Брюс Томас - Брюс Ли: сражающийся дух

Вскоре у Брюса завязались близкие отношения с Эйми Сэнбо, американкой японского происхождения, которая, подобно Таки, была интернирована во время войны. Брюс предложил ей руку, но был отвергнут. Эйми смогла оценить таланты Брюса и его положительные качества, но она также видела и его незрелость. В компании Брюс мог начать отжиматься на одном пальце, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. Когда Эйми обвинила его в любви к показухе, тот парировал, что это не так, что он, мол, хотел только узнать реакцию людей. Она говорила Брюсу, что хотя тот часто цитирует мудрые мысли, но никогда не применяет их в своей жизни. Эйми часто проявляла сострадание к тем, кому не так повезло в жизни. Брюс же утверждал, что тот, кто хочет выделиться из толпы, должен стремиться к своей цели. Обычно их разговоры были заполнены любимыми темами Брюса — кунг-фу и его личными планами на будущее. У Эйми тоже были амбиции — она хотела стать писательницей и танцовщицей, но Брюса не интересовали эти перспективы, он считал, что Эйми лучше всего реализует себя, помогая ему.

Брюс Ли с трудом понимал, что отнюдь не каждый обладает его амбициями и его способностями. Он был нетерпелив с учениками. Он показывал прием раз или два, и если вы не запоминали, то он никогда не повторял демонстрацию. Он считал, что если он может делать это, то все остальные смогут тоже. Таки Кимура был одним из тех, кто не мог поспеть за Брюсом. Он объявил Брюсу, что бросает занятия, так как они легки для учителя, но трудны для ученика. Брюс ответил, что Таки «наделен талантом, но не может поверить в это».

Таки продолжает свой рассказ:

Мне приходилось работать в два раза тяжелее, чем всем остальным, так как я был старше их. Однажды я украдкой поглядывал на Брюса, чтобы увидеть, произвел ли я на него впечатление. Конечно же, он прекрасно знал, что я делаю, и я услышал, как он сказал одному из парней: «У него ничего не получится». Мне было невыносимо больно. Я знал, что обычно легко сдаюсь, но сейчас я старался изо всех сил, и, хотя я был неуклюжим, мне казалось, что Брюс должен видеть мое искреннее стремление работать получше. Затем он стал работать со мной как бы вроде отдельно… Отводил меня в сторону, демонстрировал мне дополнительные вещи. Затем он стал готовить меня на роль своего помощника.

Однако Брюс умел воспользоваться слабохарактерностью Таки и эксплуатировал его как бесплатного шофера. «Я был счастлив возить его на свидания, — вспоминает Таки, — так как Брюс тоже много делал для меня. Но мои близкие не были так счастливы, когда мне приходилось вставать в два часа ночи, чтобы ехать за ним».

Чтобы подзаработать и привлечь новых учеников, Брюс Ли начал регулярно выступать на местных спортивных площадках. Эти демонстрации боевого искусства транслировались по девятому образовательному каналу местного телевидения в Сиэтле. Но как бы Брюс ни старался отрепетировать эти демонстрации со своими учениками, без сбоев не обходилось. Брюс закипал от злости, когда оказывалось, что программа, в которой он принимал участие, проходила непрофессионально. На одной из демонстраций Джесси Гловер вдруг забыл, что должен был делать. Оказавшись лицом к лицу с Брюсом под слепящими лампами и перед объективами камер, он растерялся и ударил Брюса прямо в лицо. Через мгновение представление перестало быть просто представлением — Джесси Гловер лежал пластом на полу, а в глазах у Брюса появился невыносимый блеск стали.

«Я был с Брюсом, когда он превращался в демона, — рассказывал Таки, — и сбивал с ног здоровенных парней. Но его сила заключалась не только в мускулах. Он часто рассказывал историю о старой леди, чей дом загорелся. Самой дорогой для нее вещью было пианино, стоящее на одном из верхних этажей.

Ни на минуту не останавливаясь и не задумываясь, она вынесла пианино из дома. Позже, когда пожар погасили, потребовались усилия четверых мужчин, чтобы внести его обратно. Брюс умел задействовать именно такой вид энергии по своей воле. Его сила шла от огромной внутренней энергии, которой он умел управлять».

Как и в детстве, Брюс и в те дни любил розыгрыши. «Один из ребят нашего класса был оптиком, — вспоминает Дуг Палмер. — И Брюс заказал у него целую коробку контактных линз.

Одна пара линз была с кровавыми прожилками. Брюс любил надевать эти линзы и разгуливать в людных местах. Иногда он заходил в ресторан в сопровождении поводыря, шарил по столу в поисках меню, затем водил пальцами по строчкам и делал заказы по-китайски, а один из нас переводил».

«Он был необычайным юношей, — говорит Таки, — он мог беспрерывно играть всеми гранями своей личности. Минуту назад он рассказывал скабрезный анекдот, а сейчас с упоением говорил о дзэн и даосизме. Он был очень гибок и мог меняться в зависимости от того, с кем говорил».

Брюс был способен на глубокую искреннюю проникновенность в одно мгновение и на бурю шумного веселья в другое. Но он также мог внезапно взорваться гневом.

Таки Кимура вспоминает:

Был такой парень — Эдди Пирс. Он обычно шатался возле моего магазина. Я подружился с ним, и он стал мне почти как младший брат. Эдди страдал от сильного заикания. Брюс тоже иногда заикался, хотя я думаю, что причиной тому были трудности с чужим языком, а не врожденный недостаток. Когда я представлял Эдди Брюсу, Эдди, естественно, начал говорить заикаясь. Я увидел, как Брюс напрягся и как сжались его кулаки. Он решил, что его передразнивают.

Эдди скоро понял, в чем дело, и попытался отвратить надвигающуюся бурю. «Я….я д-д-действительно з-з-заикаюсь», — начал оправдываться он, чем только усугубил положение.

Пришлось вмешаться мне, Брюс был очень заводным парнем и мог бы не раз попасть в беду, не будь меня рядом. Одним воскресным днем мы с Брюсом ехали по Сиэтлу, и за нами увязался полицейский на мотоцикле. Мы останавливались на каждом перекрестке, дожидаясь зеленого света, и так проехали четыре квартала, пока коп не остановил нас. «Вы, ребята, хорошо устроились — едете со скоростью 29 миль в час при ограничении до 30 миль в час». Коп пытался спровоцировать нас. Это была неприкрытая дискриминация. Я ощутил, как напрягся Брюс. Я точно знаю, что, не стой я рядом, добром бы дело не закончилось.

Джеймс де Миль вспоминает, как однажды, прогуливаясь по китайскому кварталу, они увидели, что какой-то человек на автомобиле преследовал молодую китаянку. Брюс подошел к водительской дверце и велел парню за рулем прекратить это сейчас же. Парень высунул голову через окно, чтобы послать Брюса куда подальше. Мгновенно Брюсов кулак врезал ему в нос, и машина тут же умчалась.

Таки видел «гибкость» в характере Брюса. Но в глубине души этого человека бежал темный поток, готовый ворваться в его жизнь.