Леонид Горянов - Ожившие легенды

Что же составляло игровой почерк этого спортсмена? Прежде всего отточенная техника, умение в совершенстве владеть мячом и своИм телом в самых, казалось бы, сложных ситуациях.

В то время существовало много добрых традиций в московском футболе, одна из них – состязания в специальной эстафете, куда входили сложнейшие и разнообразнейшие элементы футбольной техники: обводка, пас, игра «в стенку», удар по воротам… Команда всегда выставляла на первом этапе таких эстафет Ивана Артемьева. И он неизменно добивался преимущества, обеспечивая своему коллективу своеобразную «фору». В игре его техника часто вызывала гул одобрения и горячие аплодисменты на трибунах. Точность его паса знали и уважали очень многие нападающие: не раз именно подачи центрхава выводили их на удобные позиции вблизи ворот, помогали без борьбы проскочить защиту и забить такой нужный, такой всегда желанный гол.

Был у Артемьева-старшего один титул, который официально не значился ни в одном документе, но который охотно и единодушно присвоила ему футбольная Москва – «чемпион по дальности удара». В самом деле, ему «ничего не стоило» послать мяч – и довольно точно – почти от ворот до ворот. Во всяком случае, голы, которые он забивал на тренировках с 70 – 75 метров, официально зарегистрированы.

– Я помню, на тренировках Ваня всегда, как и полагалось, располагался во второй линии, но удары его, шедшие с дистанции 30 – 35 метров, были точнее и сильнее удара форвардов, – говорил мне один из выдающихся вратарей, первый страж динамовских ворот Федор Федорович Чулков. – Мячи, пущенные им, проносились со свистом, не скрою, иногда их просто страшно было брать. А иногда…, и просто невозможно. Здорово бил.

Но, пожалуй, еще ценнее безукоризненной техники и огромной силы удара было постоянное и очень высокое желание борьбы, неугасимый азарт, никогда ни на минуту не оставлявшее его вдохновение. Если же, случалось, мяч у него отбирали, он неотступно преследовал «обидчика», не давал ему покоя. И себе он тоже не давал покоя никогда. «Вихрь на футбольном поле» – назвал его как-то Федор Селин. Он в самом деле был вихрем, грозой, человеком, всегда вступающим в схватки с соперником и при этом сохраняющим корректность – высшее достоинство настоящего спортсмена.

Матч между «новичком» – командой «Красной Пресни», только весной 1922 года заявившей о себе, и клубом ОЛЛС (общества любителей лыжного спорта), более десяти лет активно выступавшим в классе «А», вызвал огромный интерес в Москве.

Тот, уже списанный в историю матч, выиграла команда ОЛЛС. И несмотря на это вот что писала о центральном полузащитнике проигравших московская газета: «Невиданная гроза и ливень, прошедшие незадолго до начала встречи, чуть было не испортили дела. Судьи, руководители клубов долго спорили, можно ли играть при таких условиях (поле напоминало пейзаж Финляндии – озера и небольшие зеленые островки), но наконец решили – можно. Такому решению, вероятно, во многом способствовало крайне возбужденное поведение публики, не желавшей, чтобы откладывали встречу ее любимцев…

Команда ОЛЛС сразу пошла вперед и провела в ворота «Пресни» два гола. Тут, как часто бывало и в прошлом, прекрасно проявил себя Иван Артемьев, выступавший на обычном месте – центрхава. Он поначалу пытался наладить совместные действия, а потом взял игру на себя и в середине тайма метров с тридцати сквитал один мяч. Олелесовцы, испуганные этим ударом, до перерыва ушли в глухую защиту…». Далее автор отчета сообщал, что «несмотря на проигрыш «Пресни», следует отметить старательную и очень полезную игру Ивана Артемьева, который, по общему мнению, был на этот раз лучшим на поле».

Весной 1923 года в Советском Союзе произошло важное для дальнейших судеб нашего спорта событие – по инициативе Феликса Эдмундовича Дзержинского, при активном содействии и организаторской инициативе его ближайших помощников родилось первое в нашей стране добровольное спортивное общество «Динамо». В состав созданной при нем первой футбольной команды был приглашен Артемьев, Иван Тимофеевич принял это приглашение. Он был очень тепло, с откровенной радостью принят в новом коллективе и единодушно избран капитаном – первым капитаном московского «Динамо».

Многие в ту пору удивлялись такому решению Ивана Тимофеевича, даже обвиняли его: столько сил, энергии, бессонных ночей и трудовых дней, личных сбережений отдать «Пресне» и вдруг уйти из нее?! Люди разводили руками.

Но все это было неожиданным и непонятным лишь для тех, кто плохо знал Ивана Артемьева. В груди этого рязанского мужика по рождению и пресненского мастерового по профессии клокотала кровь искателя, вечная жажда чего-то нового, искреннее желание встретиться с трудностями и побороть их. На «Пресне» был установлен образцовый порядок, родилась образцовая команда. В «Динамо» нужно было начинать все сначала. И Иван Тимофеевич выбрал без колебаний «Динамо».

Я уже писал, что в ту пору он являлся одним из сильнейших полузащитников столицы: был опытен, смел, зорок, умел разгадывать самые хитроумные замыслы соперников и вовремя ликвидировать возникавшие угрозы, умело руководить атакой, дирижируя своими форвардами из глубины. Естественно, что, обладая такими качествами, самозабвенно любя футбол, Артемьев стал для очень многих динамовцев не только товарищем, но и тренером, наставником, воспитателем.

Команда родилась, а играть, по существу, было не в чем. Кто приходил на тренировки в старых сапогах, кто в полуразорванных тапочках, а кто и вовсе босиком. Время было очень тяжелое, достать где-либо нужный инвентарь казалось делом безнадежным. Это, конечно, портило настроение, подрывало дисциплину. Некоторые игроки стали пропускать занятия, хандрили.

И вдруг – пропал капитан. Почти десять дней не появлялся он в клубе. Это, конечно, немедленно повлекло за собой разговоры.

– Сбежал, не выдержал.

– Да станет он менять свою «Пресню» на нас. У них там во всем полный порядок…

Но скептики, маловеры оказались, в конце концов, пристыженными. Иван Тимофеевич пришел на одну из очерёдных тренировок с необычно большим чемоданом.

– Ты что, кругосветное путешествие совершить собрался?

– Сбежал из дому, что ли? – встретили его динамовские остряки.

– Не спешите, ребята, не спешите, – загадочно улыбался капитан и вдруг открыл крышку. Из чемодана посыпались на траву новенькие, пахнущие краской и кожей бутсы – ровно одиннадцать пар.

– Откуда такое богатство? – ахнули все разом.

– Наследство получил от одного индийского князя, – пошутил, в свою очередь, Артемьев. – Только в завещании одно непременное условие: острякам обувь не выдавать. Так что нашей команде тут поживиться будет нечем.