Владислав Третьяк - Верность

В нашей сборной десять игроков впервые попали в атмосферу олимпиады. Девять были серебряными призерами Лейк-Плэсида. Только я один из всего состава вкусил уже счастье олимпийских побед (в Саппоро и Инсбруке).

Первый матч в олимпийском турнире – с командой Польши. В чемпионате мира 1976 года первый матч тоже свел нас с поляками. Некоторые молодые хоккеисты советской сборной тогда вышли на лед явно переоценив себя. И не успели мы опомниться, как четыре шайбы влетели в ворота сборной СССР. Нет, теперь мы не повторим этой ошибки.

Я занял свое привычное место в воротах, осмотрелся и, как обычно, сразу успокоился. Главное – начать.

Старт турнира не доставил нам никаких огорчений, но Тихонов был недоволен: он считал, что мало забиваем. Дело, видимо, в том, что хоккеисты подсознательно сберегали силы для решающих испытаний. Олимпийская дистанция длинная, играть здесь приходится через день, надо быть расчетливым…

Мы гадали: придется ли нам в Сараево сыграть с американцами или же турнирная судьба распорядится по-другому? Мы знали о том, что олимпийская сборная США образца 1984 года очень ответственно подошла к подготовке: она сыграла около 80 матчей, в том числе с «Крылышками» и второй сборной СССР. Видеозапись этих встреч мы изучали особенно тщательно, обратив внимание на то, что американцы играют в европейском стиле, у них хорошо поставлен пас, розыгрыш шайбы. Перед отъездом в Сараево я разговаривал с Тыжных, который выступал за вторую сборную. Саша был высокого мнения об олимпийских чемпионах:

– Технично они оснащены очень здорово. Команда с характером. Но я не сомневаюсь в том, что вы у них выиграете.

В Сараево американские туристы заранее раскупали билеты на финал, убежденные в том, что повторится ситуация четырехлетней давности, что это будет их финал. Шума вокруг сборной США перед Олимпиадой и в первые дни турнира было много. Причем этому немало способствовали сами заокеанские хоккеисты, направо и налево давая смелые интервью.

Раз так, решили мы, значит, американцы не очень-то уверены в своих силах. По-настоящему сильные никогда не станут хвастаться.

Перед своим первым матчем – с канадцами – чемпионы пошли на соперника в психологическую атаку, обвинив «кленовые листья» в том, что за них якобы выступают два бывших профессионала. И американцы добились своего: этим игрокам запретили участвовать в Олимпиаде. Но зато канадцев это привело в неописуемую ярость. Они поклялись «растерзать этих выскочек» и сдержали свое слово. Счет матча – 4:2 в пользу Канады. Следующая игра у американцев была с хоккеистами ЧССР, хорошо запомнившими крупное поражение, которое они потерпели от сборной США в Лейк-Плэсиде. Эту встречу признали одной из лучших на олимпийском турнире. Американцам отступать было некуда, но и соперник силен. Мне показалось, что в физическом отношении обе команды были примерно равны, однако чехословацкие хоккеисты превосходили американцев в технике. Звено Руснака, по существу, одно обыграло олимпийских чемпионов – на его счету четыре шайбы.

Для сборной США Олимпиада закончилась матчем с норвежцами. 3:3! Настоящий конфуз.

В припадке безумного разочарования теперь уже экс-чемпионы вдребезги разбили о лед свои клюшки, а в раздевалке принялись крушить мебель.

Вот уж этого я понять не могу. Проигрывать надо достойно.

…На Олимпиаде представители всех других видов спорта уже отсоревновались, получили свою долю наград и огорчений, отпраздновали и отплакали. Только мы, хоккеисты, все еще не могли позволить себе думать ни о чем другом, кроме победы. Как это уже бывало неоднократно, главный матч свел нас со старыми знакомыми – хоккеистами Чехословакии.

Чехословацкая сборная болезненнее, чем мы, перенесла процесс смены поколений. Великие игроки 70-х годов будто унесли вместе с собой что-то очень важное из характера команды. Я отчетливо видел, что молодых чехословацких хоккеистов не устраивает «серебро», которое мы неизменно оставляли им в последние годы. Но видел я и другое: психологически они пока не готовы выигрывать у нас. Кажется, не хватает им веры в себя.

В последний день Олимпиады мы вышли на лед, зная, что наша золотая медаль, если удастся ее завоевать, позволит сборной СССР занять первое место в неофициальном общекомандном зачете. Надо было постараться.

Тихонов дал общую установку на матч. А затем отозвал меня в сторону:

– Боюсь перенастроить ребят, Владик. Собери сам команду, поговори по душам, без высоких слов.

Тренеры волновались не меньше нашего. И Тихонов, и Юрзинов оба осунулись, почернели. Матч, который нам предстояло сыграть, подводил итог их напряженному четырехлетнему труду. Правильным курсом они шли или ошибались?

И вот мы собрались без тренеров. На правах самого старшего и опытного я взял слово:

– Ребята, вся Олимпиада была интересной для зрителей, но вы знаете, как ждут наши болельщики хоккейной победы. Я вижу, что многие дебютанты очень волнуются. Это естественно. Для меня эта Олимпиада четвертая, а волнуюсь, как в первый раз. Важно, чтобы мы помогали друг другу, быстро исправляли ошибки, если они появятся.

Я всматривался в знакомые лица, думая о том, что как же трудно пришлось парням в минувшие дни! С тяжелыми травмами заканчивали турнир Макаров, Ларионов, Тюменев. Врач нашей сборной сбился с ног, восстанавливая боеспособность команды. Кстати, несколько дней спустя Борис Сапроненков в интервью корреспонденту газеты «Советский спорт» скажет: «Когда-то мне довелось работать с лыжниками. Уж в чем в чем, а в терпении им не откажешь. Но у хоккеистов терпение особого свойства. Это терпение к боли, к травмам. Иному игроку наложишь в перерыве несколько швов, и он как ни в чем не бывало вновь выходит на лед. Вот такие они – наши ребята. На тривиальные синяки и шишки они просто не обращают внимания. Считается, что если их не получил, значит, играл не в полную силу».

После нашего собрания некоторые спортивные руководители тоже изъявили желание побеседовать с командой и с каждым игроком в отдельности – так сказать, для поднятия морального духа. Но это была бы уже «накачка», а она ничего хорошего не сулит. Тихонов проявил твердость, не допустив более никаких призывов и уговоров. Как опытный психолог (а хороший тренер обязательно должен быть психологом), он по нашим лицам угадал стопроцентную внутреннюю сосредоточенность каждого игрока, настрой на полную самоотдачу. «Накачка» могла вызвать раздражение, а у молодых хоккеистов – скованность. Тарасов, помню, в таких случаях не подпускал к команде никого из посторонних, какие бы высокие посты они ни занимали. Точно так же поступил и Тихонов.

Не стану подробно описывать матч – он еще у всех в памяти. 2:0 – таков его счет. Зрелищно это была не самая интересная встреча, однако по внутреннему напряжению поединок безусловно выдающийся. В первом периоде вратарь Шиндл стоял хорошо, но все же не уберег свои ворота от снайперского броска Кожевникова, который, кстати, был включен в олимпийскую сборную в последний момент. Во втором периоде удачным оказался кистевой бросок Крутова в дальний угол. Две ошибки защиты – два гола. А наша оборона в тот день действовала безошибочно.