Евгений Мансуров - Загадка Фишера

ВОПРОС: Ваши претензии Вы высказали публично?

Р. ФИШЕР: Да. Вскоре после турнира претендентов на Кюрасао в «Спорт иллюстрейтед» и «Чесе Лайф» появилась моя статья «Русские подтасовали результаты мирового первенства».

ВОПРОС: И, вероятно, эта реплика вызвала ответную реакцию?

Р. ФИШЕР: Очень бурную! Советские эксперты обвинили меня в субъективности, доказывали, что турнир претендентов отражал реальную расстановку сил.

ВОПРОС: Значит, Вы считаете, что советские шахматисты боролись с Вами объединенными усилиями?

Р. ФИШЕР: Точно такой вопрос мне задал на межзональном турнире в Пальма-де-Мальорке (1970) югослав Б. Кажич. Я ответил, что теперь так не думаю.

ВОПРОС: Но тогда, после турнира претендентов на Кюрасао и посредственного выступления на Олимпиаде в Варне (1962), Вы замолчали почти на три года!

Р, ФИШЕР: Я полагал, что несовершенство системы розыгрыша мирового первенства столь очевидно, что даже нет смысла участвовать в отборочных соревнованиях ФИДЕ.

ВОПРОС: Однако очередной Конгресс Международной шахматной федерации изменил эти правила, и с 1965 года стали проводиться матчи кандидатов. Это было Вашим предложением, не так ли?

Р. ФИШЕР: Никаких матчей я играть не собирался. Был согласен только на последний матч!

ВОПРОС: Но как доказать свою силу, не участвуя в борьбе за мировое первенство?! Почему, например, Вы не вышли на старт межзонального турнира 1964 года?

Р. ФИШЕР: Никаких комментариев!

ВОПРОС: Тогда не могли бы Вы прокомментировать итоги матча Ботвинник – Петросян (1963), давшего шахматному миру нового чемпиона?

Р. ФИШЕР: Слишком много ничьих. Академичная, осторожная игра с обеих сторон. Особо интересных партий было немного.

ВОПРОС: Чем занялись, перейдя на «полуотшельнический» образ жизни?

Р. ФИШЕР: Изучал партии старых мастеров, выступал с лекциями и сеансами одновременной игры по городам Америки. Сыграл в нескольких американских турнирах.

ВОПРОС: И в одном из них, чемпионате США 1963/64 года, показали выдающийся результат, выиграв все 11 партий!

Р. ФИШЕР: В этом турнире, кроме меня, играли Решевский, Эванс, Бисгайер, Бенко, братья Бирны. Второй призер, Ларри Эванс, отстал на 3,5 очка. Помню, это дало судье турнира Гансу Кмоху повод для маленькой шутки. Он публично поздравил Эванса с победой в турнире, а меня – с «сухой» победой в сеансе!

ВОПРОС: После чемпионата США обсуждался проект Вашего неофициального матча с тогдашним чемпионом мира Тиграном Петросяном. Или это только слухи?

Р. ФИШЕР: Идея такого матча (или с любым из пяти сильнейших шахматистов СССР) была выдвинута бизнесменом Бисно. Предполагалось играть до десяти побед, без учета ничьих. Призовой фонд – 8500 долларов.

ВОПРОС: Надо полагать, этот регламент устраивал Вас уже тогда?

Р. ФИШЕР: Вполне. С сильнейшими шахматистами мира хотелось играть именно безлимитные матчи – до 8 или 10 побед, не считая ничьих.

ВОПРОС: У кого из ведущих гроссмейстеров рассчитывали выиграть? Исход каких матчей был для Вас неясен?

Р. ФИШЕР: Не люблю такие вопросы, но, как я уже сказал, в матче до 8 или 10 побед я мог победить любого.

ВОПРОС: Как известно, Ваша добровольная ссылка закончилась в 1965-м, когда Вы наконец приняли участие в международном турнире. Но вначале Вам пришлось «скрестить шпаги» с… Госдепартаментом США! Что предшествовало этому?

