Игорь Рабинер - Наша футбольная Russia

Да простят мне заслуженные люди нашего футбола, но смотрелись они, как расстрельная «тройка» сталинских времен (для полноты картины не хватало только Хиддинка в арестантской робе). Вклиниться в их обличительный хор с какой-либо репликой было почти невозможно. А если кто-то (к примеру, коллега Левин) и пытался – реакция была явно неадекватной и сопровождалась фразой: мы, мол, в футбол играли, а вы-то что в нем смыслите? Хотя профессиональных претензий, на какие не были бы способны журналисты, Хиддинку не предъявлялось. Почти все – на сугубо эмоциональном, почти болельщицком уровне.

Слушая приговор «тройки», я сильнее, чем когда-либо прежде, ощутил огромную концентрацию неприязни и даже агрессии, которую испытывает по отношению к тренеру-чужаку значительная часть старшего поколения отечественных футбольных специалистов. Что это – искреннее радение за интересы нашего футбола? А может, банальные зависть и ревность? При этом, несмотря на диковатое впечатление от того ночного эфира, я по-прежнему с большим уважением отношусь к Севидову, Игнатьеву и Ловчеву. Они для меня, как и раньше, – неравнодушные, искренне преданные футболу люди. Которые потому и горячатся, что им не все равно.

Вот только термин «футбольные люди» в отечественной его трактовке несет двоякий смысл. Он, безусловно, означает преданность игре и заслуги перед нею. Но также – определенный образ мышления, увы, не всегда подразумевающий широту восприятия окружающего мира. И происходящих в нем изменений.

Хиддинк среди «футбольных людей» России остается инопланетянином. Постепенно, правда, к нему присоединяются «инопланетята» – Рахимов, Кобелев, Слуцкий, – которые к Хиддинку, насколько знаю, всегда относились с уважением. Но от атмосферы враждебности со стороны основной части российской футбольной «семьи» ему не уйти, и выражения вроде «наша лига», «наша сборная», которые регулярно употребляет голландец, тут помочь были не в состоянии. Впрочем, вряд ли в той же Корее поначалу было иначе. Зато потом – предложение гражданства, пожизненные бесплатные полеты самолетами Korean Air и экскурсии на корейском к дому на востоке Голландии, где родился Хиддинк…

Лично я в тот вечер испытывал своего рода облегчение от того, что Хиддинк до сих пор не выучил русский. Лучше пусть он его и не знает – чтобы спокойно работать.

Тем не менее сам градус дискуссии не говорил даже – кричал о том, что сборная сейчас интересна всем. В Черкизово, кстати, пришло 15 тысяч зрителей, что для товарищеского матча в Москве, да еще и не против соперника из числа великих, – показатель хороший. И отличный индикатор внимания, которое с момента прихода Хиддинка стала вызывать национальная команда.

Ни один отечественный тренер за полтора десятка лет не доказал, что он может принести сборной России реальную пользу (был, кстати, прекрасный шанс и у Игнатьева). При том, что перепробовали всех лучших. Допускаю, что через какое-то время новому тренерскому поколению, открытому для мира, удастся выдвинуть достойного представителя для сборной.

Однако пока его нет. И как ни разыгрывай в телевизионных студиях патриотическую карту, тренеров мирового уровня у нас от этого не прибавится. Это совсем не означает, что Хиддинк не ошибается. Ничего подобного. Но когда тренер с мировым именем честно пытается обновить сборную и поставить ей игру, когда вектор этого обновления виден, почему нельзя дать ему такую возможность!

У нас же сбились на привычный крик: «А король-то – голый!» И уже от одних только этих криков хотелось, чтобы все у Хиддинка получилось.

Перед следующим матчем, дома против Македонии, Хиддинк провел на запасном поле стадиона имени Стрельцова тщательное тестирование функционального состояния футболистов. Причем его результаты, как объяснил тренер, важны будут не только сейчас, но и в 2008-м: чтобы в канун большого турнира обладать информацией об особенностях организма каждого из игроков сборной.

Не сомневаюсь, что это был еще и психологический ход: этим заявлением голландец косвенно дал понять игрокам, что уверен в выполнении задачи – выходе на Euro-2008.

Еще одним психологическим ходом Хиддинка стала беспрецедентная открытость. Для сборной России, привыкшей к «осадному положению» в Бору, несколько дней тренировок, на которых могли присутствовать все желающие, – это было что-то невероятное.

На этих тренировках запросто могли присутствовать разведчики македонцев и англичан, и Хиддинк не настолько наивен, чтобы этого не предвидеть. А значит, таким образом он отправил «весточку» и своим, и чужим: да смотрите, сколько хотите! Подобная демонстрация уверенности в себе сопровождалась, с одной стороны, приличными тренировочными нагрузками, с другой – отличным настроением: смех во время занятий на Восточной улице и в Петровском парке не умолкал.

Разумеется, огромное – я бы даже сказал, подавляющее – количество вопросов Хиддинку было вовсе не о Македонии, а об Англии, с которой россиянам предстояло встретиться четырьмя днями позже на «Уэмбли». И, представьте, голландец демонстративно на них не отвечал! Он подчеркивал: сейчас все мысли – о Македонии, черед британцев настанет позже. И это тоже была форма воздействия в первую очередь на наших игроков, которых могла ввести в заблуждение легкость победы в Скопье предыдущей осенью.

Македонцев с приключениями, но обыграли – 3:0. Героем матча стал резервный голкипер Вячеслав Малафеев, при счете 1:0 вышедший на замену после удаления основного вратаря Владимира Габулова и тут же отразивший пенальти. Наша команда, вдохновленная подвигом стража ворот, в меньшинстве рванула в атаку и забила еще два мяча…

А вот что предшествовало тому подвигу. За пару дней до игры с Македонией в интервью «Спорт-Экспрессу» Малафеев подчеркнул, что невызов на товарищеский матч с Польшей (вратарю «Зенита» тогда не хватало игровой практики) ничуть его не обидел. Гораздо важнее для питерского голкипера оказалось то, что об этом невызове и его причинах Хиддинк сообщил Малафееву лично – и до того, как список приглашенных был опубликован в прессе. «Это показало, что штаб сборной во мне по-настоящему заинтересован», – так высказался голкипер. Поступи тогда Хиддинк как типичный российский тренер, поленись набрать номер Малафеева – и не увидели бы мы в субботу чудесного спасения и вернувшейся к жизни сборной.

Спустя несколько дней я в разговоре с Хиддинком скажу:

– Малафеев, по его словам, благодарен вам за то, что о невключении в число приглашенных на матч с Польшей узнал от вас лично и до объявления списка в прессе.

– Это часть нашей стратегии общения с игроками. Если футболист владеет иностранными языками, стараюсь говорить с ним сам, в других случаях прошу сделать это Сашу или Игоря. У меня есть четкое правило: даже когда игрок не вызван на сбор, мы всегда ему звоним и объясняем, почему это произошло. Через некоторое время после матчей тоже обязательно созваниваемся с футболистами, чтобы обсудить с ними игру. Считаю, это нормальный процесс общения, который многое определяет для взаимоотношений в коллективе. Мы все – вместе, и игроки имеют право знать, что мы о них думаем. Даже если мы хотим сказать что-то нелицеприятное, это надо делать напрямую. Так справедливо. Только так игроки никогда не пожалуются на то, что мы ведем себя по отношению к ним нечестно.