Александра Арсентьева - Как притвориться идеальным мужчиной

— Нет. Джордж нереально сексуальный. Если бы я мечтала о сексе, я бы влюбилась в него. Но меня интересует лишь романтика. И ты, делая мне предложение, допустил много ошибок.

— Ну, прости! Нет у меня опыта. А какие были ошибки?

— Почему ты не сказал мне сразу, что любишь меня?

— не отвечу сейчас на этот вопрос.

— Хорошо, тогда я отвечу на твой. Девушка в 18 лет мечтает о принце, о любви, хочет романтики. А ты предложил мне вступить в пробный брак.

— У нас пробный брак… не получился. И семейная жизнь не вышла.

— Почему же? — искренне удивилась Офелия.

— Ты любишь другого.

— Кого это?

— Джорджа, кого же еще? И он тебя любит.

— С чего ты взял?

— По его взглядам вижу. Разве он не предлагал тебе руку и сердце?

— Наверное, не успел. Он предлагал мне только развестись с тобой.

— Это практически одно и то же. Он считает тебя самой красивой девушкой на свете.

— А ты?

— Разве так уж важно, что считаю я?

— Вообще-то, да. Муж и жена должны делиться своими секретами.

— Ты мой секрет уже знаешь. Я люблю тебя с первого взгляда.

— Это когда я зашла, а ты кинулся поделиться своим чувством с Мэттью? «Ты видел, какая Барышня к нам пришла?»

— Ты это слышала? — изумился Дамарис.

— У меня вообще слух хороший. И я дорожу своими воспоминаниями.

— Я боялся признаться тебе в своих чувствах. С такой девушкой, как ты, надо быть осторожным. И не умею я действовать смело и открыто. Это мой отец — специалист в соблазнении чужих женщин.

— Значит, ты не в курсе, что я ему вовсе не нравлюсь.

— Почему не нравишься?

— Он любит мою маму, Рис. С него и этого довольно. А ты согласен любить меня вот также, всю свою жизнь?

— Я-то, разумеется, согласен. Но ты…

— А что такое со мной? Если ты согласен, у нас идеальный брак. И мы с тобой — идеальная пара.

— В идеальном браке муж и жена любят друг друга.

Офелия удивительно посмотрела на него, а потом подошла к нему близко и слегка обняла за шею. Увидев, что он не знает, как ему себя вести, она расстегнула пуговицу на его голубой рубашке, которую он каждый вечер надевал в надежде, что жена заметит, как она украшает его. Дамарис замер. Он понятия не имел, как ему реагировать на это. А Офелия коснулась губами его щеки. Дамарис дрожал мелкой дрожью и мужественно молчал и не делал никаких попыток сблизиться. Тогда Офелия расстегнула вторую пуговицу на его рубашке и просунула руку в грудь и погладила его. Он коснулся своей рукой — ее и умоляюще попросил:

— Не надо этого делать.

— Ты совсем не собирался предлагать мне секс? — улыбнулась она, сверкая глазами.

— Я собирался. Думал, что предложу тебе бурный, страстный секс. Мы много часов подряд будем предаваться страстному сексу в постели, на полу, в ванной… Везде, где только можно представить!

— Забавно. И меня при этом не поставить в известность? — Офелия рассмеялась.

— Почему не поставить?

— Ну, тогда я тебя опередила. Я предлагаю тебе заняться сексом, — и она неожиданно поцеловала его в губы.

— Ты красивая, ты сексуальная, ты смелая и честная. И ты моя жена. Но я не могу. Я отказываюсь.

— Ясно. Ты меня не хочешь. Как-то странно. Если ты меня любишь…

— Я тебя люблю! Страстно! Но… как ты можешь со мной? Это потому, что твой Джордж уезжает, да? И ты решила, что я могу его заменить.

— Господи, какой дурак! И как таких дураков земля носит, поражаюсь?!

— Да, я дурак. Это Дарио, мой отец, умный. А твой Джордж… он хитрый, сексуальный и расчетливый. Именно такие мужчины нравятся женщинам, верно?

— Женщинам, в большинстве своем, нравятся бабники и козлы. Они выбирают таких намеренно, потому что с ними интереснее, а потом кричат, что не осталось нормальных мужчин.

— Я об этом и говорю! — надулся Дамарис, застегивая пуговицы на рубашке.

— Так и не дашь посмотреть, какая у тебя фигура? — кокетливо улыбнулась Офелия.

— У Джорджа своего смотри!

— Ну, у тебя-то красивее в 1000 раз! — она умела заигрывать с ним так, что глаза ее вспыхивали и сияли, как звезды.

— Что, правда? Я знаю, я глупый, смешной и скромный, почти тормоз. И любви твоей я недостоин. Но если я когда-нибудь, хотя бы на пару секунд смог бы тебе понравиться и хоть чем-то тебя заинтересовать, я, не раздумывая, согласился бы… заняться с тобой сексом.

— Тогда в чем же проблема? — она поцеловала его в щеку.

— Ты мне не просто нравишься. Я постоянно, днем и ночью, думаю о тебе. Мне так надоело ждать, когда ты всерьез обратишь на меня внимание. Когда Джордж стал ухаживать за мной, я подумала: «Почему бы его не использовать?» Он симпатичный, безумно сексуальный и опытный. Мужья, наверняка, ревнуют именно к таким. Я злилась на тебя в душе. Ну, должен же ты меня приревновать к нему, в конце концов! Сначала Джордж мне даже понравился. Но ненадолго. Он порочный тип. А мне нравятся наивные, неопытные мечтатели. Я устала ждать, когда ты моим станешь. Навеки пленным. Как в сказке. Как в кино.

— Зачем тебе такой, как я? Я ведь идиот и отлично понимаю это.

— А мне нравятся… идиоты. У тебя такая красивая рубашка! Было так смешно, когда ты надел ее и пытался мне понравиться! Без рубашки, я надеюсь, ты мне понравишься еще больше! А тебе она… идет! — она обняла его за талию, намереваясь все-таки соблазнить.

— Ты когда-нибудь поинтересуешься, что я к тебе чувствую? — улыбнулась Офелия.

— Я боюсь… твоего ответа.

— А ты не бойся ничего. Ну, так как?

— Что ты испытываешь ко мне, Барышня?

— Как официально! Как торжественно! Я люблю тебя, Рис.

— Никак не может этого быть, — он отрицательно помотал головой.

— Я люблю тебя с той самой минуты, как ты сделал мне предложение. Ты и раньше смутно волновал меня, заставляя биться сердце. Но в тот момент ты меня просто ошарашил! И я посчитала, что имею право теперь рассчитывать на взаимность. А теперь твоя очередь.

— В смысле? — не понял Дамарис.

— Ну, ты любишь меня с первого взгляда. Это понятно. А вот когда ты всем своим мужским существом почувствовал, что хочешь меня?

— Ты так откровенно заявляешь об этом!

— Да я уж боюсь не дождаться интимных отношений. Секс у нас будет, но, по всей видимости, на пенсии.

— Нет, я…

— Слава богу! Итак?

— В ту самую минуту, когда ты сказала своей сестре, что у меня нет игрушек. Вернее, есть только такие, что дочери твоей сестры не подойдут.

Офелия рассмеялась.

— Прелесть! Прелесть! Я напрасно сомневалась в своей сексуальности! Я… так ничего себе.

— О, да!

— Я просто пошутила, Рис.

— А я тогда… Словом, я спать не мог, ужинать не мог…

— У тебя что, встал, да?! — глаза у нее расширились и стали цвета антрацита, как у ее матери.

— Офелия, любимая…

— Наконец-то ты назвал меня по имени! А что произошло? — с любопытством спросила она.