Владимир Касьянов (составитель) - Брюс Ли: Путь опережающего кулака

У большинства из нас существует неосознанное стремление видеть себя орудием в руках других и, таким образом, освобождать себя от ответственности за действия, которые подсказаны нашими собственными увлечениями и побуждениями. В этом «алиби» есть и сильные, и слабые стороны. С одной стороны, оно скрывает злобу под маской повиновения. Сильная же сторона заключается в том, что оно требует прощения, провозглашая себя избранным инструментом высшей силы — Бога, судьбы, истории, нации или человечества.

• Точно так же, мы больше верим в то, чему подражаем, чем в то, чему источник—мы сами. Мы не можем почерпнуть чувство абсолютной уверенности из того, что имеет корни в нас самих. Наиболее острое чувство опасности приходит, когда мы остаемся в одиночестве. А мы убегаем от одиночества, когда подражаем. Так обстоят дела с большинством из нас. Мы являемся тем, что говорят о нас другие люди. Мы знаем самих себя в основном по тому, что мы слышим о себе.

• Чтобы отличаться от того, что мы есть, надо узнать, что же мы есть. То ли это будут различные результаты притворства, то ли различные изменения души. Они не могут быть реализованы без самопознания. Замечательно все же, что именно те люди, которые не удовлетворены собой, которые страстно стремятся к новой личности, в наименьшей степени знают самих себя. Они отворачиваются от нежелаемого «я» и, следовательно, никогда не могут хорошо разглядеть его. В результате большинство неудовлетворенных людей могут лишь лицемерить, а не добиваться реальных изменений души. Они не откровенны, и их нежелательные качества сопротивляются всем попыткам самореализации и самопревращения.

Душа, которая познала себя, непроницаема для других.

• Страх происходит от неопределенности. Когда мы абсолютно уверены в чем-то, будь это даже от сознания нашей значимости или никчемности, страх нас не посещает. Таким образом, чувство полной никчемности может служить источником храбрости. Все кажется возможным лишь при условии, что мы или абсолютно беспомощны, или обладаем огромной силой. И то, и другое лишь стимулирует нашу легковерность.

• Гордость — это чувство, часто возникающее из того, что не является частью нас самих, в то время как чувство собственного достоинства рождается нашими возможностями и достижениями. Мы горды, когда отождествляем себя с собой воображаемым, с лидером, конечной целью, коллективным идеалом или собственностью. Страх и нетерпимость сосуществуют с чувством гордости. Они чувствительны и бескомпромисны. Чем меньше талантов и потенциальных возможностей заложено в нас, тем настоятельнее становится потребность в гордости. Основа гордости — в самоотрицании. Действительно, однако, и то, что наша гордость освобождает энергию и служит орудием достижения цели, она может вести к примирению со своим «Я» и возвращению к изначальной самооценке.

• Скрытность может быть источником гордости. Парадоксально, но скрытность играет ту же роль, что и хвастовство — они заняты сотворением маски. Хвастовство пытается вызвать самомнение, тогда как скрытность дает нам возможность чувствовать себя принцем, скрывающимся под маской смирения. Из этих двух качеств скрытность является наиболее трудной для проработки. При самонаблюдении хвастовство вызывает презрение к себе. Все же, как сказал Спиноза, « Люди ничем не управляют с большей трудностью, чем своим языком. Даже свои желания они могут сдерживать больше, чем слова ». Скромность, однако, не является буквальным отречением от гордости, а заменой гордости самопознанием и объективностью. Насильственная скромность — фальш.

• Роковой процесс начинается тогда, когда индивидуум оставляет за собой «свободу иметь слабости» и оправдывает свое существование. Люди, пытающиеся доказать свою ценность, создавали великие произведения искусства, науки, технологии. Когда же такой человек не может дать себе выход и оправдывает свое бесполезное существование, это создает почву для катастроф, которые потрясают мир.

• Отдельный индивидуум устойчив до тех пор, пока он обладает чувством собственного достоинства. Поддержание этого чувства — серьезная задача, требующая много сил и внутренних ресурсов. Мы должны поддерживать свое достоинство, утверждать и доказывать смысл и ценность своего существования каждый день. Если же по какой-то причине становится невозможным удержать чувство собственного достоинства, человек становится взрывоопасным. Он отворачивается от теперь ничего не обещающего собственного «Я» и начинает гнаться за гордыней — взрывоопасным заменителем чувства собственного достоинства. Все социальные кризисы и беспокойства уходят корнями в кризис чувства собственного достоинства, когда массы с готовностью включаются в поиски утраченного самоуважения.

• Итак, мы приобретаем чувство собственного достоинства, реализуя собственные таланты, или уходя в работу, или отождествляя себя с чем-то вне нас: пусть это будет дело, цель, группа, лидер, обладание чем-либо. Путь самопонимания очень труден. На него становятся, когда другие пути к собственному достоинству более или менее закрыты. Люди, обладающие талантом, должны реализовываться в созидательной работе. Лишь тогда их стоны и жалобы перестанут доноситься сквозь века.

• Действие — это столбовая дорога к чувству уверенности в себе, к чувству собственного достоинства.

Когда действие осуществляется, вся энергия течет в одном направлении. Это приходит ко всем людям, и награды весьма ощутимы. Развитие духа неуловимо, а тенденция к его сдвигам в лучшую сторону спонтанна, тогда как возможностей действовать — всегда множество.

• Пристрастие к действию — симптом внутреннего дисбаланса. Быть уравновешенным — значит находиться более или менее в покое. Быть в действии сопоставимо с положением на дне реки. Чтобы удержаться в равновесии или на поверхности, надо грести и махать руками. Наполеон писал Карно: «Искусство управления заключается в том, чтобы не дать людям застояться», — то есть, это не что иное, как искусство выведения из равновесия. Решающее отличие между тоталитарным режимом и свободным обществом лежит, возможно, в методах разбалансировки, благодаря которым в людях поддерживают активность и стремление бороться.

• Говорят, что талант творит свои собственные возможности. Кроме того, иногда страстное желание творит не только свои собственные возможности, но также и собственные таланты.

• Времена коренных изменений — это времена энтузиазма. Мы никогда не сможем быть готовыми и приспособленными к тому, что является полностью новым. Нам приходится приспосабливаться, и каждое радикальное приспособление — это кризис самооценки: мы подвергаемся испытанию, мы вынуждены утверждать себя! Народ, подвергнутый коренному преобразованию есть, таким образом, неприспособленный народ, а неприспособленность живет и дышит в атмосфере энтузиазма.