Лев Филатов - Ожидание футбола

Мы сушим футбол, превращая его зеленую арену в ученическую тетрадь с бесконечными помарками и красными учительскими значками. Нет никакого резона в менторском тоне, в желании всюду и всегда обнаружить изъян. Куда как лучше уметь радоваться тому, что сделано прекрасно! И вовсе не ради нашего простодушного безмятежного удовольствия. Просто в футболе, где ценности создаются долгим честным трудом, достижение неизмеримо важнее и интереснее, чем ошибка. И на них, достижениях, вопреки поговорке учатся и растут скорее, чем на ошибках.

«БУДЕТ ИГРА, БУДУТ И ОЧКИ!»

«НАДО ВЗЯТЬ СВОИ ОЧКИ, ВОТ И ВЕСЬ СКАЗ».

Очки и игра. Победа и игра. Разве не равнозначны эти понятия? Поскольку футбол способен существовать только в противоборстве, и одна команда, как бы ее красиво ни экипировать, как бы хорошо ее ни обучить, без противника никому не нужна и ничего собой не представляет, разве не резонно провозгласить единицей измерения турнирное очко, как минуту – единицей времени, градус – температуры, ампер – силы тока? И почему бы не считать эту единицу исчерпывающе точной, исключающей какие-либо сомнения и кривотолки? И ведь какое заманчивое удобство: взглянул, сколько у команды очков, и получил ответ, как она играет!

Очки заведены и не случайно и не зря. Не принято, например, ставить под сомнение чемпионов, которые выявляются в конце многомесячного турнира по наибольшей сумме очков, набранных, как в последние годы у нас, в тридцати матчах. Результат одной какой-либо встречи еще можно оспорить, если одна из команд, по нашему мнению, играла живее, предприимчивее, смелее, но проиграла из-за пустячной, досадной неловкости. А итоговые суммы, насколько я помню, никто не объявлял случайными или липовыми. Даже в тех случаях, когда у двух команд эта уважаемая сумма оказывалась равной и чемпиона выявляли либо по соотношению забитых и пропущенных голов (1947), либо по дополнительному матчу между ними (1964 и 1970) это воспринималось всеми как должное, потому что победитель, прежде чем он воспользовался преимуществами добавочными, второстепенными, имел уже неоспоримое достижение. Раз двух чемпионов быть не может, делать нечего, пусть их рассудит какая-нибудь малость, любой достоин верхней тронной ступени.

И все-таки, расшаркавшись перед чемпионами, позволим себе заметить, что их уважаемые суммы не всегда дают гарантию, что чемпион играл прекрасно. В этом смысле внушительная сумма, предположим в 45 очков, не «скажет нам так же точно об игровых достоинствах команды, как 36,6 на градуснике о состоянии здоровья человека. Спору нет, что ЦСКА в 1970 году, киевское «Динамо» в 1971-м, «Заря» в 1972-м, московское «Динамо» весной 1976-го, «Торпедо» осенью того же года заслужили свои чемпионские звания, и их ратный турнирный труд справедливо оценен золотыми медалями. А утверждать, что все эти чемпионы оставили яркий след, врезались в память, сказали новое слово, я бы не решился. Достаточно их сопоставить с «Араратом», чемпионом 1973 года, либо киевским «Динамо», чемпионом 1975 года, и сравнение окажется не в их пользу. Даже если сравнить игру одной и той же команды, имевшей тех же тренеров и тот же состав, киевского «Динамо» в 1974 и 1975 годах, то мы обязаны признать, что в 1974 году имели сильного, но обыкновенного чемпиона, а в 1975-м – игравшего легко, модно, изящно, и не просто побеждавшего, но и покорявшего сердца. Могу допустить, что иной читатель не согласится со мной в деталях, какой-нибудь пример его не устроит. Но надеюсь, что вывод о том, что чемпионы в игре неодинаковы, хотя их и принято выстраивать ровным столбиком на страницах справочников, читатель со мной разделит.

