Александра Арсентьева - Как притвориться идеальным мужчиной

Мэттью глаз не поднял и ничего не ответил. Но Пандора чувствовала: он придет. И он действительно пришел и не мог оторвать глаз от Пандоры. Много раз ходил и пытался смотреть на нее («Природа своего требует» — шутливо думала про себя Пандора), но каждый раз натыкался на Эмилию и умирал морально. Последний раз, когда Пандора сидела на велотренажере, Мэттью зашел и так посмотрел! Подарил рублем в буквальном смысле.

— Какой он рыжий! Даже губы рыжие, — рассказывала она потом сестре.

И потом Мэттью заговорил с дочерью Пандоры. Он увидел Эмилию на весах, поздоровался с улыбкой, помог ей взвешаться и сказал, что она теперь может сообщить Санта Клаусу свой вес. Эмилия от радости «прилипла» к весам. Мэттью еще сказал, чтобы Пандора следила, чтоб ее дочку не стукнули штангой.

— Незаконный отец Налоговика! Те же манеры, та же забота, — смеялась Пандора.

На выходе Мэттью отвернулся демонстративно к окну («К лесу — передом, а ко мне — своей смачной задницей!» — веселилась Пандора) и принялся ремонтировать свой замок.

— Или замок (дворец). Кому как.

В следующий раз Пикачу просветил, что Мэттью наврал про фамилию и дату рождение, назвал его Чубайсом. Сестрам пришлось искать в интернете, кто это. Пикачу неожиданно смело ответил Офелии, что фамилию не скажет свою.

— Ну, хоть не врал! — заметила Офелия, когда они это обсуждали.

А Кучинский — оказалась польская фамилия Клетки. Поскольку Пикачу так смеялся, когда Офелия сказала ему эту фамилию. Куда-то, в итоге, слинял и Офелию нежно попросил следить за порядком.

В следующий раз Мэттью их порадовал своим присутствием. Был в джинсах на 2 размера больше себя, и так немаленького, и серой, жуткой кофте. После их появления переоделся в черные джинсы.

— Красота требует жертв, — отреагировала Пандора.

Ходил много и смотрел внимательно. Искал Пандору взглядом. Выглядывал и вытягивал шею. А сначала сидел с парнями и отклячил задницу.

— Это его любимая позиция! — смеялась Пандора.

— Ты говоришь, будто о сексе! — укоризненно заметила Офелия.

А потом он подпирал голову рукой. В конце сестры передали привет Кучинскому Александру. Он сказал: «Ага».

— Наверняка, после этого сразу кинулся звонить друзьям. Обиделся, видно. Но место уступил у зеркала. Вежливый парень! — подвела итог Пандора.

— Лгун только порядочный, — ответила Офелия.

Она была кристально честна, как и ее мать.

— Видно, ревнует, — попыталась защитить своего поклонника Пандора.

Мэттью заклеивал окно. Он все время что-то ремонтировал. И Пандору это умиляло.

— А твой Пикачу сегодня с нами даже не поздоровался. Западло! — грубовато сказала Пандора.

— Возможно, в прошлый раз переварил, что мы интересовались фамилиями всех администраторов и испугался. Подумал, что мы хотим настучать на него в ФБР. Мужчины все пугливые.

— А ты права! Если думать именно эту сторону… Мужчины все ревнивые! Вот это номер! Он тебя ревнует!

— В смысле? — не поняла Офелия.

— Ну, ты интересовалась фамилией его друга!

— Ну и что? Почему же он не сказал мне свою фамилию? Я ее спрашивала лично у него!

— Ах, да! Боится. Думает, что бы это значило. Вообразил, что ты хочешь примерить его фамилию на себя. Мужчины панически боятся жениться. Прямо до смерти.

— Но Тиаго женился на тебе сразу, — возразила Офелия неуверенно.

— Тиаго в меня влюбился, а это — другое.

«А Дамарис в меня не влюблен» — подумала Офелия.

Но Пандора была не совсем права. Конечно, Дамарис боялся жениться. Но именно на ней, на Офелии. И поэтому подумал, что она спрашивает его фамилию для каких-то подозрительных целей.

В следующий раз за администратора был Пикачу. Они весьма мило побеседовали с Офелией. Узнали, что он — будущий тренер из института «Физической культуры и спорта» (горд этим). На просьбу сфотографироваться с ней, с Офелией ответил отрицательно.

— Вы тут все такие ненормальные? — получилось грубо, но Офелия слишком обиделась, чтобы думать о нежностях. Она хотела иметь его фотографию. Вечерами, когда она будет уже замужем за Юджином, то станет доставать его фотографию и рассматривать его фантастически красивое лицо. И детям своим расскажет, что был у нее такой вот красивый поклонник.

«Представляю, как загадочно и интригующе это будет выглядеть!» — подумала Офелия и улыбнулась непроизвольно. И Дамариса ее улыбка подстегнула, и он спросил:

— А ты где учишься?

— На 2 курсе «Аграрного университета», ветеринарный факультет. С детства мечтаю лечить животных.

— Ух, ты! — весьма всерьез восхитился он.

— Ты — молодец!

Пандору поздравил с днем рождения, когда об этом узнал (число). Возраст не спросил.

— Настоящий джентльмен, — сказала Пандора сестре.

— А про мой день рождения не спросил. Следовательно, я ему неинтересна.

— Он просто постеснялся, глупая. Он же все время тебя рассматривал, когда сидел на скамейке.

Спросил: «Уже уходите?»

— Еще один умный. Нет, просто так тут стоим. Тебя ждем просто так. И деньги хотим заплатить.

— Что ж ты ему этого не сказала?

— Да ну! С парнями надо быть вежливой и отстраненной. Так папа говорит.

— Посмотрим, как он запоет, папа наш интеллигентный и вежливый (так мама о нем говорит), когда ты выйдешь замуж за какого-нибудь парня.

— Ему нравится Юджин.

— Но тебе-то не нравится Юджин!

— С чего ты взяла?

— Женская интуиция! — фыркнула Пандора.

Офелия еще спросила, у всех ли у них есть айфоны.

— Да.

— Мэттью разговаривал по айфону. У тебя хороший друг: скромный и работящий.

Дамарис неожиданно нахмурился. И стал задавать вопросы Пандоре. А на Офелию перестал обращать внимание.

— Ты справляла свое день рождения? — спросил он у Пандоры.

— Нет, в воскресенье.

— Холодно сейчас, — сказала Пандора.

— Зачем ты ходишь в легкой одежде? Простудишься же! Мэттью не сможет справиться с таким объемом работы, — вступила в разговор Офелия.

Она равно всем и всем сочувствовала. Но Дамариса — ему пришлось признаться в этом самому себе — это не устраивало.

— Да мне до соседней комнаты добежать недалеко.

«Мазохист» — подумала о нем Офелия.

В следующий раз он увидел Офелию и немедленно переоделся во все черное.

— У него траур. Ты была чересчур ласкова с его другом, — смеялась Пандора дурашливо.

— Еще один Джеймс Бонд. Стал ушастым и грустным. Ему идет, — серьезно ответила Офелия.

Она вообще смеялась редко. Даже в этом она походила на мать. И избегала откровенных разговоров о Дамарисе. Ей совсем не верилось, что он к ней неравнодушен. Сестра вечно все выдумывает. Девушки насмотрятся фильмов про любовь, а потом пытаются претворить свои нелепые фантазии в жизнь.

Итак, Дамарис ходил туда — сюда много раз. Чесал репу, шею, ковырялся в зубах, когда они были у входа. Вертел ключи от т/з в руках. Пандора просветила сестру, что это — намек.