Алексей Матвеев - Футбол по-русски. Коррупция в лицах

В футбольном клубе «Спартак» Есауленко наиболее близок с исполнительным директором М. Коротковым и менеджером А. Хаджи. В случае возникновения каких-либо проблем Есауленко старается выехать за пределы России, в основном в Испанию».

Не правда ли, почти исчерпывающая характеристика одного из самых одиозных в тогдашнем российском футболе деятелей. Не только в масштабах отдельно взятого, пусть и очень знаменитого, популярного в народе клуба. На просторах всей футбольной России, власти которой благосклонно взирают на их преступные деяния.

Уроженец Ростова-на-Дону Есауленко и поныне беззаботно живет и «трудится». Одно время был у него какой-то совместный бизнес со швейцарцами, как он мне хвалился. Еще мягко так предостерег, хотя и со зловещими в голосе нотками: «Леша, зачем ты ворошишь старое, ни к чему это». Дал ему понять: дескать, гуляй, Гриша. Разберусь, что и как ворошить.

Процитирую, однако, еще кое-какие выдержки из той самой записки подполковника Деркача своему начальству. Холодок по коже пробегает, когда вчитываюсь в строчки доклада.

«Исполнительный директор футбольного клуба «Спартак» М.В. Коротков (по версии милиционеров, один из вероятных заказчиков убийства Нечаевой. — Прим. А.М .) поддерживает отношения с лидером ОПГ г. Лыткарино Валерием Силенок. Силенок знаком с разыскиваемыми Здором и Теношвили, расстрелявшими Нечаеву. Коротков открыл на территории клуба несколько киосков по торговле сувенирами. Нечаева взяла эту торговлю под свой контроль, и Коротков лишился неконтролируемого дохода.

В обязанности менеджера-администратора А. Хаджи входит приобретение спортивной формы, другого инвентаря. На эти цели Хаджи получал денежные средства, но спортивные принадлежности покупал более низкого качества, оставшиеся от сделок средства присваивал.

Нечаева стала самостоятельно приобретать инвентарь, пытаясь заключить контракт с фирмой «Пума». Хаджи, Есауленко и Коротков выступают против такого шага. Хаджи поддерживает связи с лидерами люберецкой ОПГ, которых он приводит на матчи «Спартака» и предоставляет им лучшие места на трибуне. Нечаева подозревала Хаджи в реализации поддельных билетов на матчи «Спартака» и говорила ему об этом.

В целях установления причастности вышеназванных лиц к организации убийства Нечаевой необходимо провести комплекс оперативно-технических мероприятий, проверив финансово-хозяйственную деятельность Есауленко, Хаджи и Короткова».

Если немного вдуматься, потрясающе! По сути, в недрах самой популярной в народе команды действовала организованная преступная группировка (ОПГ). Причем в самом ее сердце — руководстве. По воле главного тренера и по совместительству президента Олега Романцева. Или он ничего не знал, не ведал, не видел? В подобное невозможно поверить. «На работу», кстати, этих мафиози и бандитов Олег Иванович принимал — да-да — в том самом ресторане «Разгуляй». Видимо, критерий приема «на работу» в знаменитый клуб был в то время незамысловатый: кто и сколько нальет «великому», чуть не сказал, «комбинатору».

Молодец, браво! Словом, пропили, прожрали, просрали, проспали великий клуб. Унизили, разворовали, растоптали. Просто уничтожили. Да еще человека убили, который, видимо, пытался мешать воровать. Все сошло с рук.

Я и дальше пытался распутывать поистине зловещий «змеиный клубок». Может быть, не все удалось сделать, не взыщите. Здесь необходимо небольшое отступление, уж извините меня, пожалуйста.

Иногда употребляют по отношению к определенной категории людей словосочетание «воры в законе». Оно имеет, как известно, несколько смыслов, значений. В моем представлении, это прежде всего группа людей, на чьи преступные деяния государство, в лице, скажем, представителей российской фемиды, просто закрывает глаза. Таким образом, узаконивая их преступления. За деньги или просто так. По причине их исключительного влияния, иных факторов. Чаще, разумеется, за взятки, которые исчисляются нередко тысячами, порой миллионами иностранной валюты.

Осуществляются своего рода «откаты», имеющие, особенно в российских реалиях, широкую практику, если говорить о масштабных финансовых злоупотреблениях. Ну что стоит дельцу, укравшему из недр футбольного клуба миллиончик долларов, «отстегнуть» несколько тысяч лицу, от действий или, напротив, бездействия которого зависит исход уголовного дела? Да пустяк. Но об этом разговор впереди.

«Воры в законе» имеются практически в любом российском клубе, одни мельче, другие крупнее. В том числе и в руководстве футбольных команд, ведущие клубы — не исключение. Наведался я как-то в одно из силовых ведомств в надежде раздобыть на персонажа фактуру. Оперативник, с которым свели, пояснил, что нужные мне бумаги находятся «в разработке», есть такой термин у милиционеров. Что означало: следствие продолжается, и пока оно не завершится, документы предоставить не могут. Отговорка ли, нет, но факт: ничего не дали.

Человек, действия которого я хотел разоблачить документально, руководитель одного из ведущих, к слову, футбольных клубов. В силовом ведомстве дали понять, что в их системе тоже есть предатели. Выезжают, к примеру, на место оперативники, об их визите уже проинформирован сам фигурант, разумеется, прячет концы в воду. Интересовавший меня гражданин — лидер одной из преступных группировок. ОПГ (сейчас модно именовать ОПС — организованное преступное сообщество) представляет город средней полосы России, хотя сам персонаж уроженец отнюдь не наших мест. Так как я не располагаю документальной базой, то называть клуб, имя и фамилию человека пока не могу.

Вот на лжеспартаковцев имею, наверное, все, что нужно для их полноценного изобличения. Может, сказалось здесь мое отчасти пристрастное отношение, говорил уже, «Спартак» — любимый клуб с детства. В конце концов, свет на мне одном в плане расследований клином не сошелся. Пусть и другие репортеры в данном направлении поработают. Судя по всему, они никуда не спешат в этом смысле. Своя рубашка ближе к телу. Никого не осуждаю, просто констатирую. Хотелось, конечно, большей активности, заинтересованности, но куда там. Люди голы, очки, секунды судорожно считают. А как достигаются результаты — честно или не очень, — моих коллег не особо волнует. К подобным неутешительным выводам пришел после многолетних наблюдений, анализа, общения и т. д.

Завершу свой рассказ о кончине Ларисы Нечаевой, все-таки не рядовая гражданка в футбольном сообществе. Спустя пятнадцать лет с момента роковых выстрелов удалось поговорить с ее старшим сыном — Андреем (есть еще младший — Максим).

— Примерно через полтора года после трагедии, в конце 1998 года, мне позвонили с Петровки, — вспоминал мой собеседник. — И предложили заплатить энную сумму денег за возможную операцию по поимке исполнителей убийства. Они будто бы оказались в руках людей, проживавших в Чечне, которые могли выдать преступников за определенную мзду. Иными словами, требовался выкуп. У меня и членов моей семьи, разумеется, подобной суммы не было. После отказа заплатить «благодетели» с Петровки больше не звонили.