Р. ФИШЕР: Мемориал Капабланки (1965) проходил на Кубе, и власти США отказали мне в выездной визе, утверждая, что к этому турниру не подходят критерии, установленные американским законодательством.

ВОПРОС: Используя шахматную терминологию, противоположная сторона играла на пат?

Р. ФИШЕР: После обмена телеграммами с Фиделем Кастро я принял решение играть по телефону, направляя ходы в турнирный зал по линии Нью-Йорк – Гавана. Эксперимент прошел удачно – в турнире я разделил 2 – 4-е места. Но играть не видя партнера трудно. От этого я очень уставал.

ВОПРОС: А как к Вашему выступлению отнеслась пресса?

Р. ФИШЕР: В целом расценила как успех. Однако большие споры вызвала сама идея игры по телефону. Одни утверждали, что, находясь в отдельной комнате, за много миль от места игры, я получал дополнительные преимущества. Другие же полагали, что как раз «большие расстояния» помешали мне добиться большего.

ВОПРОС: Примерно в то же время в Тбилиси Спасский и Таль выясняли еще более принципиальный вопрос – кто бросит вызов Тиграну Петросяну. Каков был Ваш прогноз на исход финального матча претендентов (1965)?

Р. ФИШЕР: Делать предсказания всегда нелегко. Многие считали, что шансы Спасского выше. Мне же было неясно. Ведь известно, что Таль очень упорен, когда дело доходит до настоящей драки. Но победил Спасский.

ВОПРОС: А кому Вы отдавали предпочтение в матче за мировое первенство Петросян – Спасский (1966)?

Р. ФИШЕР: Спасскому. Считаю победу Петросяна сенсационной.

ВОПРОС: Вернемся к Вашим турнирным выступлениям второй половины 60-х годов. Если мемориал Капабланки в Гаване (1965) показал, что Вы по-прежнему шахматист мирового класса, то следующий турнир – на кубок Пятигорского в Санта-Монике (1966) – выдвинул Вас в число ближайших и наиболее опасных претендентов на мировой престол…

Р. ФИШЕР: В Санта-Монике я был вторым, на полочка отстав от Спасского, но опередив Ларсена, Петросяна, Решевского, Портиша, Ивкова, Найдорфа, Доннера и Унцикера. Турнир запомнился неровной игрой – после неудачного старта я набрал во втором круге 7,5 очка из 9. На этой волне я играл и на Олимпиаде в Гаване…

ВОПРОС: На какое место рассчитывала Ваша команда, отправляясь в Гавану (1966) в своем лучшем составе?

Р. ФИШЕР: Мне казалось, что русские все-таки имеют лучшие шансы. Но не исключал, что если мы будем играть с полной отдачей сил, то, возможно, займем первое место. А уж второе – наверняка. Так оно и вышло.

ВОПРОС: Комментаторы единодушно отмечали, что серебряные награды американских шахматистов – большой и заслуженный успех. Отмечалась и Ваша блестящая игра на первой доске – 15 очков из 17! Рассказывали, что капитан команды Дональд Бирн на вопрос о составе сборной ответил так: «На первой лоске будет играть Фишер. На второй, третьей и четвертой досках мы будем играть без Фишера – к сожалению, Фишер у нас один…»

Р. ФИШЕР: Мне также передали слова Спасского, заметившего, что «в Гаване Фишер совершил спортивный подвиг».

ВОПРОС: Понравилось ли Вам на Кубе?

Р. ФИШЕР: Команду США принимали очень хорошо. На высоте была и организация Олимпиады, особенно освещение и шахматные столики. Могу определенно сказать, что к шахматам на Кубе относятся так, как они этого заслуживают. Не понравилось только обилие репортеров.

ВОПРОС: После успеха на Гаванской олимпиаде вновь пошли разговоры, что Вы уже лет пять как неофициальный чемпион мира. А как успешно Вы играли с официальными носителями этого титула?