Дидье Дрогба - Отдать всего себя. Моя автобиография

Знаю, что в то время я совершал ошибки – но кто их не совершает? Тем не менее я всегда буду утверждать, положа руку на сердце, что, несмотря на определенные просчеты в своем поведении в отдельных ситуациях, я стремился делать все, исходя из лучших побуждений. Я выдвигался на первый план в качестве представителя команды, выступал ее спикером исключительно ради повышения статуса Кот-д’Ивуара, ради того, чтобы тот отличный футбол, в который мы играли, получил признание. К сожалению, как мне кажется, порой это плохо отражалось на общекомандном духе и сказывалось на нашей игре и наших результатах.

В то же самое время в моей стране продолжалась политическая напряженность, страна разделилась на две части.

Именно на этом фоне в начале марта 2007 года я полетел в Аккру, столицу Ганы, на церемонию вручения премии лучшему футболисту Африки 2006 года. Я летел вместе со своим партнером по команде Майклом Эссьеном, который также принимал участие в этом состязании, представляя Гану. Я горжусь тем днем, потому что там присутствовала моя мама, она поприветствовала меня за кулисами и помогла одеться в традиционные разноцветные одежды из Кот-д’Ивуара. И когда объявили мое имя (я не знал результата заранее), я был весьма тронут и рад. Мне удалось стать первым ивуарийцем в истории футбола, завоевавшим этот престижный титул. В прошлом его выигрывали такие личности, как Джордж Веа и Самюэль Это’о. Майкл Эссьен занял третье место, поэтому я оказался в замечательной компании, и мы были горды представить всему миру положительный образ Африки.

4 марта, спустя пару дней после этой церемонии, было объявлено о прекращении огня между правительственными силами и повстанческой группировкой «Новые силы» на севере страны, в результате чего появилась надежда на мир в скором будущем.

24 марта на Мадагаскаре мы играли очередной отборочный матч в Кубке африканских наций и победили со счетом 3:0. На обратном пути меня внезапно посетила следующая мысль: теперь, когда гражданская война в стране стихла, я могу обратиться к президенту с просьбой разрешить мне направиться в Буаке, оплот повстанцев, чтобы презентовать там свой трофей лучшего футболиста Африки. В этот город несколькими неделями ранее никто из южной части страны ни за что бы и не подумал ехать. А затем, если только это возможно, почему бы не организовать там же ответную игру со сборной Мадагаскара? Она была назначена на 3 июня, и оставалось еще время, чтобы все уладить и согласовать все детали. Через пару дней мне предстоял прием у Лорана Гбагбо в его президентском дворце, а это была для меня отличная возможность изложить ему мою просьбу.

Во время полета я спросил у президента нашей футбольной федерации Жака Анумы, что он думает об этой сумасшедшей идее. Он горячо поддержал ее, так что уже через два дня я в присутствии многочисленных лиц, присутствовавших на этой церемонии, представил свой трофей президенту сраны и, волнуясь, обратился к нему со своими двумя просьбами.

Как говорится в таких случаях, сказано – сделано. Идея пришлась ему по душе, и он пообещал обеспечить мне безопасность во время поездки в Буаке и обратно. Прошло еще два дня, и 28 марта я отправился в самую глубину территории, контролируемой повстанцами. Я ехал в машине с открытым верхом, всю дорогу меня сопровождали солдаты, после чего я встретился с лидером повстанческого движения «Новые силы» Гийомом Соро (в следующем месяце в качестве очередного шага на пути к миру его назначат премьер-министром).

На протяжении всего пути, пока я демонстрировал всем свой трофей, который приобрел такую символическую значимость (ведь он стал символом одновременно и гордости для страны, и надежды на будущее), я чувствовал себя удивительно спокойно, не ощущая каких-либо угроз ни от присутствия солдат, ни от того факта, что я оказался в этой потенциально опасной части страны. Напротив, вид тысяч мужчин и женщин, заполнивших улицы, приветствовавших меня, причем нередко со слезами на глазах, оказал на меня очень сильное впечатление. Одна пожилая женщина бежала рядом с машиной всю дорогу. Другие буквально бросались на капот, выпрыгивали прямо перед машиной и пытались оказаться как можно ближе ко мне. Стояла сумасшедшая жара, но эти люди были решительно настроены быть именно здесь, чтобы поприветствовать меня в этой части страны как человека, олицетворявшего идею общенационального примирения. Меня, простого футболиста, выросшего в простой семье. Я наблюдал сцены абсолютного сумасшествия и энтузиазма, которые меня просто потрясли и вызвали у меня сильные эмоции.

Прием, оказанный мне тогда этими людьми, показал мне, что они были готовы отложить разногласия в сторону, и это было символом большой надежды. Это заставило народ поверить в возможность восстановления единой страны.

3 июня, как и планировалось, мы играли в Буаке ответный матч против Мадагаскара.

– Зачем мы едем туда? Это не опасно? – беспокоились некоторые игроки накануне поездки.

– Парни, мы должны ехать, – ответил я. – Я там был, я их видел, они любят футбол, они любят вас и команду, и они всегда нас поддерживали, даже когда мы проигрывали. Поэтому мы просто обязаны туда приехать.

До матча, во время него и после происходили такие же сумасшедшие сцены, как и в марте. Стояла невыносимая жара, было влажно, но очередь из пытающихся попасть на стадион извивалась на несколько километров. Во время самой игры (а мы выиграли 5:0) трибуны поддерживали нас с невероятной силой, и все сложилось идеально, когда мне удалось забить заключительный гол. Он олицетворял собой все то, что я пытался сделать, чтобы этот матч состоялся именно здесь. Он продемонстрировал, что, несмотря на все случившееся, мы по-прежнему оставались одной страной, объединенной вокруг одной команды.

Эта игра стала символом наших попыток покончить с разногласиями в стране. Я видел, как солдаты правительственной армии наблюдали за ней, стоя рядом с бойцами повстанческих сил. Впоследствии я слышал, что люди, которых гражданская война вынудила оставить свои дома и имущество и выехать на юг, решили, что теперь им можно вернуться. Мне доводилось слышать, как люди говорили: «Если Дидье побывал в Буаке, значит, там безопасно и туда можно вернуться». Было очень приятно осознавать, какое влияние на события мы, футболисты, могли иметь.

Через три дня после игры я впервые примерно за пятнадцать лет посетил две деревушки на западе страны, откуда были родом мои родители. Я не владею диалектом, на котором там говорят, поэтому мне было достаточно сложно общаться, но там были мои родители. Вместе с ними были и родственники из моей огромной семьи, включая любимую бабушку по материнской линии Хелен – маленькую, красивую, степенную даму, чья любовь и жизненная мудрость были видны хотя бы по тому, как она держалась и смотрела на меня. Было замечательно оказаться там, где родились родители. Это помогло мне лучше понять их, их образ мыслей и то, что они хотели получить от жизни.