Саймон Купер - Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план

Англичане викторианской эпохи распространили футбол в континентальной Европе, Латинской Америке и кое-каких частях Африки. А вот Азия и Северная Америка целое столетие оставались практически неуязвимыми для его очарования. Вопреки мифам футбол прошел немалый исторический путь, прежде чем завоевал весь мир и стал глобальным увлечением. До 1980-х гг. то, что звалось и зовется Кубком мира, правильнее было бы назвать «евро-латиноамериканской дуополией». При том, что Азия — самый многонаселенный континент мира, на ЧМ-1978 г. она была представлена лишь Ираном. Даже в 1990 г. Британские острова выставили на чемпионат больше команд (три), чем вся Азия со своими миллиардами жителей (две). В Азии оставалось множество стран, где едва ли слышали о такой игре, как футбол. Когда японское телевидение транслировало финал того чемпионата, в студию пригласили необычного гостя — бейсболиста Садахара Оу. «Мистер Оу, — обратился к нему комментатор во время матча, — не объясните ли вы, какая разница между подкатом в бейсболе и футболе?» И в Австралии футбол в те годы занимал место на периферии спорта. Австралийский футболист, член сборной Джонни Уоррен, ставший впоследствии футбольным телекомментатором, назвал свои мемуары «Женщины, иммигранты и геи» (Sheilas, Wogs and Poofters), отдавая дань австралийскому мифу, что костяк национальной аудитории футбольных болельщиков составляют именно эти категории населения. И развеялся такой миф, только когда Гус Хиддинк принял бразды правления национальной сборной.

К 1990 г. набрала полную силу так называемая третья волна глобализации. Благодаря растущей мировой торговле, кабельному телевидению и, наконец, приходу Интернета футбол распространился на еще не освоенные им территории. Как однажды выразился ныне покойный аргентинский мультипликатор, писатель и футбольный фанат Роберто Фонтанарроса, «если бы телевидение было изобретено специально для того, чтобы показывать футбол, его создание и тогда было бы оправдано».

И тут словно по волшебству китайцы, японцы, американцы и даже кое-кто из индийцев вдруг почувствовали магию футбола. Причем даже сильнее, чем жители Саут-Уиста сотней лет раньше. Футбол к тому времени пользовался репутацией величайшего вида спорта в мире, и всем хотелось приобщиться к болелыцицкой страсти. Над футболом часто насмехаются за небольшой счет — голов-де в игре бывает мало. Но в том-то все и дело, что раз голы в футболе случаются не часто, восторга они вызывают неизмеримо больше, чем те виды спорта, где очки насчитываются десятками. В 1994 г. Лондон посетил один бывший голкипер по имени Усама бен Ладен. Он посмотрел четыре матча «Арсенала», купил для сыновей сувениры в фирменном магазине клуба и заметил, что не сталкивался с проявлениями страсти более сильной, чем та, что живет в сердцах болельщиков.

В то время футбол покорял последних еще не сдавшихся на его милость. 15 мая 1993 г. в Японии была создана первая профессиональная футбольная лига — Джей-Лига. На следующий год национальной лигой обзавелся Китай, а в 1996 г. их примеру последовали США и Индия. Неопытные новички приглашали европейских тренеров, чтобы быстро перенять у них самые передовые футбольные знания.

На рубеже второго тысячелетия Хиддинк созрел для экспорта футбольного ноу-хау. У него уже были за плечами солидные достижения — с «ПСВ Эйндховен» он завоевал Кубок Европы, работал главным тренером в клубном футболе Турции и Испании, вывел Голландию в полуфинал ЧМ-1998. Когда Хиддинк достиг возраста 50 лет, его амбиции пошли на убыль. Честно говоря, он никогда не был трудоголиком и для парнишки с «задворков» вполне самоутвердился. Пережил триумфы и крахи и теперь взирал на эти дары судьбы с одинаковой безмятежностью. Бывший сельский житель стал гражданином мира. Влюбился в гольф. А футбол постепенно переходил в разряд всего лишь хобби.

На какое-то время Хиддинк взял тайм-аут и в 2001 г. появился на сцене в новом для себя миссионерском качестве — в роли главного тренера сборной Южной Кореи. В рамках процесса глобализации футбола эта страна наряду с

Японией была избрана хозяйкой ЧМ-2002. Прежде южнокорейцы участвовали в нескольких мировых чемпионатах, но ни одного матча не выиграли, а в 1998 г. уступили Голландии, родине Хиддинка, со счетом 0:5.

С того момента, как Хиддинк обосновался в Южной Корее, история начала работать на него. Как и многие другие нации, пробудившиеся к экономическому развитию, южнокорейцы в массе своей прибавили в росте — почти на 10 см, чему способствовало растущее богатство страны. Если в 1930-х гг. средний рост мужчин едва доходил до 163 см, то в 2002 г. он составил почти 173 см. Это означало расширение контингента физически развитых мужчин, из которых рекрутировались спортивные кадры, подходящие для футбола международного уровня. Мы встречались с Хиддинком за год до того чемпионата мира в Ахтерхуке, где располагался спортивный лагерь корейской сборной. В интервью Хиддинк рассказал нам, что заметил за своими подопечными манеру извинять свои неудачи малым ростом корейцев по сравнению с европейцами. «Но я этого не допущу, — решительно прибавил Хиддинк. — Я не позволю им заранее внушать себе: "Да-а-а, они и повыше будут, и в плечах пошире, а мы такие маленькие, такие бедненькие". Должен сказать, я все чаще замечаю, что и у нас некоторые игроки тоже считают себя высокими и умеют побороть этот предрассудок». Кстати, «комплекс малорослости» со временем преодолевают и многие другие развивающиеся футбольные державы, от Китая до Турции.

Но у корейцев, как вскоре убедился Хиддинк, имелись и другие психологические проблемы. Если его соотечественники отличались страстью к сварам и препирательствам, то фирменная болезнь корейцев состояла в чрезмерно развитом уважении к иерархии. Так уж принято в корейском футболе, что чем старше игрок, тем выше его статус в команде. Ветерана, к тому же члена сборной в возрасте за 30 окружали таким почитанием, что он мог особо не напрягаться. Так, в команде было принято, что первыми к столу садятся игроки постарше, и только потом — молодежь.

Если голландцы отличались чрезмерной разговорчивостью, то корейцы, как выяснил Хиддинк, скорее походили на немых. «Может, подобострастие — это и слишком сильно сказано, — говорил он нам в том интервью в Ахтерхуке, — но они примерно так себя и ведут: если начальник велел, они слепо подчиняются. У них засело в голове нечто вроде: "Я — солдат. Я обязан делать то, что мне приказано". Если хочешь, чтобы команда стала по-настоящему зрелой, приходится заставлять их мыслить шире. Нужны игроки, которые способны и желают взять команду в свои руки». Хиддинк добивался, чтобы его игроки проявляли самостоятельность и мыслили в «голландском» духе: центральный полузащитник в какой-то момент должен сообразить, что мяч надо передать на середину, а бомбардир — отойти на несколько метров назад. В общем, Хиддинк всячески прививал южнокорейцам голландский вариант европейского континентального футбола.