Юрий Строфилов - Не про бег

Принимали когда-нибудь сильные антибиотики? Вялость. Ходить-то не хочется, не то что тренироваться. Вы думаете, антибиотики убили ваши клетки? Нет, они не могут действовать на клетки человеческого организма. Антибиотики вместе с вредными бактериями быстро убили миллионы полезных. А когда вы не даете полезным бактериям кушать, вы их убиваете так же, как и антибиотики, но медленно.

Бактерий на нашей коже и внутри нас – сто триллионов штук. Это в десять раз больше количества наших клеток. Весят эти микроорганизмы примерно как наша печень. Совокупно эти бактерии обладают больше чем четырьмя миллионами генов. А геном человека состоит всего из двадцати одной тысячи генов, что вдвое меньше, чем у кукурузы. Четыре миллиона генов синтезируют огромное количество разных белков, из которых собираются структуры, синтезирующие биологически активные вещества. Считайте, что наш кишечник – еще одна железа внутренней секреции. Только мы ее настолько не любим, что она всегда в заднице.

Некоторые бактерии в толстом кишечнике синтезируют короткоцепочечные жирные кислоты из пищевых волокон и стойкого крахмала. Для клеток кишечника эти кислоты – основное питание, они не умеют работать с глюкозой. Нет короткоцепочечных жирных кислот – клетки кишечника болеют, умирают, связи между ними слабнут, яды из органа попадают в кровь и вызывают хроническое воспаление всего организма. Если мы едим одну булку, то бактерии голодают, да и ферментировать для производства жирных кислот нечего.

Если мы не едим легкосгораемых углеводов и не садимся на голландскую иглу, бактерии в нашем кишечнике получают достаточно пищи, хорошо размножаются и добывают энергию из волокон. Так питаются коровы и коалы. Их пищеварительная система, как и наша, сама по себе не может переваривать целлюлозу. Зато в их желудках живут бактерии, которые не только на это способны, но и с удовольствием это делают. Если вырастить колонию таких бактерий в своем желудке, то КПД сгорания пищи возрастет. Запас питательных веществ тоже, вместе с выносливостью.

Каждая из ста триллионов бактерий конкурирует в сложных условиях толстого кишечника за место… чуть не сказал «под солнцем». За много лет они в сложной борьбе научились сосуществовать друг с другом и с организмом хозяина. Что будет, если в организм попадет чужеродный болезнетворный микроб? Да ничего: его съедят. Здоровая колония бактерий – первый рубеж обороны. Хочешь крепкий иммунитет – корми своих бактерий, чтобы они убивали чужих.

На заре промышленного животноводства для ускорения роста кур, коров и свиней им давали антибиотики. Сейчас тоже дают, но не для роста, а для профилактики болезней. Но корове все равно, для чего или от чего эти антибиотики: растет от них она быстрее. Другими словами, антибиотики, убивающие бактерии в кишечнике, увеличивают массу животных. А если бактерий убивать не ими, а пищей без волокон и резистентного крахмала? Все будет точно так же. Нет волокон, нет нужных бактерий – организм начинает делать запасы. Хотите жить без лишних запасов – кормите свои бактерии.

Питание без глютена быстро снижает вес. Частично из-за бактерий, частично из-за хорошо работающего ниппеля, частично из-за высокой чувствительности к инсулину. Но главное: пропадает спонтанное, неосознанное потребление всего съедобного. Желая накормить человечество, мы с беспощадной эффективностью создали очень дешевую еду, насквозь состоящую из пшеницы. Полки любого магазина наполовину заполнены печеньем, булками, макаронами, конфетами и сладкой газировкой. Меню почти любого ресторана включает пиццы, макароны, тосты и крутоны. Если ты решил питаться без булки, вариантов остается немного. Зайти поесть по-быстрому невозможно, все быстрое – из булки. К еде начинаешь относиться осмысленно. Стратегия редкого питания начинает сама собой реализовываться: просто негде по-человечески перекусить. А поскольку кушаешь редко, можешь себе позволить выбрать правильное место – с хорошей кухней и обстановкой.

До конца тренировки оставалось несколько километров. Боль в колене заставила перейти на шаг, остановиться и медленно, хромая, отправиться домой. Через день Джоан Бенуа Самуэльсон лежала на операционном столе с инструментами, торчавшими из коленки. Через семнадцать дней она выиграла отборочные соревнования в олимпийскую сборную США, а еще через три месяца – первый олимпийский марафон, на который были допущены женщины. Лос-Анджелес, 1984 год, 2:24:52. В детстве, катаясь на лыжах, Джоан сломала ногу, и врач сказал, что для быстрого восстановления она должна бегать. И она бегала на стадионе своего колледжа в Боудине. Серой лошадкой выиграла Бостонский марафон, потом порвала ахиллово сухожилие, потом еще дважды выиграла Бостон уже знаменитой бегуньей. Потом травма за травмой, но в пятьдесят лет снова устанавливала рекорд за рекордом в своей возрастной категории. Нью-Йоркский марафон 2009 года она пробежала за 2:49:09, установив новый мировой рекорд; годом позже в Чикаго – за 2:47:50. Мяса Джоан Самуэльсон не ест. У нее огромный огород, где она сама выращивает тонны разных растений, включая чернику. Это хороший антиоксидант, говорит она. Джоан – не сознательный вегетарианец, свою диету она называет vegeterian based.

А вот девятикратный олимпийский чемпион Карл Льюис – сознательный веган. На четыре олимпийских золота 1984 года ему понадобилось полдня: 100 метров, 200 метров, прыжки в длину и эстафета. В 1990 году он пообщался c Джеем Кордичем, легкоатлетом и сыроедом, который считал, что вылечился от рака мочевого пузыря благодаря диете из выжатых соков. Идеи Кордича впечатлили атлета, и он встретился с доктором Джоном Макдугалом, который убедил его перейти на строгую веганскую диету. Карл тренировался на соках и чечевице много часов в день и чувствовал, что сил у него нет. Он потребовал от Макдугала объяснений и рекомендаций. «Ешь больше», – сказал ему доктор. Льюис стал есть значительно больше и через восемь месяцев пробежал стометровку с новым мировым рекордом 9,89. Ну и, чтобы два раза не вставать, эстафету 4×100 метров он тоже выиграл, и тоже с мировым рекордом.

Я съедаю стейк примерно раз в месяц и немного рыбы почти каждый день. Белок, незаменимые аминокислоты, насыщенные и ненасыщенные жиры и прочие кирпичи строят наше тело. Вместе с ними мы получаем все достижения промышленного сельского хозяйства. В тесноте птицефабрик, свинарников и коровников ни одно животное не выживет без антибиотиков. Лекарства они едят на завтрак, обед и ужин, если, конечно, у них есть промежутки между приемами пищи. Из трех килограммов специально подготовленного корма получают один килограмм привеса. Какой должен быть корм, чтобы треть его прилипла к бычку? С рыбами еще эффективнее: кормовой коэффициент равен единице. Иначе говоря, килограмм очень специального корма превращается в килограмм прироста живой массы, например форели. Вы хотите, чтобы и к вам целиком прилип килограмм съеденного?