Аркадий Галинский - Не сотвори себе кумира

4 июля 1965 года в Москве состоялся матч сборных команд СССР и Бразилии. И вот на 24-й минуте Банников пропускает гол. Мяч забивает Пеле. На 32-й минуте ворота сборной СССР снова были взяты. Это тот же Пеле, чуть ли не во вратарской площадке, выкладывает мяч на ногу своему партнеру Флавио.

2:0, первый тайм закончен. И после перерыва вместо Банникова выходит на поле другой вратарь — Кавазашвили.

Бразильцы выиграли этот матч со счетом 3:0, На 67-й минуте Пеле, стартовав в центре поля, обошел нескольких защитников и, выйдя один на один с вратарем, послал с ходу неотразимый мяч. Упрекнуть Кавазашвили тут было не в чем. Банников же, снимая в раздевалке свои вратарские доспехи, наверняка думал горькую думу. Его сменили, он не оправдал надежд, да еще в таком матче! Второй гол, правда, вряд ли поставят ему в вину, но первый... Поймет ли кто-нибудь, что он вовсе не ошибся?

Переживания Банникова были не напрасны. И зрители, и многие игроки сборной, и многие специалисты не сомневались, что первый мяч он мог и должен был взять. А несколькими днями спустя были оглашены результаты референдума, в котором участвовало двадцать известных мастеров. Они оценивали игру каждого советского футболиста по десятибалльной системе, как в гимнастике, и Банников получил в среднем 5,1 балла. Ниже его был оценен только один игрок.

Провал.

И только гораздо позже стало известным, что именно первый мяч, забитый Пеле в ворота советской сборной, запомнился ему больше всего и что по возвращении в Бразилию он назвал его одним из своих самых лучших голов. Вот тогда-то и припомнилось, что, увидев этот мяч в сетке, Пеле запрыгал от радости — с поднятыми руками побежал почему-то в угол поля; что туда заспешили тотчас остальные бразильские игроки. Припомнилось, как, пританцовывая, тормоша и обнимая Пеле, они возвращались к центру поля. И вспомнилось еще, что процедура эта у бразильцев — традиционная награда за подлинную виртуозность, высочайший блеск, красоту исполнения!

В самом деле, ведь те же игроки не приветствовали и не обнимали Флавио, когда он забил второй гол. Да и самого Пеле тоже не чествовали так после третьего гола.

И вот, обратившись уже к киноленте, мы восстанавливаем картину первого гола, следя попеременно за форвардом и вратарем. Вот Пеле, получив мяч на правом фланге сборной СССР, метрах в тридцати от ворот, по-кошачьи мягко движется поперек поля к углу штрафной. Банникову еще ничто не угрожает, и он внимательно следит за этим дриблингом. Пеле приближается к углу штрафной, чуть ускоряя ход и словно ища партнеров. Банников стоит в центре ворот. Он не верит этой демонстрации, зная, что Пеле бьет без подготовки и что сейчас удобнее всего поразить ближний угол. Но если выдвинуться чуть-чуть вперед и вправо, на полшага даже, удар не опасен. Не сводя глаз с Пеле, Банников делает эти полшага. Но не успевает он оторвать правую ногу от земли, как Пеле, уловив этот момент — и действительно, без всякой подготовки! — посылает мяч верхом, через головы защитников, в противоположную сторону ворот. Кожаный шар летит по параболе, и, для того чтобы встретить его в левом углу, нужна мгновенная перегруппировка, время на которую (какие-то доли секунды!) как раз и съели эти совершенно необходимые полшага.

Гол!

Вот, впрочем, еще одна любопытная деталь. Еще до просмотра киноленты, спустя месяц после матча СССР — Бразилия, я увидел в журнале «Спортивные игры» снимок, из которого явствовало, что Банников успел все-таки метнуться к этому мячу, упасть в ту сторону. Как и в поединке с Федотовым. Неужели никто не заметил этого прыжка? Специалисты заметили, не сомневаюсь. Но почему же они не придали ему никакого значения? О, специалисты знают о таких моментах нечто большее, чем болельщики! Вспоминаю историю, которая произошла с вратарем «Спартака» Маслаченко в игре 1966 года с динамовцами Киева. То ли не зафиксировав своевременно дальнего удара, метров этак с 35—40, то ли приняв его за навес на дальнюю штангу, он стоял спокойно до тех пор, пока мяч не влетел в сетку. И лишь тогда, спохватившись, взлетел высоко, отчаянно, красиво. Надо сказать, что, пропустив гол, вратари совершают иногда такие бесполезные для игры прыжки. С досады. Или для публики, для фоторепортеров. Вот и на следующий день появились в газетах снимки Маслаченко в эффектном и смелом прыжке. И тут же был виден мяч в «девятке». А так как фотообъективам свойственно спрессовывать дальний и ближний планы, из снимков явствовало, что вратарь сыграл хорошо, но удар был еще лучше.

Впросак из-за этого, между прочим, попал и я, поскольку, являясь автором отчета об этом матче в газете «Советский спорт», указал, что Маслаченко в момент удара стоял недвижимо. «Ну-ну, — говорили мне друзья, видевшие снимки, — вот так «недвижимо»!» Из чего следовало очевидное: спортивный журналист, рассказывая о соревнованиях, должен рассчитывать не только на тех, кто все замечает и понимает, но и на тех, кто не разбирается в тонкостях, в деталях.

Снимки прыжков Маслаченко и Банникова на удар Пеле в общем похожи друг на друга. Но Банникова-то укоряли в непростительной ошибке настоящие знатоки! Ведь это дружно, не сговариваясь, выставили ему «неуд» в «Футболе» двадцать известных мастеров! И в глазах миллионов болельщиков он и поныне остается вратарем, который пропустил в матче с Бразилией «бабочку».

Что скажешь, что возразишь на это? Может быть, Банникову просто не стоило лететь, прыгать на этот мяч? Как и на выполненные в стиле Пеле удары Владимира Федотова? В самом деле, оставался бы на месте, ведь все равно их взять было невозможно! И тогда все увидели бы, какие это были трудные, коварные удары. А ежели один мяч проходит прямо под тобой, а другой — рядом с твоими руками, ежели не только с трибун, но и самим игрокам с поля кажется, что ты мог взять их и не взял, а к тому же голы эти решают судьбу важных матчей, — что ж, терпи, вратарь, это твоя судьба! Терпи и утешайся тем, что эта удивительная твоя молниеносная реакция, это неугасимое желание взять самые невероятные мячи приносят тебе в конечном счете больше радости, чем горя.

Вот маленькая история еще одного гола. В 1967 году московские динамовцы выиграли у своих одноклубников-киевлян на их поле со счетом 3:2. Решающий гол был забит за две минуты до финального свистка. Впечатление от него у зрителей-киевлян было тягостным. Дело даже не в том, что их земляки (в то время — чемпионы) проиграли. Мяч прокатился в сетку между широко расставленными ногами вратаря Рудакова, небрежно оттолкнув пальцы его опущенных рук. «Мышь», «пенка» — как там это еще называется? Словом, грубейшая ошибка вратаря.

Рудаков на следующий день боялся взглянуть в газеты. В его вратарской жизни вряд ли было что-нибудь более огорчительное. К тому же московское «Динамо», которое было в том сезоне единственным конкурентом киевлян, выиграло, как в таких случаях говорят, сразу четыре очка: два записало себе и два отобрало у чемпиона. И последнему долго пришлось их отыгрывать.