Игорь Рабинер - Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера

— Самым трудным было забить первый гол, поверить в себя, в то, что мы можем пробить этого Гашека. Считаю, что он сейчас лучший вратарь в мире.

Не будь в сборной Третьяка, далеко не факт, что пара вторых вратарей НХЛ Шталенков — Трефилов сыграла бы в Нагано так уверенно. С основным голкипером нашей сборной мы поговорили на эту тему уже после окончания Олимпиады.

— До Нагано были хорошо знакомы с Третьяком? — спросил я Шталенкова.

— С тех пор, как я себя помню, лет с 5–6, он всегда был моим кумиром. Позже, когда мне было около 20, мы познакомились. Было это в Новогорске, где проходил сбор молодых вратарей. Продолжался он пару дней, и на нем присутствовал Владик (Шталенков назвал легенду именно так! — Прим. И. Р. ). Но там было много ребят, и я не думаю, что он меня запомнил или выделил среди остальных.

А потом мы встретились году в 90-м, когда я вместе со второй сборной СССР ездил в турне по Канаде — мы играли против канадской олимпийской, тогда еще любительской, сборной. После этого периодически встречались в Чикаго, когда Анахайм приезжал на матчи с «Блэкхокс». Но вот так, бок о бок в одной команде, я с ним оказался впервые, и мне это было очень приятно. Конечно, за такой короткий срок невозможно было что-то кардинально изменить в нашей игре, сделать меня или Андрея намного лучше. Но само имя Третьяка магически действует на вратарей: рядом с ним ты начинаешь себя чувствовать куда увереннее. Он постоянно излучает какой-то удивительный оптимизм и заражает им тебя.

— Как Третьяк проводил с вами занятия?

— Поразительно, но он абсолютно не навязывал своего мнения, не говорил: «Делай вот так и только так». Он разговаривал со мной, выяснял, как я предпочитаю действовать в той или иной ситуации, как люблю выполнять такой-то прием, предлагал посмотреть какие-нибудь нюансы этих элементов в своем исполнении — мол, может, что-то пригодится. И вот так, незаметно, он мне очень здорово помогал.

Ведь игра вратаря и складывается из таких мелочей. Скажем, он постоянно советовал мне быть более агрессивным, когда шайба оказывается в непосредственной близости от ворот. Говорил, что, отбив первый бросок, надо обязательно двигаться за ней и никогда не терять из виду. Я старался это делать и, по-моему, у меня получалось.

— Без Третьяка ситуация с вратарями сборной была бы хуже?

— И вратарям, и игрокам помогало одно присутствие этого человека-легенды, знающего хоккей от и до, прошедшего жестокую школу Анатолия Тарасова. Несомненно, что Третьяк давал команде огромный положительный импульс.

Итак, сборная России выиграла все три матча группового турнира и вышла в плей-офф с первого места. Соперника по четвертьфиналу это дало ей самого удачного — Белоруссию, ставшую в другой группе четвертой. Можно сколько угодно рассуждать — а что, дескать, было бы, достанься нам в соперники Канада, США или Швеция?

Спорт не признает сослагательного наклонения. Не прояви команда Юрзинова характер, не переломи она ход неудачно складывавшихся матчей с Финляндией и Чехией — получили бы мы в четвертьфинале совсем другого соперника. И подошли бы к этой игре с совершенно иным настроением. Но произошло иначе, и не случайно — потому что, как мы уже знаем, это была «команда братьев».

А то, что даже Белоруссия в роли оппонента — совсем не гарантия победы, спустя четыре года, в Солт-Лейк-Сити, тоже в четвертьфинале, убедится сборная Швеции…

Чтобы лучше понять, как и чем живет в Нагано наша сборная, в паузе между матчами в группе и плей-офф я поговорил с врачом команды Валерием Коновым. О нем и о его коллегах из обслуживающего персонала сборной генеральный менеджер Касатонов после турнира заметит:

— Скажу о докторе команды Валерии Конове, администраторе Владимире Меринове, двух массажистах — Олеге Кученеве и Константине Рогатине. Я не знаю, когда эти люди спали. Много помогал нам наш прославленный защитник Юрий Ляпкин, хорошо говорящий по-японски и тоже являвшийся полноценным членом нашей команды. Огромная им всем благодарность — они проявили себя настоящими профессионалами. Ведь с нами первоначально должен был работать врач-американец из «Нью-Йорк Рейнджере», но в последний момент договоренность с ним сорвалась. И мы боялись, что наш медсостав не совсем отвечает требованиям, предъявляемым в НХЛ. Но все было на высшем уровне.

— К счастью, серьезных травм в нашей команде пока не было. А как обстоят дела с мелкими повреждениями? — спросил я Конова после группового турнира.

— В игре с чехами небольшую травму спины получил Алексей Жамнов — мы им сейчас занимаемся. Ушиб кости стопы — у Бориса Миронова. А вот от серьезных травм Бог миловал. Во многом это объясняется очень серьезным отношением к себе и своей подготовке наших энхаэловцев. Одними только специальными упражнениями на растяжку они предупреждают многие повреждения.

— Хоккеисты московского «Динамо», где вы постоянно работаете, в этом плане от них сильно отличаются?

— Разница просто огромная! Когда вернусь в Москву, будет чем поделиться с ребятами.

— Вы со многими игроками сборной были знакомы?

— Практически со всеми. До «Динамо», где работаю 10 лет, я был врачом молодежной сборной СССР и прекрасно помню Павла Буре, Сергея Федорова и многих других.

— Их подход к хоккею, степень профессионализма изменились с тех пор?

— Кардинально. Это другие люди. Я об этом догадывался, поскольку в 1990 году вместе с Владимиром Юрзиновым имел возможность немного познакомиться с HXЛ. А теперь ежедневно вижу, как они готовятся, питаются, отдыхают. И еще- как они настраиваются. Вот что меня поразило больше всего — умение настроиться на матч. И еще — их сплоченность. В России в клубах существуют группировки по интересам и возрастам, а тут ребята буквально все время проводят вместе, в ресторане в олимпийской деревне всегда сидят за одним столом. Они — абсолютно единый организм.

— А ведь часто можно услышать, что энхаэловцы — страшные индивидуалисты.

— Ничего подобного. Например, наше медицинское отделение, где и телевизор стоит, и где мы проводим одновременно лечение, массаж, физиотерапию, в настоящий клуб превратилось. Ребята постоянно туда приходят даже просто так — чтобы пообщаться друг с другом. Они, по-моему, чаще у нас бывают, чем у своих жен.

— Как игроки, которых вы знали по молодежной сборной, став миллионерами, относятся к вам? Доверяют как специалисту?

— Я думал, что они от многих вещей, которые мы делаем, будут отказываться, но они внимательно все выслушивают и выполняют. У нас некоторые методы лечения довольно сильно отличаются от энхаэловских, но ребята на удивление хорошо их воспринимают и говорят об их эффективности. Скажем, компрессы в НХЛ вообще не применяются, а мы привезли из Европы разнообразные рассасывающие и согревающие мази. Игроки с удовольствием ими пользуются и говорят, что у них в клубах вся физиотерапия сводится к накладыванию льда. Если им скажешь: «Надо», то они беспрекословно все выполняют. Наверное, потому, что настоящие профессионалы.