Адам Парр - Гонка за лидерство. Секрет побед великого конструктора

Каждый раз, когда меня приглашают выступить перед молодыми людьми, да и перед любой аудиторией, я говорю: «Удача – это кропотливая подготовка к возможности». На протяжении всей жизни я повторяю эту фразу как мантру. Если счастливый случай вам улыбнется, а вы не будете готовы, то попросту упустите его. Потому я всегда старался оставаться на гребне волны. А еще работал с людьми, которые, как я предполагал, откроют передо мной много хороших возможностей. Мое понимание философии труда сводится к тому, что человек должен быть идеальным сотрудником. На кого бы я ни работал, я старался полностью выполнять свои обязанности и делать это так хорошо, как только мог. Думаю, этому научили меня отец и вся моя семья. Конечно, мне также очень повезло с первым наставником, ведь им был сам Патрик Хэд. Я сразу начал с очень серьезного уровня. Я работал с человеком, у которого были высочайшие стандарты, амбиции и невероятная преданность делу. Долгое время в начале своего пути я следовал за ним по пятам, стараясь не слишком отставать.

Давай поговорим о том, как началась твоя карьера. Чем ты занимался до гонок?

Я проходил стажировку по специальности «машиностроение» в Научно-исследовательском институте атомной энергетики в Харуэлле. Это была первоклассная стажировка. Меня не считали кем-то вроде дешевой рабочей силы, с чем, к сожалению, сталкиваются многие практиканты. У нас была четкая программа. Две недели я провел непосредственно в лабораториях института, затем еще неделю в Колледже Ньюбери. Так сказать, дробный курс.

В первый год обучения нам давали азы. Например, клали перед тобой кусок металлической руды и просили обработать его так, чтобы получился квадратик со стороной пару сантиметров. Нас учили основам ремесла. Я создавал инструменты, а это, скажу я вам, требует точности инженерной мысли, это практически искусство. Я научился работать за токарным и фрезерным станками, научился сваривать и собирать детали – в общем, освоил все базовые навыки, которыми должен обладать инженер-механик. Стажировка продолжалась четыре года, но лишь в последние пару лет я приступил к работе непосредственно на производстве. В результате я получил начальный аттестат инженера и продолжил свое образование на следующем уровне. А через год, в 1976-м, мне на глаза попалось объявление в газете: Фрэнк Уильямс набирал команду.

Я пошел к нему из чистого любопытства. Мой отец знал Фрэнка, но я не стал пользоваться его связями. Впрочем, может, Фрэнк сам догадался, чей я сын, узнав мое имя. Точно я не знаю, мы никогда это не обсуждали, но мой отец действительно был его хорошим знакомым. Как бы то ни было, собеседование проводил Патрик Хэд. Мы просто ходили по гаражу, он показывал мне разные детали и спрашивал: «Сможешь такую сделать?» Помню, он протянул мне поворотный кулак, в то время такие изготавливали из литого магниевого сплава, и сказал: «Сможешь выточить такую?» Я ответил: «Без проблем», и рассказал, что и как я буду делать, какие инструменты использовать. Казалось, он остался доволен.

Мне тогда было 22. Патрик поблагодарил меня, но со мной не связывались довольно долго. Шесть или восемь недель прошло. А потом мне позвонили и предложили работу. Я ответил: «С удовольствием, однако не могли бы вы прислать свое предложение в письменном виде? Мне хотелось бы иметь какие-то гарантии». Вскоре от них пришло письмо. И я начал думать: что ж, я хочу закончить учебу, но работать в исследовательском институте скучновато, а не поработать ли мне годик в гонках, а потом я могу вернуться к занятиям и получить свой диплом. В итоге я решил погрузиться в мир автоспорта на год, а там посмотреть, как пойдет.

В общем, я присоединился к Фрэнку и Патрику. Я спросил Патрика, почему они так долго думали, приглашать меня на работу или нет. Как оказалось, я был их запасным вариантом. Вначале они наняли другого парня, тот поработал немного, ему не понравилось, и он исчез. Потому позвали меня. Так начался мой путь в мире гонок. Первый этап продлился недолго, дела Фрэнка шли совсем плохо. После первой недели работы, в пятницу, я получил чек и собирался обналичить его в понедельник. Однако все остальные, получив свои чеки, тут же куда-то исчезли. Когда они вернулись, я спросил, где они пропадали. А они ответили: «Не тормози, если не успеешь обналичить свой чек сразу, рискуешь вообще ничего не получить». Потому что в какой-то момент у Фрэнка просто кончались деньги, и зарплату удавалось получить далеко не всем. То были дни жесткой экономии. Парни рассказывали мне, что иногда платят за электричество вскладчину из своих, чтобы Фрэнк совсем не разорился и работа как-то двигалась.

В то время спонсором у нас был Уолтер Вульф. Фрэнк дошел до такой степени отчаяния из-за своих финансовых проблем, что позволил Вульфу встать у руля. Тот назначил Питера Уорра директором команды, а Фрэнк стал главой отдела маркетинга, что, конечно, было совсем не для него. В конце концов Фрэнк с Патриком ушли и основали Williams Grand Prix Engineering. Мне тоже не нравилось то, что стало с командой, получившей имя Walter Wolf Racing. Я остался до конца года, мы выиграли свою первую гонку (мою первую гонку), пилотом был Джоди Шектер, но мне очень хотелось уйти из команды, тем более я и не собирался задерживаться в гоночном спорте надолго.

В начале 1977-го я решил сменить работодателя и стал гоночным механиком «Формулы‐3», где мне посчастливилось поработать с «Марч». У них было две команды в «Формуле‐3», одна с базой в Байсистере, другая в Рединге, что было мне очень удобно. В то время я вел полукочевой образ жизни, потому что многие гонки «Формулы‐3» проходили в Европе. В нашей команде было две машины, один инженер, два механика и один «мальчик на побегушках». Вскоре после начала сезона у одного из пилотов кончились деньги, так что мы остались с одной машиной. В общем, я колесил по Европе, обычно в компании приятелей, чтобы сменять друг друга за рулем. Нашим оставшимся пилотом был бразилец по имени Арьон Корнельсен-Фильо, самым большим достижением которого стала поул-позиция в Снеттертоне. Его спонсировал Caixa Bank. Я провел в «Формуле‐3» целый год и получил массу удовольствия. Моя первая гонка прошла на автодроме в Тракстоне. До сих пор мне еще не случалось менять детали, что называется, «в поле», я практиковался только в гараже, так что во время починки приходилось все время сверяться с инструкцией. Как-то мимо проходил босс и, заметив это, сказал: «Не очень-то профессионально», а я ответил: «Что ж, куда более профессионально, чем делать как попало».

«Марч» управлял Макс Мосли, но в тот год я ни разу его не встречал. Наша команда была эдаким спутником их основного детища. В Рединге «Марч» создавали свои двигатели, здесь у них было несколько гаражей и больше клиентов от «Формулы‐3», чем в Байсистере, так что они решили сделать команду и у нас. Это был удивительный год: Монако, Австрия, Монца и, конечно, чемпионат Британии. Дел было полно. А еще в начале 1977-го я познакомился с Джин, моей будущей женой, и весь тот год, что я работал механиком в «Формуле‐3», я ухаживал за ней. Думаю, Джин очень хорошо прочувствовала, что такое автоспорт. Чуть позже в том же году мы поженились. Она приходила на некоторые соревнования, приносила бутерброды с чаем. Славные были времена.