Саймон Купер - Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план

На этом-то фоне интуитивного расизма в общественных настроениях 1970-х гг. в английском футболе начали появляться темнокожие игроки. В основном это были рожденные в Британии дети иммигрантов, что, впрочем, не защищало их от оскорблений в виде забрасывания бананами, улюлюканья или обезьяньих визгов. (Как замечает Хорнби в своей книге «Бейсбольная лихорадка, «среди расистов встречаются личности довольно обаятельные, вразумительно изъясняющиеся и лощеные, но они уж точно никогда не посещают футбольных матчей».) Какое-то время неонацистские партии воображали даже, что смогут провести революцию прямо с футбольных трибун.

На долю первых темнокожих футболистов выпало столько поношений и оскорблений, что им было бы проще просто поставить крест на футболе. Многие полагали, что они вообще будут выброшены из этой сферы. Ничуть не бывало — темнокожие игроки остались в футболе, они продолжали выходить на поле и добились-таки триумфа. В 1978 г. Вив Андерсон стал первых темнокожим, выступившим за национальную сборную Англии. Но до признания было еще далеко. Так, в 1984 г. после того как крайний нападающий Джон Барнс забил единственный и победный гол в товарищеском матче с бразильской сборной в Рио-де-Жанейро, болельщики сборной Англии на пути домой без передышки честили председателя Футбольной ассоциации: «Ах ты, поганец проклятый, променял нас на черномазых».

Даже через десяток лет, году этак в 1993 г., в пабах лондонского Сити, куда окрестная публика стекалась посмотреть трансляции футбольных матчей, нередко можно было наблюдать следующую картину. Всякий раз, когда в поединке Англия — Голландия темнокожий Джон Барнс получал мяч, непременно находился кто-то (с виду вполне приличный малый, в деловом костюме при сорочке и галстуке, похожий на клерка из какой-нибудь респектабельной конторы в Сити), кто издавал громкий обезьяний взвизг, а его сотоварищи в ответ разражались довольным гоготом. Если в зале находился человек, который пытался протестовать или тем паче порывался вызвать полисмена, чтобы тот арестовал негодника за расистскую выходку, его обычно ставили на место: «Старина, где твое чувство юмора?» (У Ника Хорнби сложилось собственное отношение к такого рода проблеме: «Если бы я был силачом-гигантом да еще самого свирепого нрава, с каким упоением я разбирался бы с такими вот безобразиями вокруг меня в меру той ярости, какую они у меня вызывают».)

Когда речь заходит о старых добрых футбольных временах, а тогда рабочий люд еще мог позволить себе посещать стадионы, советуем повнимательнее изучить фотографии той поры, на которых изображены трибуны с толпами пролетариев в их традиционных картузах с матерчатым козырьком. Вот кого среди моря лиц вы точно не обнаружите, так это темнокожих, азиатов и женщин. Да, при сегодняшних ценах билеты на стадионы, где проводятся игры Премьер-лиги (с обязательными сидячими местами), людям малообеспеченным действительно не по карману, и в этом смысле они отлучены от футбола. Однако до 1990-х гг. существовало, наверное, куда больше разнообразных категорий лиц, в такой же мере от него отлученных, которым вход на футбольные трибуны тоже был закрыт. Так, в период 1970-1980-х гг., когда в футболе начали твориться жуткие вещи, насилие отвратило многих белых болельщиков преклонного возраста от посещения стадионов.

В конце 1980-х гг. Стефан Шимански впервые начал задумываться об экономическом аспекте футбола. В то время он работал в Центре бизнес-стратегий при Лондонской школе бизнеса. Понятно, что в той среде все до одного были экономистами, и потому им хотелось думать, что рынки «работают». В теории все выглядело логично: если бизнесмен выводит на рынок какое-нибудь сногсшибательное новшество — ну, скажем, изобретение вроде телефона, надолго удержать свое преимущество ему не удастся, поскольку другие, видя его успех, бросятся копировать инновационный продукт и тем самым вступят с ним в конкуренцию.

Однако больше всего экономистов интересовали те немногие компании, которые сохраняли ведущие позиции, невзирая на конкуренцию. Понятно, что у них непременно есть кое-что, чему стоило бы поучиться. Стефан выдвинул идею изучить такого рода корифеев в области футбола. Эта область всегда отличалась высокой конкуренцией, и тем не менее несколько клубов смогли обеспечить себе первенство на годы, если не дольше. Каким же образом им удается так долго удерживаться в числе лидеров?

Стефан заручился поддержкой своего преподавателя Рона Смита, консультировавшего его, когда он писал диссертацию на соискание ученой степени доктора философии. Помимо таких областей, как марксистская экономическая теория и экономика оборонной промышленности, Смит был видным специалистом и по эконометрике. А суть этой науки в том и состоит, чтобы при помощи статистических методов анализировать данные и извлекать из них информацию, — или, как любит повторять приятель Стефана, юрист по специальности, тащить данные в подземелье и пытать, пока во всем не сознаются. Изучение отчетности футбольных клубов позволило Стефану и Рону выделить их затраты на заработную плату. Очень скоро они обнаружили, что размер этой статьи расходов в состоянии объяснить чуть ли не все вариации в турнирном положении клубов Английской футбольной лиги. Мы уже упоминали, что изучение отчетности по 40 клубам за период 1978-1997 гг. позволило Стефану продемонстрировать, что одни только расходы на заработную плату объясняют 92% вариаций в положении клубов в своей Лиге.

Очевидно, таким образом, что рынок футбольных зарплат ведет себя эффективно: чем лучше игрок, тем больше он зарабатывает. И этот вывод существенен, поскольку футбол можно отнести к разряду тех немногих рынков, которые, бесспорно, отвечают условиям, обеспечивающим эффективность конкуренции: имеется значительное количество покупателей и продавцов, причем все они располагают обширной информацией об уровне мастерства продаваемых и покупаемых игроков. Если футболисту платят меньше, чем он того заслуживает, он имеет возможность перейти в другой клуб. Если ему, наоборот, платят больше, чем он стоит, не исключено, что вскоре его снова продадут, но уже со скидкой.

Да, но как насчет последней вариации в турнирном положении в Лиге — той, что осталась необъясненной после учета фактора заработной платы? Если искусства покупать правильных игроков в целом достаточно, чтобы завоевывать титулы (что вскоре продемонстрирует пример состоятельных владельцев клубов вроде Джека Уокера с «Блэкберн Роверс» и Романа Абрамовича с его «Челси»), то что еще есть такого, что выступает залогом успеха команды? Если бы это было нечто простое, что легко скопировать, — скажем, новая игровая тактика, клубы непременно взяли бы такой элемент на вооружение, и он утратил бы свое преимущество. И тогда Стефан задумался о дискриминации. А что если владельцы клубов попросту не желают копировать некое преимущество, позволяющее командам-конкурентам их опережать, потому что не желают приобретать игроков определенной категории, способных обеспечить команде успех? Стефан вплотную занялся изучением дискриминации темнокожих игроков.