Юрий Строфилов - Не про бег

В Saucony Type A6 я пробежал Нью-Йоркский марафон и зауважал их, как уважают друга, с которым побывали в классных передрягах. «Дайте что-нибудь на зиму», – попросил я продавцов на стенде Saucony.

У меня дома в коридоре есть хоспис для кроссовок. Там готовятся встретить лучшую жизнь жертвы неудачного эксперимента Абебе Бикилы, отказавшегося бегать босиком даже после триумфальной победы в Риме. Среди кроссовок есть трудяги, преодолевшие больше тысячи километров, есть рано сгоревшие на работе агрессивные тапки, которые помнят штурм Пулковских высот и тревожную пробежку по еврейским кварталам Бруклина. Ночью в темноте коридора они светятся неоновым светом, уже потускневшим, но еще зовущим на подвиги.

Иногда я выхожу с ними на пробежку, аккуратно заправляя в дырку высунувшийся мизинец у Noosa Tri или большой палец у Kinvara (надо бы почаще стричь ногти). Свежий воздух полезен всем, и даже холодная питерская серость дорог лучше уютной темноты гардеробной.

Peregrine стали самыми молодыми в этой компании. Они родились мрачно-черными, с тусклыми синими глазками. Грузные, уставшие от жизни, со шнурками, изуродованными преждевременным варикозом. Они отлично вписались в тесное пространство хосписа на нижней полке гардеробной.

Выпал снег. Ну, не то чтобы снег, но дождем это уже не назвать: слишком медленно падали капли и слишком белыми они были в те несколько секунд, пока лежали на земле. Peregrine, несмотря на молодость, чувствуют погоду. Увидев, что я надеваю ярко-зеленую теплую кофту, они высунулись почти до середины прихожей, как бы говоря: «Если не сейчас, то когда?» Нет, восклицательный знак они, конечно, ставить не умели, и даже точка выглядела бы слишком агрессивно. Они сказали эту фразу так, как мама просит своего давно взрослого сына надеть шарфик.

Мы побежали. Это не первая их пробежка, но на сухом асфальте, в тепличных условиях они не могли сказать ничего нового и явно проигрывали Kinvara с дырками напротив больших пальцев.

Но сегодня! Да, это погода для них. Протектор крепко цеплялся за синее желе на асфальте и намертво держал на покрытой инеем и снегом осенней траве. Повороты на узких скользких тропинках пробегались безо всякого уважения к свежему снегу, по-детски нагло.

От дорогой оболочки Gore-Tex производители Peregrine отказались, она тяжелая и чужая. Их собственная мембрана Runshield идеально выводила пот, не пускала к носкам воду холодных луж и не набирала вес в сырости.

Saucony Peregrine заботливы, как еврейские бабушки. В них тепло, сухо, комфортно и удивительно стабильно.

Saucony – американцы. Они ровесники Бостонского марафона. А Saucony Creek – это река. В 1910 году иммигрант из России Абрам Хайд основал свой обувной магазин в городе Кембридже, в пяти километрах от Бостона, и назвал его Hyde Athletic Industries.

Во время Второй мировой войны Хайд поставлял обувь флоту США. В его же обуви первый американский астронавт вышел в открытый космос. Какая американская компания развивалась без поддержки бюджета?

В 1960 году Хайд купил завод Saucony и перевел производство поближе к Бостонскому марафону и к своей штаб-квартире в Кембридже. Название Saucony компания получила в конце 1990-х годов.

Когда я был молодой и глупый, я бегал длинные дистанции в маленьких резиновых кедах. Это как босиком, только еще граммов по четыреста на каждой ноге. Потом двадцать лет не бегал.

