коростылева дула громоздкого автомата. - Подтирку ищу. - Огрызнулся Тихон. - А ты камушком... Рассмеялся похититель. - Я ж не мусульманин... - Это не надолго... Глумливо хохотал Маммед. Коростылев без проблем бы засветил этим камушком, которым ему в конце концов пришлось воспользоваться, в лоб боевику. Но тот пристально следил за каждым его движением, и неизвестно, кто бы выиграл в этом поединке. Понадеявшись, что когда-нибудь представится боле благоприятный случай, Тихон отправился обратно к машине. Там его поджидал Руслан Автандилович. - Я должен повторить свое предложение. - Проговорил он, затаптывая сигарету. - Видите ли, Тихон Глебович, из этого места есть всего два пути... Первый - с нами. Второй - на небеса. В ад, там, или рай, это зависит только от вас... Итак, ваше решение?

- Сколько я буду получать? - Угрюмо спросил Коростылев. - Вот это другой разговор! - Обрадовался наниматель. - Об этом чуть позже.

Вы подпишите пару бумажек, тогда и обговорим сумму. А пока - прошу в экипаж. - Руслан Автандилович указал на кузов грузовика. - Связывать мы вас больше не будем. Вы ведь сознательный человек, не правда ли?

- Почти. - Сказал Тихон, исподлобья разглядывая вербовщика. И, решив узнать напрямую, спросил:

- Кто же вам меня... Порекомендовал? Что за умник такой?

- О! - Поднял брови Руслан Автандилович, - Это секрет. Но вам я могу сказать... Один из ваших бывших знакомых... - Кто именно?

- А это вы уж узнавайте сами... - Не беспокойтесь. Узнаю и разыщу. - И Коростылев кивнул, как бы придавая весомость своим словам. Но выяснить личность человека, порекомендовавшего его чеченским боевикам ему так и не удалось. Остаток ночи Тихон спал с относительным удобством. Он нашел в кузове какое-то подобие матраса, на котором и закемарил.

Утром к нему прибавилось ещё три будущих наемника. А к концу дня их стало полтора десятка. Всю дорогу они молчали. Коростылеву не удалось как следует рассмотреть этих людей. Ехали они в полной темноте, а когда двери кузова открывались, отвыкшие от солнечного света глаза отказывались воспринимать детали увиденного. Приехали они ночью. Руслан Автандилович построил новобранцев, и началась посадка в темнеющую неподалеку глыбу вертолета. Несколько часов полета - и Тихон оказался в горной долине. Их встретили какие-то люди с автоматами, в чалмах и долгополых халатах.

Не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что рекрутов привезли в учебный лагерь, который находился на территории Афганистана.

Следующие пару месяцев Тихон даже не помышлял о побеге. Все это время было занято интенсивной боевой подготовкой под руководством абрека по имени Сулим. Промеж себя будущие боевики называли его Губач, за постоянно оттопыренную нижнюю губу. Этим выражением лица инструктор выражал свое недовольство новичками. Общался он исключительно через переводчика, хотя, как постепенно выяснилось, умел говорить и по-русски. Новобранцев будили в шесть утра, пробежка, туалет, завтрак. И везде постоянная мелкая пыль, которая попадала в воду, забивалась в стволы оружия, прилипала к потному телу. Коростылев без особого напряжения выдерживал этот режим. Тренируясь, он давал себе куда большие нагрузки. Видя его неутомимость и неплохие познания в воинской науке, Губач произвел его в сержанты и поставил под командование Тихона группу из пяти человек.

Кроме обычной боевой подготовки, рекруты обучались минированию, ведению партизанской войны, основам пыточной науки и прочим премудростям, без которых не может обойтись наемник.

Для Коростылева этот срок пролетел как один день. На следующую ночь после того, как Сулим объявил об окончании обучения, боевиков погрузили на вертолеты и отправили обратно, в Россию. В Чечню.

LXXIII. ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ.

Это был настоящий военный городок. Расположенный в горах, он практически полностью был скрыт пологом леса. Для пущей безопасности со стороны аэроразведки, над каждым из одноэтажных глинобитных домов была натянута маскировочная сетка.

Строений в лагере боевиков было не очень много. Три казармы, душные бараки, практически без окон, в которых впритык стояли двухэтажные кровати, которые живо напомнили Тихону месяцы проведенные у зеков. Арсенал и склад продуктов занимали ещё одно здание. Столовую заменяли несколько наспех сколоченных навесов, под одним из которых находились котлы полевой кухни. Развлечений не было никаких. За исключением гашиша. Спиртное, правда было, но мусульмане его не употребляли, а прочим разрешалось дерябнуть только перед боем. Никто не имел права отлучаться из лагеря, кроме старших командиров и иностранных военных советников. Начальствующих личностей было всего пятеро, командир подразделения Юсуф и четверо ротных.

Коростылев оказался под началом одного из них, бородатого чеченца по кличке Шайтан.

Среди боевиков русских почти не было, но и за теми немногими велась постоянная слежка. Впрочем, следили все за всеми. Но не было и дня, чтобы не возникала драка. Причины для мордобоя оказывались самые прозаические: кому-то не понравилось, как на него смотрят, кто-то что-то украл. Работа командиров сводилась к выслушиванию доносов и принятию мер.

Такая тягомотина продолжалась около трех недель. Тихон слонялся по лагерю, старался не ввязываться в разборки и откровенно обалдевал от скуки.

Тренироваться ему не давали. Когда он первый раз, удалившись на пару десятков метров от лагеря, попытался провести бой с воображаемым противником, откуда ни возьмись появились боевики и Коростылеву пришлось на деле доказывать свое мастерство. Хотя бой проходил не всерьез, побежденный амбал-боевик, славящийся своим вспыльчивым характером, едва не перерезал Тихону глотку. Больше Коростылев не стал рисковать. За рубец, проходящий по середине лба, Тихону присвоили прозвище Шрам. Сперва он пытался протестовать, считая его не очень-то благозвучным, но потом привык. Тем более, что абсолютно все здесь носили какие-либо клички. Еще одной проблемой был язык. По-русски здесь не говорили принципиально, хотя знали его все. Поэтому Коростылеву пришлось запомнить несколько наиболее употребимых команд, чтобы не выглядеть полным идиотом. Самым приятным для боевиков был возглас дежурного: "Х'гулло!" На обед! Для командиров, впрочем, приглашение звучало иначе, "Яхуния", что значило более вежливое "Кушать подано".