Анатолий Букреев - ВОСХОЖДЕНИЕ

12Этот журнал можно найти по адресу http://www.salon.com.

13В своей статье Гарнер размышлял и на другую тему, на мой взгляд, не менее важную, чем толкование Кракауэром действий Букреева на Эвересте. Под вопросом оказывалась правдивость автора «В разреженном воздухе». Двайт Гарнер отмечал противоречивые, если не сказать — взаимоисключающие отзывы Джона Кракауэра и Бека Уитерза об их встрече при спуске с Эвереста. Тогда Кракауэр наткнулся на ослепшего Уитерза. К тому времени Бек уже много часов подряд ждал Холла, надеясь, что тот поможет ему спуститься.

Гарнер приводил в своей статье отрывки из книги «В разреженном воздухе» . Кракауэр, по его словам, «заклинал» Уитерза идти вместе с ним. «Я стану твоими глазами, твоей опорой, я спущу тебя вниз, не бойся». Тем временем сам Бек Уитерз по-другому описывал их встречу (имеется магнитофонная запись его рассказа). Уитерз утверждал, что первым делом объяснил Джону, сколь плохи были его (Бека) дела: «Понимаешь, Джон, я не могу здесь больше оставаться. Роб и сам должен был это понять, но становится слишком поздно. Мне нужен кто-то, кто бы шел со мной. Это несложно, нужно просто показывать мне дорогу. Только иди чуточку медленнее... Но Джон был не в восторге от моих слов. Это и так; было ясно... а потом он сказал: «Бек, ведь я же не гид».

14За три месяца до публикации этого «Послесловия» в статье Двайта Гарнера в «Салоне» цитировались высказывания Кракауэра о спасении Букреевым Сэнди Питтман и Шарлотты Фокс. « Д а , возможно он бесстрашен. Но он сам довел дело до этого». « Если бы Букреев поменьше пил чай, пока люди гибли на горе, — писал Кракауэр, — то всего этого героизма и не потребовалось бы». В той же статье приводился отзыв Кракауэра о членах наградной комиссии. Он назвал их «аристократами от альпинизма», обвинив в неприязни к чужакам и, в частности, к себе лично.

Как мне кажется, Кракауэр приписал это послесловие, желая выкрутиться из ситуации, в которую сам себя загнал. Честно признаться в своей неправоте он не хотел, но в то же время боялся быть обвиненным в откровенной клевете. К тому же попытки Джона Кракауэра с помощью все тех же старых и уже когда-то опровергнутых обвинений дискредитировать книгу «Восхождение» слишком явно выдают его основную цель: защитить от нападок себя и свою книгу.

Моим первым желанием было не обращать внимания на это «Послесловие». Однако, перечитав его несколько раз, я ощутил, с какой настойчивостью стремился Кракауэр утвердить в сознании читателя созданный им в книге образ Букреева, образ, по моему глубокому убеждению, абсолютно не соответствующий действительности. Мое молчание в подобной ситуации означало бы предательство. Я обещал Анатолию сделать все, что потребуется, если однажды он уйдет в горы и не вернется. Итак, ответить Кракауэру было моим долгом.

Начало противостоянию Букреева и Кракауэра было положено в сентябре 1996-го года, когда в журнале «Аутсайд» была опубликована статья «В разреженном воздухе» 15. В ней Джон Кракауэр критически отзывался о решении Букреева спуститься раньше своих клиентов:

«Букреев вернулся в четвертый лагерь в половине пятого вечера, прежде чем на маршрут обрушился ураган, — писал Кракауэр. — Сломя голову, он помчался вниз с горы, не дожидаясь своих клиентов. Поведение для гида, мягко говоря, странное». Далее Кракауэр упоминает о том, что ранний спуск Букреева «скорее всего, объяснялся тем, что у него не было с собой кислорода, да и одежда на нем была не такая теплая, как у остальных».

15Один из бывших работников «Аутсайда» вспоминал, что выход в свет сентябрьского номера был ускорен, так что первые экземпляры появились в продаже уже в конце июля.

31-го июля Анатолий Букреев послал свои комментарии по поводу статьи в редакцию журнала «Аутсайд». Он повторил объяснения, данные им Кракауэру еще на момент написания материала:

1. Скотт Фишер лично одобрил решение Букреева спуститься в четвертый высотный лагерь, не дожидаясь клиентов.

2. Букреев и Фишер считали, что такой спуск необходим для того, чтобы Букреев подготовился к возможному выходу наверх для оказания помощи альпинистам.

Несмотря на то, что Букреев видел существенные упущения в статье Кракауэра, он не стремился нагнетать страсти, призывая окружающих к спокойствию и объективности. Он писал: «Уверен, что господин Кракауэр, как и я. скорбит о погибших и тяжело переживает эту утрату. Нам обоим хотелось бы. чтобы в тот день все произошло по-другому. Необходимо как следует разобраться в произошедшей трагедии. Надеюсь, что наш горький опыт послужит уроком для тех, кто вслед за нами примет вызов гор. Я всецело приветствую стремление господина Кракауэра докопаться до правды и готов всячески помогать ему в этом».

В открытом ответном письмо 16Кракауэр оставался столь же резок в оценке самого Букреева и предпринятых им действий. Он обвинил Букреева в самонадеянности и нежелании признавать свои ошибки. О том факте, что решение Букреева о раннем спуске было одобрено Фишером, Кракауэр умалчивал, причем уже во второй раз.

Прочитав это письмо, Букреев сказал: «Что происходит? Я ничего не понимаю». Запальчивый тон Кракауэра, нежелание выслушать объяснения — все это казалось странным. «Чего он добивается?» — думал Букреев.

В течение полутора лет статьи и книга Джона Кракауэра являлись, по сути, главным источником информации о трагедии на Эвересте, и большинстве публикуемых в то время материалов — в той или иной мере — основывалось на его видении событий. Словом, произошло то, что французский социолог Пьер Бурдье назвал «круговоротом информации» 17. История, рассказанная Кракауэром, была растиражирована средствами массовой информации и превратилась в реальность для обывателя. Созданный Джоном Кракауэром образ Букреева постепенно утверждался в общественном сознании. Гид сомнительной репутации — вывод напрашивался сам собой.

16Письмо, написанное 24 августа 1996-го года, появилось в интернет-журнале «Аутсайд Онлайн». Это сетевое информационное издание имеет партнерские отношения с журналом «Аутсайд».

17P. Bourdieu. On Television — NY: The New Press, 1998.

Невзирая на все сложности, Букреев сохранял спокойствие, он был уверен, что рано или поздно его тоже услышат. Анатолий много работал над книгой «Восхождение». Ему было трудно писать на чужом языке, трудно работать со мной, своим соавтором, трудно совмещать работу над книгой с тренировками. Понимая, сколь сложны и запутаны были обстоятельства той трагедии, Анатолий настаивал на том, чтобы в книге не было поисков виновных. Его целью было честно рассказать об увиденном и пережитом весной 1996-го года 18.