Влада Воронова - Страницы тёмных снов

«Мойра! Всё началось с этой твари! Когда я связался с этой дрянью, мне отказали в повышении, заявили, что из-за меня фирма упустила выгодную сделку. А после я разбил машину и едва не лишился прав, хотя до этого никакой алкоголь мне не мешал. И триппер я подхватил из-за этой гадюки! Пока она не появилась, никаких проблем не было. А тут отодрал какую-то мокрощёлку — и на тебе подарочек. А теперь от тупых вышибал уйти не смог! Это я-то, мастер сделок, хитрости и шуток. Всё из-за Мойры. Это она спугнула мою удачу и привела злосчастье».

Рик побарабанил пальцами по рулевому колесу. Сомнительно, чтобы такая безмозглая и никчёмная кукла, как Мойра, только и пригодная, чтобы подставлять дырки, относительно прилично готовить и убирать квартиру, могла вредить сознательно. Это влияние её злотворной ауры.

А значит надо заставить Мойру возместить ущерб. И сразу после этого свалить от исчадия ада подальше, не отравлять карму контактом с нечистой.

«Как я раньше не разглядел, что она ведьма? — недоумевал Рик. И понял: — Это она меня одурманила. Хотела к себе привязать. И она заплатит за это сполна!»

Но действовать надо с умом. Пусть Мойра и дура, но всё же ведьма, а не какая-нибудь простушка.

Рик поехал к Лос-Анджелесу. Сосредоточиться на размышлениях было трудно, слишком сильно хотелось играть, он давно не видел рулетку и карты. Пусть азартные игры в Калифорнии и запрещены, но при желании найти нелегальный игорный дом не сложно. Так даже лучше — риск быть пойманным делает азарт ещё слаще, поездки в Лас-Вегас не дадут и половины удовольствия. Интернет-казино вообще дрянь полная, не игра, а имитация. Всё равно, что вместо живой горячей бабы трахать манекен. Конечно, есть любители и надувных резиновых красоток, и виртуальной рулетки, но Рик не из таких. Ему нужны настоящие тёлки. И живая игра.

Но в казино Лос-Анджелеса Рика больше не пустят. Казалось бы, такой огромный город, а на деле — мелкая деревня, все друг друга знают. Нашёл новый игорный дом, а там на него досье с печатью «Неплатёжеспособен».

«Но ничего, — утешил себя Рик. — Мойра напакостила, Мойра всё и исправит. С процентами».

Он остановил машину и взял телефон.

— Привет, мышка, — сказал он ласково. — Котик хочет тебя скушать. Но сначала поиграть. — И добавил жёстко, приказным тоном: — Чтобы в семь вечера ждала меня в красном белье и чёрных чулках!

— Да, сэр, — откликнулась Мойра, стараясь, чтобы голос звучал деловито и ровно, не привлекая внимания соседей по кабинету. Но восторг вещи, которая понадобилась своему властелину, всё равно прорывался.

Рик оборвал связь и довольно улыбнулся.

Теперь следовало подготовить инструмент воздействия.

Рик поехал в магазин хорошей бижутерии и купил колечко, качественно имитирующее платину с небольшим бриллиантом. Отдавая кредитку продавщице, Рик скрипнул зубами. Дорого, но Мойра ни в коем случае не должна догадаться о фальшивке. Однако настоящую драгоценность покупать глупо — Мойра того не стоила. А ради возмещения долга можно потратиться и на качественную бижутерию.

Затем в цветочном магазине Рик взял белую розу без шипов, спрятал в полураскрывшемся бутоне кольцо и велел продавщице завернуть цветок в упаковку, подходящую для помолвки.

— Ах, — восторженно закатила глазки продавщица, — как романтично!

Восторг был искренним.

Рик довольно улыбнулся.

«Что восхитило одну курицу, вызовет экстаз и у другой».

Осталось только отправить СМС в телефонную компанию, заказать звонок на свой номер в нужное время.

Элис сидела с Трейси в кафе и мрачно смотрела в чашку с капучино.

— Значит спасти Мойру невозможно? — дрожащим голосом сказала Элис.

— Увы. Это глубокий синдром жертвы. Она не услышит ничьих слов и не остановится, будет лезть в дерьмо всё глубже и глубже. Единственная надежда, если Мойра попадёт на несколько дней в больницу, а там её осмотрит психотерапевт и начнёт вычищать мусор из мозгов. Он может по своей инициативе через суд признать Мойру временно недееспособной и добиться для Рика пожизненного судебного запрета на любые контакты с ней.

— А без больницы никак? — шмыгнула носом Элис.

— Моя подруга говорит, что нет. Жертвы с таким уровнем синдрома начинали принимать психокоррекцию только после того, как мужья или любовники избивали их так, что те попадали в больницу. Там за этих дурёх принимались психологи соцслужбы и вправляли им мозги. А полиция и суд приводили в разум насильников. Обычно через тюремное заключение. Я сама таких дел не вела, но подруга — журналист, она несколько раз о таком писала. И она Нижняя. Так что жертву от сабы-мазы отличит легко.

— Но ведь не бывает безвыходных ситуаций! — воскликнула Элис. — Должен быть способ спасти эту дуру! Трай, мы росли у нормальных родителей. У нас в семье никогда не было насилия, ни физического, ни абьюза. Мама очень сильная, уверенная в себе, независимая. И папа такой же, он не сексист, уважает женщин так же, как и мужчин. И мы с ней учились в нормальной школе. Там не было всех этих бредней о том, что в женской природе заложено повиновение мужчине и стремление к домашнему очагу. Почему Мойра стала жертвой? Родители не могут понять, что они сделали не так.

— Кроме родительского и школьного воспитания есть ещё и самовоспитание. Ты можешь сколько угодно говорить своему ребёнку одно, а он будет делать другое.

Элис подумала.

— Может, её слишком баловали? Она не научилась предусмотрительности, критической оценке окружающего мира, самостоятельности, независимости и умению принимать собственные решения? Если так, Мойра будет искать того, кто всё сделает за неё. А отдать управление собой кому-то другому означает перестать быть человеком. Ведь даже в мире БДСМ Рабыни остаются полностью самостоятельными и независимыми, прерывают игру в принадлежность и подчинение Господину в ту же секунду, как он сделает что-то неприятное для них.

— Что верно, то верно, — кивнула Трейси. — Нижняя тем и отличается от жертвы, что никогда и никому не позволит совершить в отношении себя то действие, которое ей не нравится. Вплоть до того, чтобы вызвать для вразумления Хозяина или кандидата в таковые полицию. Не говоря уже о пресечении хамства, манипуляций и насилия посторонних.

Она сделала глоток кофе, подумала.

— Что касается избалованности, то ты, возможно, и права. Избыток опеки не менее вреден, чем её недостаток или семейное насилие. Но ошибки родителей — это только часть проблемы, потому что на две трети свой характер и свою судьбу человек делает сам. Мойре никто не мешал осознать свои слабости и работать, чтобы превратить их в силу. Сходить к психологу или хотя бы читать хорошие книги о том, как скорректировать свою личность и научиться решать житейские проблемы от отношений с коллегами до связей с мужчинами. Человек не может не понимать, что с ним что-то не так. И тогда он либо решает проблему и становится счастливым, либо делает вид, что ничего не происходит, и погружается в проблемы всё глубже. Поэтому твои родители ни в чём не виноваты. Мойра несколько лет не девочка, а взрослый человек. В двадцать два года давно пора не только иметь собственные мозги, но и уметь ими пользоваться, потому что в этом возрасте любой и каждый человек сам и только сам делает себе жизнь.