Обычно новая жизнь начинается так: в понедельник вы вдруг решаете, что что-то нужно менять. К середине дня вы уже уверены, что надо поменять почти все, и идете в магазин покупать новые кроссовки, новые штаны и новую кофту для занятий бегом. И они остаются на долгие годы для просмотра телевизора на даче. Я ограничился покупкой кроссовок, а бегал в старых тренировочных штанах с вытянутыми коленками. Про бег я тогда знал только то, что пишут для имбецилов на сайтах о здоровом образе жизни, поэтому пошел в правильный магазин к правильным людям. Продавец задал нужные вопросы и почувствовал себя руководителем проекта в Центре ядерных исследований, рассказывающим об очередном бозоне блондинке. Увидев в моих глазах озабоченность проблемами кинематики и физиологии, он предложил желтенькие кроссовки. Моей первой беговой обувью стали Asics Noosa Tri.

Городок Нуза в Австралии знаменит национальным парком с коалами и опоссумами, фестивалем серфинга и пятидневным грандиозным мероприятием Noosa Triathlon Multi Sport Festival, ежегодно проводимом в конце октября. Это один из этапов Кубка мира на олимпийской дистанции и почти четыре тысячи участников. В 2005 году вдохновленные этим событием Asics выпустили модель Noosa Tri специально для триатлона.

Сейчас у меня десяток пар кроссовок для разных задач, а те я покупал, понимая, что они одни на все случаи жизни: бегать длительные, интервальные, восстановительные и участвовать в соревнованиях.

Что нужно от кроссовок, кроме красивого цвета? Хорошие тапки – это набор компромиссов. Ступня прилетает в асфальт, отскакивает наверх и в этот момент испытывает гигантские ускорения. Старик Ньютон учил нас, что сила – это произведение массы на ускорение. Если мы хотим экономить силы, масса, умножаемая на гигантское ускорение, должна быть как можно меньше. В чем тут компромисс? В жесткости. Легкие тапки не амортизируют. Если уменьшать массу до нуля, мы получим пятки Абебе Бикилы. Даже он отказался от этого варианта.

Английский врач Элдер Райт, смешивая морфий с уксусным ангидридом, получил диацетилморфин. Ничего интересного в этом соединении он не обнаружил и остаток жизнь провел, изготавливая мыло и фейерверки. Однако немецкая фармацевтическая компания Bayer увидела в веществе большой потенциал и начала продавать его в качестве лекарства от кашля. Особенно хорошо оно действовало на детей. Пятнадцать лет Bayer продавала это лекарство под торговым названием Heroin. Компания выпускала аспирин, алкозельцер, пестицид «Циклон Б» и другие полезные и вредные вещества. Одно время главой наблюдательного совета Bayer был Фриц тер Меер, отсидевший семь лет по приговору Нюрнбергского трибунала за использование узников концлагерей в медицинских экспериментах.

В 1937 году где-то между аспирином и «Циклоном Б» компания изобрела полиуретан. Выдающийся немецкий химик Отто Байер, по счастливой случайности оказавшийся однофамильцем основателей компании, реализовал химический процесс, который привел к получению вещества, положившего основу всей химии полимеров.

Каучук – отличный материал: упругий, стойкий к воздействию гадостей, но тяжелый и трудно поддающийся обработке. Отто Байер получил легкую эластичную упругую полимерную пену.

Представьте себе спагетти – длинные молекулы полимеров в кастрюле. Если мы добавим сливочное масло, получится почти жидкость. Если мы, не промывая макароны, дождемся их охлаждения, выйдет упругий брусок. Полиуретаны устроены почти так же. Их длинные молекулы обеспечивают растяжение материала. Но между длинными молекулами, как шпалы, расположены уретановые связи, которые обеспечивают упругость, сохранение формы и возврат энергии. Физические свойства макарон определяются их длиной и количеством масла. В полиуретанах свойства зависят от длины полимерных молекул и количества уретановых связей. Вариантов миллионы. Полиуретаны – не длинные уретаны, и производятся они тоже не из уретанов. Это любые длинные молекулы, объединенные уретановыми связями.