Лев Филатов - Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже
- Название:Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Физкультура и спорт
- Год:1990
- Город:Москва
- ISBN:5—278—00235—2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Филатов - Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже краткое содержание
«Обо всем по порядку»-книга воспоминаний известного футбольного обозревателя Льва Филатова
Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вот вам и футбол! — произнес Константин Сергеевич и закашлялся: запершило в горле.— Они же только фамилию слышали, а явились. Значит, и для них не пустой звук, что был когда-то защитник, капитан «Спартака» — чемпиона страны в тридцать шестом... Хоть и неуместно сейчас так говорить, но, честное слово, радостно!
Похороны были на Ваганьковском, и, когда они кончились, Константин Сергеевич позвал: «Сходим на мои могилы».
Мы постояли у памятника Сергею Есенину и прошли к другой могиле, неподалеку. Там лежит Зинаида Николаевна Райх, и на том же камне надпись — «Всеволод Эмильевич Мейерхольд». Его здесь не хоронили, а надпись выбита. Мы сели на низенькую скамеечку.
— Достаньте сигарету,— попросил Константин Сергеевич. Он недавно бросил курить.— Обожаю дымок, столько с ним связано: и фронт, и стадион, и работа...
Тут я заметил, что в нашем направлении со всех сторон стягиваются люди, потихонечку, плавно, как принято на кладбище.
— Нас, кажется, берут в окружение.
— Вижу. Это поклонники Сергея Александровича. Есть дни, когда они тут собираются.
Люди подошли и почтительно образовали кружок вокруг Константина Сергеевича. И пошел тихий, нет спешный разговор. Спрашивали, слышал ли он чтеца такого-то, имеет ли только что вышедший сборник стихов и как он ему нравится, читал ли статью в журнале, что нового в Рязани... Константин Сергеевич и о чтеце отозвался, и о сборнике, и о статье, и про Рязань сообщил. Собеседники внимали ему с уважением и доверием. А я подумал, как приятно, что он обр всем осведомлен, за всем следит, незаметно, мягко, без шума верен сыновнему долгу — и это тоже его жизнь.
Не все в ней выглядело столь идиллически, как в тот день. Храню подаренный Константином Сергеевичем оттиск его статьи. Статья называется «Об отце», она из сборника «Есенин и русская поэзия», изданного в Ленинграде в 1967 году. Там такие строки:
«Надо сказать, что носить фамилию Есенин довольно хлопотно. Отношение к творчеству Есенина на разных этапах развития советского общества менялось. Причем в последнее время — безусловно к лучшему. Естественно, и отношение, к фамилии меняется в хорошую сторону. А было время, когда, скажем прямо, оно оставляло желать лучшего. Порой некоторые работники из среды моей строительной братии пугались соседства с фамилией Есенин, а некоторые даже предлагали мне сменить фамилию. Но это все, конечно, от скудости мысли. В то же время почти каждодневно я ощущал и искреннее доброжелательство, и острый интерес читателей — инженеров, студентов, рабочих, военнослужащих — ко всему, связанному с Есениным».
Поразительно, но от своей фамилии он терпел и после того, как Сергей Есенин был возвращен в сонм великих поэтов. Как видно, в делопроизводителей, готовящих «бумаги», глубоко въелась старая опаска. Константин Сергеевич собрался в 1974 году поехать туристом на чемпионат мира в ФРГ, но кто-то, как всегда невидимый, вычеркнул его из списка.
Он не впал в транс и, оскорбленный, выкрикнул:
— Не на того напали!
И принялся набирать номера телефонов, которые не каждый решится набрать.
Узнав, что звонки возымели действие и он восстановлен в списке, Константин Сергеевич все так же возбужденно выкрикивал:
— Только подумать, какое-то кувшинное рыло выражает мне недоверие! Где он был, когда я со своей ротой ходил в атаку, лежал в госпиталях?
На том чемпионате мы встретились в Мюнхене и отправились побродить по городу.
— Нас, туристов, строжат: то нельзя, туда нельзя. Будь это в какой-нибудь Коста-Рике, я бы послушался. Но здесь?! Я перестану себя уважать, если здесь не буду чувствовать себя вольным казаком. Вы понимаете? Черт побери, старого солдата не согнешь...
Помнится еще один день, летний. С утра приехали мы к нему на дачу, в Балашиху, оба с работой. Несколько домиков и табличка «улица Есенина». Дача в лесу, старые яблони, ни грядок, ни клумб, кусты, высокие заросли травы. Деревянный дом, стареющий, обветшавший, весь в прошлом. «Такою мне дача и мила»,— говорил он не раз.
Я хотел закрыть калитку на щеколду, но Константин Сергеевич остановил:
— Не надо, кто-нибудь забредет, а мы не услышим...
Мы устроились: он за столом под деревьями, я - на террасе. И погрузились в свои бумаги.
Я не заметил, когда она вошла, и только увидел, что Константин Сергеевич идет вокруг дома с незнакомой мне девушкой и, жестикулируя как экскурсовод, что-то ей втолковывает.
Проводив ее, он заглянул ко мне.
— Видите, если бы мы закрылись, девица сюда бы не проникла.
— Кто такая?
— Провинциалочка, проездом, узнала, что существует дача Есенина и разыскала. По правде говоря, неизвестно, бывал ли здесь Сергей Александрович. Моя мать купила дачу после его смерти. Впрочем, как знать, может, когда-нибудь и бывал. Но я думаю, девица не была разочарована, все-таки на этой террасе сиживали Мейерхольд, Маяковский, Луначарский, там, за окном, некогда стоял рояль и для Зинаиды Николаевны играл Лев Оборин. Я вас отвлек? Еще часик посидим, а потом чаек заварим...
Но поработать не удалось. Возле Константина Сергеевича стояли трое молодцов, и я почувствовал, что мне следует туда подойти.
— Константин Сергеевич, вы уж нас извините: обрисуйте нам, что в чемпионате творится?
Он сидел, нахмурившись, и вдруг резко выпалил:
— Ну вот что, ребята, ничего я вам обрисовывать не стану, приходите трезвыми. Тогда я к вашим услугам.
Молодцы помялись и побрели к калитке.
— Я их знаю, они захаживают, ребята неплохие. Но пусть уважают футбол.
А спустя несколько минут Есенин пришел на террасу со стопкой книг.
— Хотите — развлеку? Я понемножечку собираю литературу о войне, не могу от нее уйти. Тут заложены странички про одну известную операцию. Пробегите, а потом поинтересуйтесь годами издания книг. Обратите внимание: и фамилии разные, и цифры, и о значении операции сказано не одинаково... Впрочем, вы же помните то время.
Мы часто говорили друг другу эти слова: «Вы же помните то время». И если речь шла о футболе, память о времени помогала многое понять, всему найти место. И добру и злу. Вперемежку.
Вот кое-что из того, что мы не раз обсуждали.
...По-братски принимали у нас на стадионах сборную басков, не слишком обижаясь, что она выигрывала матч за матчем: республиканская Испания была гордостью и болью, ей сострадали.
В недоброй памяти тридцать седьмом на трибунах стадиона, не сговариваясь, принялись посвистывать, когда играло московское «Динамо». Не футболистов имели в виду, а принадлежность спортивного общества. Это было немалой смелостью.
Попозже болельщики показывали со значением друг другу брошюрки с перечислением чемпионов, где у «Спартака» вместо одиннадцати семь фамилий и потом нелепое «и другие». Четырех братьев Старостиных и Леуту помнили, хоть и были они далече.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: