Диана Морьентес - Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени

— Мотор — камера!

«Хлопушка» с названием сцены и номером дубля… При современных технических достижениях в ней нет никакого смысла, но это дань традициям. По команде режиссера съемочная площадка ожила. Доктора начали переговариваться. Из здания больницы во внутренний дворик вместе с врачом выходит Марсель — главный герой. Вся массовка отрывается от своих дел и смотрит на него с интересом. Атенаис сидит к нему спиной и оборачивается последней. Марсель идет прямо на камеру.

Как всегда, двухминутная сцена снимается целую вечность. Мартин нравится Наташе все больше и больше. Особенно после того, как Марсель впервые после долгой разлуки поцеловал Атенаис, спросив: «Ты помнишь, мы в детстве так делали?» Тогда даже после режиссерского «Стоп!» целоваться не перестали: Наташа так вошла в образ, что ей казалось, что они на самом деле уже целовались — когда-то давно, в детстве, и от этого поцелуя возникала романтическая ностальгия, а Мартин казался давним близким другом. Выполнив все, что прописано в сценарии, начинала импровизировать… Мартин и притягивает ее, и отталкивает одновременно. С ним легко: даже его наглость можно простить за его безупречную нежность и французское умение ухаживать. Он много целует ее французскими поцелуями в перерывах между съемками, водит в рестораны с вкуснейшей французской кухней, угощает высококачественным французским вином, и Наташа чувствует себя на седьмом небе от счастья. Такого всепоглощающего романа не было даже с Максимом…

Но когда Мартин пытается раздеть ее, Наташа его останавливает. Кажется, что он слишком торопится. Максим мог ласкать ее и в одежде так, что она сама готова была разорвать на себе все эти тряпки… Но это был Максим. Был. А Мартин — есть… Уже полтора месяца съемок — и любви, достойной психушки!

Весна в Сочи — явление противоречивое. Пожалуй, сама «весна» — это короткий коридорчик длиной в пару дней между зимой и летом, когда вдруг температура воздуха подскакивает сразу на 15 градусов, и начинает зеленеть и цвести все подряд. С каждым годом это происходит все позже.

А пока скучный холодный март. Тот самый март, который для Наташи связан с Мартином, а для Максима лишь немногим необычнее всех предыдущих лет, разве что только должностью директора школы.

Макс уже не разрывался на части между школой, клубом и кафе «Ингредиент». Он научился организовывать и распределять свое рабочее время. Быть директором после того, как испытал на себе роли учителя, завуча и отца девочки-подростка, оказалось довольно легко. Тем более, Макс прекрасный хозяйственник — это видно по успешности клуба «Эго». Когда так близко знаешь половину учеников своей школы, очень хочется сделать для них все возможное. Школа должна быть для них еще более привлекательна, тогда они не будут шататься по дворам и подвалам. Вскоре по инициативе Максима Викторовича в школе открылись секции современного танца, гимнастики, фотографии и даже мастерская, где в отличие от уроков труда мальчики не вырезали ложки из куска древесины, а собирали модели самолетов и кораблей, а самые предприимчивые — даже миниатюрные суперсовременные автомобили по собственным эскизам.

Странно теперь было оказаться по служебному положению выше своего друга, ОБЖиста Андрея Михайловича. Но Андрюха не унывал: использовал свои дружеские связи в полной мере. Так что кабинет ОБЖ из вечно темного и мрачного подвала переехал в уличный склад, не используемый по назначению. Теперь после ремонта тут можно было и стрельбу из пневматической винтовки сдавать на здоровье, и видеофильмы по учебной программе смотреть, как в кинотеатре, с хорошим громким звуком и новым современным оборудованием.

В клубе Максим практически прописался. В смысле, жить ходил не домой в Дагомыс, а в клуб. Уже приобрел себе мягкий двуспальный матрас, две подушки, верблюжье одеяло и пару комплектов постельного белья, которое периодически сдавал в химчистку неподалеку. Переночевав на широком раскладном диване, прятал все это добро в выдвижной картонный ящик дивана — и вуаля! Кабинет снова принимает рабочий вид! Запасся зубной пастой и неиспользованными щетками на случай, если ночевать придется не одному… Очень удобно, что после смерти хозяйки этого участка на первом этаже по-прежнему осталась ванная комната: Максим купил туда душевую кабину, чтобы было проще и аккуратнее.

Катюшка в свои десять лет уже вовсю хозяйничала в Дагомысе сама. Хотя ночевала она там далеко не каждый день, чаще, разумеется, оставалась у бабушки с дедушкой, тем более что это в десяти минутах от школы, но, добравшись до папиной квартиры, начинала делать там уборку по полной программе! Наверно, она будет кому-то хорошей женой.

Инесса хорошеет не по дням, а по часам!

— Ты похудела? Так сногсшибательно выглядишь! — сделал Максим комплимент своей лучшей подруге.

— Спасибо, надеюсь, что это так. Я на вегетарианской диете.

Она любит приходить к нему в клуб, ей нравится и пустой дискотечный зал в обеденное время, и шумный танцпол ночью, и просторный кабинет директора.

— Всегда удивлялась, зачем тебе такой огромный кабинет? Лучше бы больше места под зал выделили бы, разве нет?

— Да я б с удовольствием! Вот только по закону под хозяйственные помещения нужно занять определенный процент общей площади — довольно большой процент, сорок что ли… Если б я сделал кабинет меньше, то больше была бы кухня, например. А кухня у нас и так огромная, там даже лестница на первый этаж никому не мешает.

— Можно, я сделаю температуру на пару градусов выше? — кивнула женщина на кондиционер. — Я не такая закаленная, как ты.

Узкая черная юбка до колен красиво облегает ее фигуру: Инесса наклонилась за пультом от кондиционера на журнальном столике возле дивана, и сквозь ткань юбки проступили следы стрингов и вертикальных лямок на бедрах.

— Пояс, подтяжки и чулки? — тут же хитро догадался Макс.

Инесса оглянулась и мило улыбнулась другу: ее не смущает его любопытство. Никогда.

— Да.

— Покажи?

Инесса чуть-чуть приподняла краешек юбки, продемонстрировав черное кружево чулка и стараясь не показать лишнего.

— Ух ты! — обрадовался Макс и играючи заерзал в кресле. — А можно целиком?

— Нельзя!

— Это так сексуально! Особенно твое «нельзя»!

Множество мыслей понеслось вдруг в его неожиданно замутненной голове. Инесса удивительным образом умеет сочетать в себе «земной» характер и неземную привлекательность, заставляя мужчин то поклоняться ей, как богине, то прыгать в восторге оттого, что с ней так легко. Солнце на закате медленно опускалось возле высотки вдалеке, и тусклый оранжевый лучик, найдя нужное окно, отражался на Инкином лице. То, что Инесса сейчас украшение этого кабинета, было бесспорным. Она давно не стриглась, а сейчас еще и покрасила волосы в ярко-черный цвет — и эта кудрявая копна до пояса как нельзя кстати подчеркивает ее восточную внешность.