Бывает, что, чествуя чемпионов, мы про себя думаем (вслух это не принято произносить, глядишь, упрекнут в болельщическом косоглазии), что другая команда, не ставшая первой, играла интереснее и ей бы больше к лицу были знаки отличия. Мне думается, что «Торпедо» в 1961 году было столь же прекрасно, как и за год до того, в 1960-м, когда им был красиво сделан заветный «дубль» и предъявлен образец игры на полпути от «дубль-ве» к современным свободным, бессхемным построениям. А чемпионом тем не менее стало киевское «Динамо», хоть и набравшее силу, и имевшее в составе одаренных игроков, но еще неготовое к той роли лидера нашего футбола, которую оно приняло на себя четыре сезона спустя. А в 1965 году эти команды поменялись местами, и «несправедливость» была как бы компенсирована. «Торпедо» в тот раз стало чемпионом из последних сил, на жилах, перед тем как надолго уйти в тень, а киевские динамовцы, хорошо играя, чуть-чуть оплошали, хотя уже стояли на пороге своего славного трехлетия 1966-1968 годов.

Я не собираюсь пересматривать боевое прошлое нашего футбола, это было бы смешно. Но и взирать на него, держа руки по швам, тоже ни к чему. Размышляя над минувшими событиями, мы вернее уловим их глубинную суть, чем если будем безропотно полагаться на таблицу.

Отчего же иногда наши впечатления об игре той или иной команды не согласуются с ее местом и суммой очков? Пусть не часто, но так бывает. И не только в последние годы, но и тридцать, и сорок лет назад.

Дело в том, что в футболе победа не обязательно находится в прямой зависимости от игры, на которую команда способна. Я думаю, что смысл поговорки – «мяч круглый», – которую часто произносят, желая оттенить загадочность исхода завтрашнего матча, как раз в том и заключается, что победа – понятие не плоское, не однозначное, а многостороннее, объемное, как шар, и учесть заранее все, что может повлиять, просто невозможно.

Тренеры в вечера проигрышей изощряются в перечислении уважительных причин. Скорее всего широкой публике эти плаксивые монологи и не нужны и неинтересны, особенно если они повторяются изо дня в день, придавая бодрому делу – футболу чуть ли не похоронное звучание. Публика вправе заявить: «Если вам так хорошо известны причины ваших неудач, ну так и устраняйте их, работайте, а от скорбных вздохов мяч в ворота противника не закатится…»

Я думаю, что жанр этих публичных покаяний (иногда они имеют и надувательский оттенок) постепенно себя изживет. Он, этот жанр, произрос на почве бедности знаний о футболе, когда публика готова была, открыв рот, ловить каждое словечко из уст приобщенных к «святая святых» игры. По мере того как знания становятся доступными, руководителей команд все чаще и чаще будут ловить на повторениях, на шаблонных версиях, любопытство иссякнет, и завораживающая «магия поражений» получит простое наименование – «плохое ведение дела».

Однако благодаря тренерскому красноречию люди сумели узнать и дельные вещи. Доподлинно известно теперь, что есть игроки легко и трудно заменимые, есть режим жизни футболиста и жизнь без режима, есть добросовестное постижение мастерства и битье баклуш, есть мудрость тренера и примитив и самодурство, есть календарь игр, во всех деталях продуманный, равно справедливый, и календарь, ничем, кроме воли составителя, не обоснованный, есть команды, окруженные необходимым попечением и брошенные на произвол судьбы, есть подбор игроков со вкусом и скорые приглашения первого попавшегося, есть умение создавать настроение, нужное для хорошей игры, и атмосфера вялости и безразличия… Можно продолжать еще долго. Впрочем, все это уместнее изложить в методическом пособии рукой умудренного профессионала. Мы же с вами ограничимся соображением, что победа часто зависит не от простого сопоставления чисто игровых достоинств конкурирующих команд, а и еще от множества обстоятельств, то благоприятных, то губительных, дающих себя знать на поле, однако возникших за его пределами и трибунам неизвестных.