Брюс Томас - Брюс Ли: сражающийся дух

Брюс Ли и Боб Уолл оба были высококлассными мастерами боевых искусств. Тот факт, что между ними произошел только один инцидент во время совместной работы, указывает отнюдь не на несовершенство их умения, а на феноменальный уровень контроля, на котором работали Брюс и его «противники». Если что-нибудь шло не так в одном из боевых эпизодов, Брюс обычно брал ответственность на себя и говорил, что ему нужно просмотреть отснятый материал, чтобы увидеть, что было сделано неправильно.

Редактор фильма, Курт Херслер, имел прекрасную возможность изучить Брюса, останавливая фильм, замедляя его, прокручивая вперед и назад, точно так же, как делал сам Брюс, изучая движения чемпионов по боксу. Просматривая ничью Брюса и подлого Охарры, он с удивлением увидел (а точнее не увидел) «неоттелеграфированный» выпад, который сделал Брюс, тренируя удар руки, — когда его кулак выстрелил без предупреждения.

Роберт Клауз писал: «Меня неоднократно спрашивали, действительно ли Брюс был таким проворным, как утверждали. Все, что я могу сказать, это что у него самые быстрые рефлексы, какие я когда-либо видел. В одном из кадров у Брюса была ничья с Бобом Уоллом. Чтобы увидеть, как его рука делает выпад и ударяет Боба, мы должны были ускорить камеру до тридцати кадров (в секунду). При нормальной скорости фильма это было бы невозможно увидеть».

Даже после съемок, продолжавшихся целый день, Брюс часто снимал рубашку по пути от машины к дому и проходил через кухню в свою комнату для упражнений, чтобы поработать и поэкспериментировать. Овладев всеми боевыми техниками, Брюс теперь углубился в психологические, даже сверхъестественные методы развития своих навыков. Он поставил множество экспериментов и даже разработал свою собственную аудиосистему самогипноза.

В «Лонгсгрите» героя Брюса спрашивают: «От твоей мысли до твоего кулака — сколько проходит времени?» Он хотел оставить позади все физические механизмы боя, чтобы быть способным наносить удар одним только взглядом своих глаз и своим намерением. На съемочной площадке он предлагал 100 долларов каждому, кто мог поймать его руку перед тем, как она его ударит; Джил Хаббс принял вызов. Хаббс рассказывал Роберту Клаузу: «Он смотрит тебе в глаза и контролирует тебя, так что ты знаешь, что он собирается ударить тебя, Ты готов поймать его руку. Но вдруг это случается. Он может держать над тобой контроль глазами».

Скoрее всего, настоящая сила видения Брюса, его общий уровень внимания были развиты намного больше, чем у других людей. Он мог просто удерживать свое внимание сфокусированным и инстинктивно совершить толчок в тот момент, когда чувствовал колебание концентрации своего «противника».

Легенды рассказывают, что, когда встречаются два великих мастера боевых искусств, они часто вообще не сражаются, а стоят друг напротив друга и смотрят друг другу в глаза. Через несколько минут один из них отступает, признавая, что его дух не был так же силен, как дух его противника.

Последние сцены «Появления дракона» снимались поспешно, в то время как декорации подземной тюрьмы ломались и падали вокруг них. Сцену боя в подземной тюрьме можно поставить в один ряд с самыми потрясающими эпизодами в фильме. Нейтрализуя охранников Хэна сначала один на один, потом двоих сразу, он вскоре расправляется со все большим их числом, на этот раз используя различное оружие: шест, палки кали и нунчаку. Описать эту текучесть, этот поток было бы неблагодарным занятием. Достаточно сказать, что Брюс Ли стал практически непревзойденным в кино мастером боевых искусств.

«В конце концов, все это того стоило, — писал Роберт Клауз. — Вам не удалось бы воспроизвести эту восточную атмосферу в Голливуде даже за миллион долларов. Виды и звуки — даже запахи — все создавало ощущение яркой реальности у всех, кто принимал участие в работе, и я был убежден, что это качество сохранится и на экране».

Атмосфера подземной тюрьмы Хэна не могла не быть вполне реалистичной — ведь здесь часами держали бродяг и проституток в закрытом помещении без всякой вентиляции и кондиционеров!

Пока съемки фильма продолжались, какие-то из бумажно-проволочных декораций буквально распались на куски во время проб, и все старались быть осторожными и не задевать стены во время кулачных сцен. Когда бой на турнирном поле достиг критической массы, отрепетированная стычка быстро превратилась в стихийную драку между соперничающими «кланами» Триад, которые воспользовались возможностью свести старые счеты. Бой продолжался еще долго после того, как камеры прекратили съемку.

В последние две недели Брюс Ли оставался вместе с директором, пока они снимали сцену боя между Ли и Хэном в зеркальном лабиринте. Этого эпизода не было в оригинальном сценарии (который заканчивался тем, что Хэн напарывается на свою металлическую руку), его сымпровизировали. В разное время почти никто, кроме Брюса Ли, не верил в эту идею.

В центре помещения, обрамленного зеркалами, поставили ящик в шесть квадратных футов, отделанный зеркальным стеклом. С любого места в помещении было видно множество отражений. Напротив одной стены были построены три зеркальные будки, которые разбивали изображения. Камера была скрыта под защитным стеклом.

Когда эпизод отсняли, Ши Кьен вынужден был закричать:

«Спокойно, сынок, это всего лишь фильм!» Актер (сыгравший злодея в фильмах Мастера Квана, которые Брюс смотрел еще мальчиком) был ветераном приблизительно 800 фильмов о боевых искусствах и провел более пятидесяти лет в ежедневных тренировках кунг-фу. Теперь, когда ему перевалило за шестой десяток, Ши Кьен выглядел гораздо моложе своих лет.

Эпизода в Шаолиньском монастыре, в котором Ли учит молодого монаха, как совершать удар с чувством и не думая, не было в первоначальном сценарии, его добавили по настоянию Брюса. Но то, что не вошло в «Появление дракона», тоже имеет большое значение. Дискуссия Ли с настоятелем монастыря была намного длиннее, чем впоследствии, когда весь диалог урезали.

Ли отдает дань уважения своему учителю, главный монах замечает, что умение Ли вышло далеко за пределы простой техники и теперь является духовным инсайтом. Монах задает Ли тот же вопрос, который тот уже задавал молодому монаху, — какие чувства он испытывал во время боя непосредственно по отношению к своему противнику?

Ли отвечает, что он не ощущал противника как отдельное от него существо. Это был единый флюид, спонтанное взаимодействие энергий, и поэтому «когда противник расширяет свое пространство, я сжимаю свое, а когда он сжимает, я расширяю.

И если есть возможность, я не делаю удар — «оно» само совершает удар».

Джо Хаймс однажды спросил Брюса Ли: «Что, если кто-нибудь нападет на тебя и всерьез захочет убить? Что тогда?»