Хацуо Рояма - Моя жизнь - каратэ. Книга 2

Если человек занимается каратэ-до, тогда все, чему он научился сам, должно стать полезным для общества. Я глубоко убежден, что именно в этом и заключается смысл иероглифа «до» — путь, в слове «каратэ-до».

Понятно, что у «Пути», в отличие от спорта, не может быть конца. Любой, даже выдающийся спортсмен, достигнув определенного возраста, «уходит на покой», и, как правило, потом начинает заниматься тренерской деятельностью. Иначе говоря, он перестает тренироваться сам. В спорте это обычное дело, но в Будо — не так. Я уверен, стоит мне удовлетвориться нынешним положением, начать давать себе поблажки в тренировках и поглядывать на других свысока, как я тут же сойду с великого пути «каратэ-до». Однако мои Учителя — Президент Ояма, Учитель Саваи и Учитель На-камура — поставили передо мной задачу, которая не дает остановиться, задачу на века. За это я им очень благодарен.

Невозможно заниматься чем-либо на протяжении 30–40 лет, испытывая только мучения и постоянно чувствуя к этому делу неприязнь, — я думаю, это касается любого «пути». Если только человек нормален, а не психологически исковерканая личность, он обязательно бросит занятия, не доставляющие удовольствия.

По моему мнению, если занятия каратэ стали доставлять «мучения», то дальше продолжать не имеет смысла. «Страдания» можно преодолевать, но если тренировки стали в тягость, то это уже очень плохо. Есть такое выражение: «не отвергать приходящих, не удерживать уходящих». Каратэ — это не то, чем можно заниматься принудительно. Если занятия стали в тягость, сколько себя ни принуждай, ничего не получится.

Глядя на то, как страдают спортсмены, бегущие марафон, можно подумать: «Зачем им это? Если так тяжело, остановись, брось!». Но в этих страданиях они, как ни странно, находят ничем не заменимое «удовольствие». И, скорее всего, глядя на наши занятия, они тоже вправе подумать: «Что находят эти люди в том, что так издеваются над своим телом?» О себе могу сказать, что я, безусловно, нахожу удовольствие в том, что другие принимают за «страдания». Но не поймите меня превратно. Конечно же, я не думаю, что «страдания» сами по себе являются «удовольствием». Это состояние, пожалуй, можно описать следующим образом — преодолевая страдания, понемногу приближаешься к некоей «цели». Вот тогда возникает «радость», которая и становится «удовольствием».

Такую «цель» и показали мне три великих мастера.

До этого момента перевал был окутан туманом, и дороги совершенно не было видно. Хоть это и был путь, уходящий за горизонт, но я его увидеть не мог. И вот, когда я наощупь бродил во мгле, появились великие Учителя, развеяли туман и показали мне путь, уходящий далеко-далеко в сверкающую даль. Может ли быть радость больше, чем понемногу приближаться к, казалось бы, недосягаемой цели, сверкающей где-то там далеко впереди!

Слово «цель» можно заменить словом «мечта» — это не столь важно. Так, три великих мастера подарили мне грандиозную мечту.

Как-то раз Президент Ояма сказал мне: «Упорно тренируйся, положи на это все свои силы. Ты должен поехать за границу и основать там цитадель». Это стало тогда моей мечтой, моей целью. В то время я был инструктором Кёкусин-кайкан и до конца отдавался тренировкам с одной мыслью: «Я стану сильным. Я обязан стать сильным. Я поеду заграницу и буду там побеждать этих огромных людей».

За этот год я понял, что значит отдать всего себя поставленной цели.

Учитель китайского кэмпо Саваи открыл мне другую грань знания. Однажды он сказал: «Когда ты станешь таким же стариком, как и я, то перестанешь спешить и сможешь беззаботно проводить время, словно обезьяна, греющаяся на солнце». Именно эта его беззаботная умиротворенность как раз и была следствием и проявлением силы. Ведь есть много ее разновидностей, но в данном случае это та сила, которую называют «мутэки но синкё 1— в сердце нет врагов». Нет ни неба, ни земли и между ними людей тоже нет — откуда тогда враги или сторонники? Это и есть состояние силы. Я тогда очень завидовал Учителю Саваи — ведь, достигнув именно такого состояния, можно будет обрести покой и мирно жить!

И тогда это стало моей целью, моей мечтой. Для того чтобы достичь состояния «мусин» 2— состояния отрешенности — я полностью отдался тренировкам не только тела, но и психики.

Учитель Накамура показал мне всю глубину каратэ-до, обучил его духу и технике. Он говорил: «Любой мастер, выдающаяся личность, как только бросает тренироваться, тут же становится обычным человеком. Каким бы человек ни был мастером, сколько бы его не хвалили, как только он перестает работать над собой — это уже не мастер». Учитель и по сегодняшний день сурово закаляет свое тело. Я уверен, что если даже сейчас толпа таких, как я набросится на него, она ни в коей мере не сможет противостоять Учителю Накамура. Те легендарные образы великих мастеров, которые я рисовал себе когда-то, абсолютно совпадают с его образом. Хотя бы отдаленно походить на него — вот что помогает мне выдерживать огромные нагрузки. Эта мысль никогда не покидает меня во время тренировок.

Все начинается с осознания цели, с мечты. Если у человека нет мечты, нет цели, то и прогресса не будет.

Один раз я услышал, как кто-то сказал: «Сильнее себя я никого не встречал, наверное, я самый сильный в мире». Тогда я подумал: «О, бедняга…» Мне было искренне жаль его, потому что стало ясно — этот человек еще не встретился с Учителем, которому может отдать свое сердце, или, если даже и встретился, то сам этого не замечает. Такого человека можно только пожалеть, у него нет будущего.

Пути, проложенные нам Учителями и древними мастерами, существуют, и пусть они не видны, но реальны, как рельсы, по которым мчатся поезда. И очень жаль, что, даже находясь на этом пути, невозможно почувствовать движения. Путь этот бесконечен. Сколько ни иди — впереди всегда будет что-то еще. Чем глубже погружаешься, тем больше бездна, чем выше восходишь, тем больший простор раскрывается пред тобой.

«Будь всегда подобен новичку в начале пути», «Будь скромным», — пусть эти состояния не покидают тебя.

В каратэ-до не существует остановок и привязывания к чему-либо однажды достигнутому. Скорее всего, можно сказать, что «привязывание» находится в противоречии с «путем». Где бы мы ни были, чего бы ни достигли, мы должны всегда проникать еще глубже, подниматься еще выше. Идти по пути дальше и дальше. Поэтому-то каратэ-до и называется «путем».

Однако человек обязательно стареет, а с возрастом начинает терять и физическую силу. Это факт, от которого никуда не денешься. Но ведь каратэ предполагает постоянный рост и продвижение вперед. Так что же, получается, это невозможно?! — ведь мы знаем, что тело с годами дряхлеет!