Влада Воронова - Страницы тёмных снов

И только Виолетта оскорбила, назвала, пусть и не напрямую, пустым местом и обузой.

Поначалу Эрик надеялся разбудить в ней Госпожу. Виолетта была настоящей красавицей, и потому стоила таких трудов. Ножки у неё даже соблазнительнее, чем у Госпожи Ингрид. Особенно сегодня, с этим оттенком серебристого лака на ногтях, который подчёркивал изящество ступней и сладких пальчиков, целовать и облизывать которые захотел бы даже цивил. А для раба, который вот уже восемнадцать суток не получал сессию, созерцание таких прелестей стало настоящей пыткой.

Но ничего не получилось. Доминантного у Виолетты не было ни капли. И всё бы ничего, окажись у неё хотя бы один грамм мозга. Тогда можно было бы договориться, чтобы она продала его или подарила какой-нибудь Госпоже.

Но увы — разумом тут и не пахло.

А пять минут назад, когда Эрик услышал разговор Виолетты с приютом, ему впервые в жизни захотелось ударить женщину. Отвесить идиотке тяжёлую, с оттягом оплеуху, чтобы если соображалка отсутствует, так на первичных рефлексах научилась понимать что можно делать, а что нет.

«Если я поеду с ней в Цивильню, то в Шактириан мне не вернуться никогда. Приюта можно не бояться, психологи вышвырнут меня оттуда через час, максимум через два, но сам факт того, что раб побывал там как клиент, а не сопровождающий цивилки, сделает его персоной нон грата для всех Госпожей. Такие новости разлетаются по всему Девиансу мгновенно, потому что приюты обязаны сразу же сообщать о жертве в полицию, чтобы та занялась обидчиком, а обычные граждане могли указать, куда он вознамерился сбежать. Но вникать в детали того, как и почему я оказался в приюте, в Шактириане не будет никто, здесь и без меня на каждую одинокую Госпожу семь бесхозных рабов, мечтающих получить метку, поэтому я навечно стану для всех шактирианцев заблудившимся цивилом. Если откажусь уехать с Виолеттой и уйду от неё сам, то попаду в неприкасаемые, потому что никому не нужен раб, который не выполняет приказы Хозяйки и бросает её. Если обращусь в арбитраж, меня тут же освободят от Виолетты, однако тогда я не только подставлю под охрененный штраф Госпожу Ингрид, но и навечно испорчу ей репутацию. Хозяева обязаны проверять, кому продают или дарят рабов. А поскольку Ингрид не дура, то нарушить столь важное правило могла только под давлением. Виолетта на чём-то её поймала — недоплата налогов, вложения в нелегальный бизнес или что-то в этом роде. А потому я подставлю Госпожу Ингрид ещё и под уголовное дело. Нет, я не стану вредить женщине, с которой был счастлив два года, это подло. Тайно попросить Госпожу Ингрид о помощи нет смысла, Виолетта не позволит ей что-либо сделать. Так что надо выкручиваться самостоятельно».

Эрик взял с прикроватной тумбочки ноутбук, поднял крышку, нажал кнопку включения.

«Меня Виолетта слушать не желает. Другие шактирианцы, будь это раб, Госпожа или кинкер, ей тоже не собеседники. Надо раскопать что-то такое, чем я смогу заставить её соблюдать законы Шактириана. Или найти того, кто поймёт мою проблему и вправит Виолетте мозги».

Сандра Стоун, новая сотрудница миссии, Виолетте не понравилась категорически. Было в ней что-то похожее на шактирианских баб, которых Виолетта возненавидела всей душой. Она даже потребовала проверить Стоун на связь с Девиансом, но увы — у новенькой не было ни родственников, ни друзей, ни поездок в Девианс, даже транзитных.

И всё же со Стоун было что-то не так.

Виолетта старалась рассматривать новенькую незаметно, чтобы не спровоцировать конфликт.

Тридцать лет, среднего роста, ближе к низкому, худощавая, немного нескладная, коротко стриженные тёмные волосы, зелёно-карие глаза. Лицо умерено-симпатичное, но есть в Стоун какая-то чертовщинка, перчинка, которая заставляет мужчин провожать её вожделеющими взглядами. Обычно о таких особах говорят «женщина с изюминкой», но особость Сандры острая, тёмная, неправильная, поэтому никакая у неё не изюминка, а именно чертовщина.

Настораживало Виолетту и то, что у Сандры не было аккаунтов ни в соцсетях, ни в блогах. И она не скрывала регистрации, а именно не имела, потому что не понимала некоторые шутки, мемы, термины, известные всем, кто общается в блогосфере и социальных сетях.

Виолетта считала это неправильным. Хороший человек не отстраняется от социума.

На работе Стоун была тихой и незаметной, но отнюдь не из-за стеснительности, а потому, что никто из сотрудников не был ей интересен. Свои идеи на планёрках Стоун предлагала очень смело, проталкивала решительно и напористо — робкий человек так вести себя не будет.

Сами же идеи были весьма необычны. Сандра хотела устроить телемарафон, пригласить местных звёзд всех сортов, а на экране постоянно показывать, какой остров больше жертвует денег, чтобы вызвать чувство состязательности.

Робсон счёл идею неэтичной, но Стоун умела убеждать, выворачивая ситуацию так, чтобы черное стало белым, а белое чёрным.

Телемарафон решили провести, но сначала обкатать его на Шактириане, устроить состязание между его префектурами.

И Корелли должна была этим руководить. А Стоун назначили вторым координатором проекта.

Самый популярный телеканал Шактириана на марафон согласился сразу же, но одним из номеров предстоящего шоу должен был стать аукцион рабов.

— Семьдесят процентов выручки пойдёт на благотворительность, — улыбнулась директриса канала. — Вы получите хорошие деньги.

— Это невозможно! — отрезала Виолетта. — Мы выполняем гуманитарную миссию, и криминальный капитал в ней неприемлем. Для марафона мы договоримся с другим каналом.

Реакция директрисы Виолетту удивила. Та смотрела на неё как очень хорошая учительница в классе для умственно отсталых смотрит на трудную ученицу. Но вместо «Ничего страшного, детка, все хорошо, я расставлю кубики ещё раз, а ты возьмёшь тот, который с буквой А», директриса сказала:

— Вы ведь совсем недавно приехали в Девианс? И ещё не обсуждали с юристами особенности здешней работорговли? Сделайте это побыстрее, потому что не все готовы к тому, что вы не знакомы с нашей жизнью. До пятницы вы успеете войти в курс дела, и тогда мы обсудим детали телемарафона. Мой секретарь запишет вас на одиннадцать часов.

Спорить Виолетта не стала. Не было смысла. Все эти закостенелые в тщеславии и непомерном самомнении тётки были неспособны к человеческому общению.

Виолетта попрощалась и ушла.

Она устала. Больше никаких сил не осталось терпеть этот омерзительный остров. Виолетта зашла в ближайшее кафе-автомат, где не было рабов. Точнее, быть-то они там были, но сидели спокойно в мужской части зала, девушек не беспокоя. Единственное достоинство Шактиринана — здесь мужчины крайне редко заговаривали с женщинами первыми, и если делали это, то исключительно по делу.